Дикий Порт

– В такси еду. Полетаев, жизнь твоя станет адом. Красься!

– Увянь, чешуйчатый, – строго сказал Солнце.

Глаза цвета кофейных зерен заискрились от смеха: Света встряхнулась по-кошачьи и сползла на скамейку рядом. Неимоверно высокие каблуки золотистых сандалий стукнули по мостовой.

– Ничего-ничего, – коварно посулила она, – никуда ты от нас не денешься.

– И ты туда же, – с грустью сказал Полетаев. – Ну так чего делать-то будем? Командуй.

– Красить тебя пойдем!

– Нетушки, – упорствовал викинг. – Ну, раз конкретных предложений нет, пойдем, найдем гостиницу, номера займем. Вроде с бронью проблем не было, но мало ли. А там и Крокодилыч подтянется с чемоданами.

– А потом?

– Позвоним Шеверинскому. Таське-Тройняшке позвоним. Договоримся, где встретимся.

– А потом?

– А потом пойдем по магазинам, плавки купим и шлепанцы, – добродушно отвечал Полетаев. – Море же!

Синий Птиц курил акару.

Морской ветер играл белыми прядями, похожими на встрепанные птичьи перья. Сигарета в красиво вырезанных пухлых губах смотрелась непристойно.

Если травку тий-пай, менее вредную, чем всем привычный табак, со свойствами антидепрессанта, человечество приняло как родную, то по поводу курительного коктейля акары шли жестокие споры. Добро бы из-за ингредиентов, хотя «полупереваренное содержимое желудков молодых шараков, высушенное и измельченное» само по себе впечатляло. Легкий галлюциноген, акара могла провоцировать асоциальное и антисоциальное поведение, способствовать деформации личности, обострять аутоагрессию. Ее ограниченно использовали в наркологии – акара снимала ломку и вытесняла зависимость от тяжелых земных наркотиков, сама не вызывая привыкания. Но свободная ее продажа не поощрялась.

Димочка закупился на Диком Порту. Так сказал Север, Володя Шеверинский, одетый в штатское офицер Седьмой Терры, который таинственным образом был привязан к Синему Птицу.

«Синий Псих», – недружелюбно думала Лилен.

«Действует… – торжественно прошептал под конец Север и безмолвно застонал от счастья и облегчения. – Лена, у тебя не десятка. Уровень двенадцатый, не меньше!»

Таис шикнула на него, буркнула: «все испортишь», но Лилен уже оставила надежду что-либо понять, и даже не пыталась выстраивать из обмолвок цельную картину. Двенадцатый, так двенадцатый. Действует, так действует. Когда Птиц занимался делом, он становился задумчивым и спокойным. Спокойный Птиц был красивым. Не как парень: как сказочное существо. Лилен поймала себя на том, что красавчик Димочка напоминает ей Майка, похожего на гриб сморчок.

Оба страдают чем-то кроме нормальной человеческой жизни.

…С востока, от архипелага Фурусато, неспешно двигались облака.

– Север, – тихо окликнула Лилен, – а чего мы ждем?

– Птиц работает, – шепотом ответил тот.

– Работает? – изумилась она: Димочка стоял на бетонном блоке и курил, с ее точки зрения – рисовался.

Тотчас же Синий Птиц резко развернулся, нашел ее взглядом и бросил:

– Едем!

– Куда?

«Акары перекурил, что ли?» – пришло на ум.

– В питомник. Валяй, сейчас экраноплан для обратного рейса загружать будут, мы как раз обернемся и успеем.

– Мы едем в Город?

Димочка посмотрел на нее как на полную идиотку. Тряхнул волосами. На плечо разгневанной Лилен опустилась ладонь Шеверинского.

– Поехали, – попросил он. – По пути разберемся…

Таисия уже запрыгнула в «крысу».

