Генри Смит и королева

– У меня две страницы вырвали. Помогите!

– Да заткнись ты!

Покинув уборную, где беспрерывно гудело два вентилятора, психи отправились в палату. Инопланетянин скулил:

– Я хочу посмотреть ящик! Там будет про нас сериал, «Вавилон».

– Не положено! Вечерком посмотришь, если главврач разрешит. – Приструнил санитар.

Псих замолчал.

Тихий час в «дурке» не особенно тихий. Иногда психи начинают шуметь, в этом случае их привязывают к койкам. Генрих Наварский решил поведать тайны своей жизни Смиту.

– Когда началась перестройка, я, еще будучи несмышленым мальчиком, пошел в кооператив, бросив школу. Хотел исполнить американскую мечту: стать миллионером, или даже миллиардером! Крутился, как проклятый, не спал ночами, но больших денег даже не понюхал. Потом поступил в школу йогов к знаменитому магу Платавцеву. Там мы учились добывать биоэнергию, двигать взглядом предметы. Один из наших учеников приспособился фуражки у ментов сбивать. Особенно в метро пакостил. Легавые злятся, один даже стрелял в воздух. В общем, умора. Потом его небесные силы парализовали, слег парень. Вот, что значит, вредить людям.

– Согласен, кто использует магию во зло, тому воздается.

– У меня было мало способностей, за полчаса я с трудом спичку на несколько миллиметров сдвигал. Другие надо мной смеялись. Тогда я связался с кришнаитами, они обещали пробудить во мне неведомые силы. И стал читать мантру триста раз в день. Действительно, во мне стало что-то меняться. Появились видения, я стал летать в прошлое, будущее, распевать песни, часами хохотать. В конечном итоге меня упекли в психушку. Так я впервые познакомился со своими товарищами. В общем, в дурке жить можно, только очень плохо, когда нейролептиками колют, да и в палатах, где идиоты, грязно. Некоторые справляют нужду прямо в постель. К счастью, в нашей камере таких нет!

– Я вижу!

Появилась санитарка, она лихо скребла пол шваброй.

– Что не спите, психи? – Ласково спросила она.

– Рассказываю о своей нелегкой королевской жизни. – Сказал Наварский. – И пусть твердит, какой-то идиот, что королям жилось легко и весело! Вчера был трон – сегодня эшафот, такая вот абсурдная профессия.

Санитарка и пара больных подхватили:

– Ах, короли, короли, короли, стали вы вдруг не угодные! Видно, для этой поганой земли, слишком уж вы благородные! Но ведь Наварский не кончил дни на эшафоте.

– Да, меня убил монах! Злобный подонок. Вся Франция скорбела об этом, даже дети плакали по мне, сплетая веночки. Грустная история.

– Но ведь ты жив, находишься здесь!

– Я король, мне все подвластно – время и пространство подо мной!

– Ну, хорошо, король! Ты знаешь, что тебя хотят снова посадить на инсулин?

– С какой целью? Добить физически?

– Вероятно, чтобы просветить мозги. Но я лично против этого.

Сидящий в углу больной сказал:

– Вот я раньше называл себя Чингисханом. Так меня раз десять пропустили через электрический разряд. После чего, я решил, что бог с моей империей, главное выжить!

– А меня! – Сказал, дергаясь, инопланетянин. – Следователи долго допытывали, каким оружием мы завоевали тысячу галактик. Они хотели выяснить принцип его действия, видно чтобы взять на вооружение. Не на того напали. Я секретов свой расы не выдаю.

Чингисхан заметил:

– А ты перестань себя называть иногалактом, может, выпустят отсюда. Я в последний раз загремел за то, что сказал, будто у президента мать еврейка.

– Так это правда! – Сказал Генри. – Вера Наумовна чистокровная еврейка, но что тут такого! Евреи очень умный, одаренный народ, сам Христос был по плоти евреем, и Библия написана евреями.

– В нашей стране это не особенно принято выпячивать. Учитывая настроения народа. Меня за это целый месяц держали привязанным к кровати и кололи такой дурью, что мозги вылезали из черепной коробки.

Наварский произнес:

– Помнится, у Ильфа Петрова в сталинские времена в дурке было свободомыслие, а сейчас, даже в психушке, нельзя сказать правду!

Генри усмехнулся:

– Вот это порядки! А что там было у Ильфа Петрова?

– Вернее, у Ильфа и Петрова, их писателей двое. Опасаясь репрессий, один из чиновников косил под сумасшедшего. Еще трое коллег тоже прикинулись психами. Там забавно, Один Юлий Цезарь, другой собака, третий женщина. То есть, смешные дурики.

Пабло Пикассо заметил:

– Под женщину косить опасно! На дурке блатных много, могут и опустить. У меня, вот то же, масть имеется.

До этого молчавший, дедок с бородой, вставил слово:

– Я, когда ты еще на свет не вылез, с самим Сталиным в дело ходил. В частности, банк в Тифлисе грабанули.

– И сколько тебе лет, дед?

– Двести с хреном!

– А ты хорошо сохранился!

– Так у кощея сила вся в яйце, а у меня в дырявой шляпе черной! – Дедок задорно подмигнул.

– Ну, хорошо, расскажи чего-нибудь о Кобе.

– Чаще, будущего Сталина называли перо. Из-за того, что он носил длинный ножик. Если кто-то против него возражал, так сразу раз, и всадил в шею. Ух и страшный он был, пошли мы как-то с ним на дело! Вот движемся по базару, я опытный асс.

Мелодичный голос деда успокаивал. Генри, в котором еще бродил вколотый нейролептик, хотел спать. Он проваливается в сладкую паутину сна. Ему грезится Светлана Краснова. Она медленно снимает с себя одежду, обнажая грудь. Манит юношу к себе, и начинает целовать. Смита тряхнули за плечо, санитар сказал:

– Поднимайся, главврач тебя вызывает!

Генри с трудом разлепил глаза, объятья морфея не отпускали.

– Что так срочно?

– Да там тебя сюрприз дожидается!

Генри заломили руку. Он закричал: