– Земляне, – сказал коротко. – Они здесь?
– Да. – Фрэнк сознавал, что строить дурачка неразумно.
– Экраноплан.
– В доке.
– «Крыса»?
– Они свою «крысу» привезли, на гипере привезли, прямо с Земли, – зачастил парень, – она сначала в гараже стояла, я метку видел, когда по гаражу дежурил, потом на э-план завели, я подумал, чего это они свою машину черт-те куда везут, чем тут в прокат взять, обыкновенная машина, уральская, «Зоря Купава»… я номера не помню, правда не помню!
– Ящики. Железные ящики.
Местер Лоу покорно кивнул и добавил:
– Они их называли «Скепсис».
– Умница.
– Значит, эта хрень до сих пор здесь… – пробормотал Шеверинский.
– Значит, они не добили программу. Догадываешься, что дальше по списку? – саркастически поинтересовался Димочка.
То ли заводчанин со страху не понял, к кому обращается Птиц, то ли решил поднабрать баллов, помогая следствию.
– Они говорили, что уральцы прилетят… скоро…
Уральцы обменялись взглядами понимающими и мрачными.
Таис Чигракова поджала губы.
– Сколько их? – с нажимом продолжил Птиц.
– На заводе было человек пять… шесть. Но они говорили. Их больше. Я не знаю, сколько. Пожалуйста, я просто…
– Что за люди?
В браслетниках троих особистов работали камеры. Фрэнк заикался и мямлил. Похоже было, что он насмотрелся триллеров с детективами и пытается говорить как следует – ясно, по существу, не зля допросчиков. Только нервы сдавали, и вместо четкой розыскной ориентировки выходила путаная полумольба.
– Пожалуйста, я тут ни при чем, я просто…
– Ты умница, – утешил Димочка. – Не бойся, мы тебя отпустим.
– Правда? – всхлипнул парень.
– Конечно, – Синий Птиц расцвел улыбкой. – Вот уже отпустили. Свободен.
Тот не двинулся с места, только челюсть уронил.
– Свободен, – наставительно повторил Димочка. – Иди-иди. Шагай. Я Синий Птиц, приношу счастье. Так что будь.
Семитерране долго смотрели вслед уходящему. Молчали. Лилен не решалась подавать голос. Наконец, Шеверинский, глядя в землю, спросил:
– Что ты ему спел?
– Ничего особенного, – брови Димочки поползли вверх. – Он не пойдет в полицию, и докладывать хозяевам, из-за которых так попал, тоже повременит. Он захочет отпраздновать то, что остался жив, нажрется как свинья и полезет купаться…
– Ты видишь будущее?.. – потрясенно прошептала Лилен.
– Ути, деточка, – мерзко умилился Птиц. – Лучше. Я корректор.
– То есть, – хмуро сказала Таисия, – они ждут, когда сюда прилетят БББ? И тогда…
Лилен молчала, пытаясь переварить услышанное и увиденное. Все это смахивало на мистику. Железные ящики под нелепым названием «Скепсис». Агенты Древней Земли со своей программой. Синий Птиц. Откровенно говоря, больше всего Лили Марлен интересовала собственная роль в происходящем. Таисия сказала, что они команда. Значит, она необходима. Значит, имеет право знать. И они ей расскажут – неторопливо и обстоятельно. Непременно.
Все это было значительно интересней, чем Макферсон и тридцать дублей взгляда в камеру.
– Надо что-то делать, – Птиц цеплял браслетник на руку. Его черты заострились, из облика пропало всякое жеманство, остались уверенность и сарказм.
– Нас мало, – тихо сказала Чигракова. – Все серьезнее, чем казалось. Нужно доложить координаторам. Может, БББ отменят прилет.
– Не отменят, – покачал головой Север. – Это не визит вежливости.
Таисия моргнула.
– Нда… Но все равно…
– Тасик, здесь я, – мягко сказал Димочка.
После всего произошедшего птичье самомнение уже не казалось таким возмутительным.
– Вы не полная команда, – отрезала та. – Лили молодец, но она действует сейчас на чистом инстинкте. Понадобится что-то сложнее – и все.
«Я – действую?» – изумилась Лилен. Она, кажется, только присутствовала.
…И тут Шеверинскому пришел вызов.
Первые же звуки мелодии заставили Таис и Димочку прервать спор и уставиться на Севера так, будто от него должна была изойти благодать. «Наши?..» – успел удивиться Синий Птиц, пока налаживался визуальный контакт.
В голограмме дружески заухмылялся патлатый блондин, богатырским сложением напоминавший самого Севера.
– Елки-палки, Солнце! – радостно возопил Шеверинский.
Птиц тихо, шизофренически захихикал.
– А-ах, гребаный фонарь… Так и знал, что увижу эту рожу…
Красивое славянское лицо Солнца потемнело.