Она ее и вела, выжимая из неслабой машины все, что та могла выдать. Лилен смотрела в белый птичий затылок, чувствуя рядом большое и теплое присутствие Севера. Сухие сильные пальцы сжали ее руку; Лилен невольно опустила глаза, уголки губ дрогнули. «Как школьница, честное слово», – посмеялась про себя. Нравилось, что все так. Только сейчас почувствовала, как же обрыдла роль королевы-няньки при чокнутом режиссере. Майк наверняка закопался в свой текст, так что ему не будет много дела до ее отлучки.

Что собрались делать уральцы, Лилен не догадывалась. Оставалось только довериться им. Димочка доверия не вызывал, но ведь Таис Чигракова не сейчас начала свое расследование, и здесь был Север…

Вспомнилось о Нитокрис. «Надо поговорить с ней, – решила Лилен. – Пусть знает, что я начинаю мстить».

Великая Мать будет довольна.

– Вот, – сказала Света, ковыряясь вилкой в салате, – снова здесь… Я тут десять лет прожила, а Города не видела. Два раза мимо провозили, от космопорта и к нему. Только больницу помню…

– Тут не на что смотреть, – махнул рукой Кайман. – Колония моложе, чем Урал, а художественно тут ничего не оформляли. Управление флота не считается. Кошмар ампирный.

– А по-моему, прикольно, – признался Солнце.

– То-то и оно. Разве может штаб выглядеть прикольно?

– Лечебницу оформляли, – поправила Света. – Там красиво.

– Так ее наши строили, – пожал плечами Юра, дожевывая картошку.

Официантка принесла вазочку с мороженым, аккуратно поставила перед Светой. Дежурно улыбнулась. Помялась, пролепетала: «Мятное, с орехами… очень вкусно». Семитерране в количестве трех человек приводили ее в смущение, граничащее с ужасом. Туристы с Урала обычно предпочитали места подороже, чем это. Двух крепких мужчин, похожих на офицеров в штатском, притащила сюда миниатюрная девушка с двумя школьными косичками, искавшая столик у самого пляжа. «Наследница?.. – смутно мелькнуло в мыслях официантки. – Секьюрити?» Бизнесмены Урала не любили публичности настолько, что она даже не знала, как выглядит ее собственный работодатель, владелец сети кафе «Зеленая лента» местер Уваров…

– А мурятам нельзя мороженое, – пробормотала Света, пытаясь посмотреть вазочку на свет.

В парке, окружающем лечебницу, стоят там и сям деревянные скульптуры. Звери, сказочные герои, избы и терема. В один терем ей страшно хотелось залезть, но нужно было сначала пробраться сквозь чащобу, а это требовало не ее силенок.

Еще была любимая скамейка. Интересно, на месте она? Кто-нибудь сейчас на ней сидит?

…тогда, в тот день, тоже пригревало солнце. Утренняя процедура прошла легко, и Свете разрешили посидеть в парке. Позади скамейки холмом подымались лесные цветы, а за ними – частый, пронизанный золотистыми лучами лес. Переносной матрасик грел снизу, медленно шевелился, чтобы у сидящего ничего не затекло. Вокруг было безлюдно, и Света стащила с головы вечный капюшон. Из-за болезни у нее выпали волосы. Голова мерзла – так она говорила всем, но на самом деле просто не хотела блестеть лысиной.

Рядом на полскамейки светился голографический экран над раскрытым браслетником – замершая карта Метагалактики из детской энциклопедии. У Светы редко бывали силы читать, но она очень старалась учиться. Времени мало. И вот: теперь даже смотреть видеокнигу не находилось сил. Психологи говорили мириться со своим телом, но она все равно ненавидела его, опухшее, корявое, уродливое и бессильное. За что ей так?..

Где-то за деревьями со свистом летал Васька. У Васьки два года назад отнялись ноги, но он по этому поводу не переживал особо, говоря: «Когда выздоровею, чем ходить, сделают. Главное – что голова не отнялась!»

Голова у Васьки работала хорошо.