По уши в земле

Айзек, судя по абсолютно потерянному выражению лица, находился в полнейшей прострации и не знал, что предпринять. Но всё же он послушался и вышел из каюты. Я последовал за ним. Затем и китаец тоже вышел в трюм, весь груз из которого к настоящему времени уже убрали. И только когда мы прошли немного вперёд, Айзек, наконец, пришёл в себя и произнёс:

– Подождите! Мне нужно вернуться обратно, подарок остался в каюте!

Но Джинхэй Лу не дал ему сделать это. Он крепко взял его за локоть и сказал не терпящим никаких возражений тоном:

– Никуда возвращаться не нужно. Ваш дон Романо ясно дал понять, что подарок находится в коробке. Давайте живее, босс Тинмао ждать не любит!

Делать было нечего, и нам пришлось подчиниться. Мы поднялись по лестнице на палубу, а затем по трапу сошли на берег, где возле трёх чёрных автомобилей нас ожидало не менее десяти китайцев. Причём тот, что стоял в центре, выделялся среди прочих, и я понял, что это и есть босс Тинмао. Джинхэй Лу подвёл нас прямо к нему, но Тинмао сразу же указал на меня рукой и о чём-то спросил своего помощника на незнакомом мне языке. Джинхэй начал что-то объяснять ему. Вероятно, пересказывал слова Айзека о том, что меня просто переправили из Америки в Китай.

Затем очередь дошла и до коробки с подарком. Подчинённые китайского босса взяли её из рук Айзека, поставили на землю и принялись вскрывать. Но их всех ждал большой сюрприз, поскольку коробка оказалась пустой. И без того узкие глаза Тинмао сузились ещё сильнее, он что-то тихо произнёс, а Джинхэй Лу перевёл его слова:

– Где статуэтка?

Но Айзек стоял весь какой-то потерянный и как будто не слышал вопроса. Не дождавшись ответа, Джинхэй Лу принялся что-то объяснять своему боссу и показывать рукой на судно. Наверное, он вспомнил, что Айзек порывался вернуться обратно в каюту и говорил, что подарок остался там. Тинмао кивнул, и сразу несколько человек бросились к трапу. Отсутствовали они, наверное, минут пять, а когда снова появились, я увидел у них в руках две сумки – мою и Айзека. Они спустились на причал, поставили сумки перед боссом Тинмао и приступили к досмотру. Начали с моей. Все вещи друг за другом вывалили на землю, но, естественно, статуэтку среди них не обнаружили. Потом очередь дошла до сумки Айзека. Но тут уже было без вариантов, поскольку именно туда он и переложил статуэтку из коробки, и вскоре Тинмао уже держал её в своих руках. Сначала он любовно оглядел её, а затем снова посмотрел на меня и Айзека и что-то злобно прошипел. Нас тут же схватили и куда-то потащили. Я и опомниться не успел, как мы уже находились в пустом ангаре привязанные к трубам перед боссом Тинмао и его людьми.

– Значит, вы хотели украсть эту статуэтку? – перевёл Джинхэй Лу слова босса.

Я понял, что дело дрянь, и необходимо срочно что-нибудь придумать. Но тут Айзек неожиданно заявил:

– Я об этом знать ничего не знаю! Наверное, Боб положил её в мою сумку, когда я спал. Это он во всём виноват, его и наказывайте!

От слов Айзека у меня буквально челюсть отвисла. Я не мог поверить в происходящее, поскольку никак не ожидал, что этот дружелюбный приветливый человек способен ради своей собственной шкуры оклеветать товарища.

– А зачем же ты тогда говорил, что вы помогли ему тайным образом покинуть Америку и что он простой пассажир? – с сомнением спросил Джинхэй Лу.

– Да, помогли, это правда! Но кто же знал, что он решится на кражу?

Тот перевёл слова Айзека своему боссу. Некоторое время Тинмао о чём-то думал, а затем произнёс что-то на своём языке и отошёл в сторону. Дело явно близилось к развязке, и, судя по взгляду и настроению китайского босса, эта развязка не сулила нам ничего хорошего.

– Неужели ты думал, что сможешь безнаказанно украсть нашу вещь и при этом выйти сухим из воды? – покачал головой Джинхэй Лу. – Знаешь, что у нас делают с ворами? Я имею в виду не страну в целом, а триады. Отрезают все пальцы на руках, чтобы больше не возникало соблазна присвоить себе чужое, а на лбу выжигают клеймо – иероглиф, обозначающий слово «вор».

Айзек моментально побледнел и затрясся от страха, да и мне от этих слов стало не по себе. Нас обоих в самом ближайшем будущем ожидали страшные мучения, а мы были крепко привязаны к трубам и не имели возможности пошевелиться. По большому счёту, они могли сделать с нами всё что угодно, не встретив вообще никакого сопротивления, и это было действительно страшно.

Вскоре принесли длинный металлический прут, на одном конце которого виднелось разветвление. Вероятно, это и был тот самый таинственный иероглиф, которым они собирались нас клеймить. Другой китаец принёс какое-то приспособление, и когда оттуда появилось пламя, он поднёс его к пруту.

– Ты первый, – сказал Джинхэй Лу, глядя на Айзека. – Сейчас раскалим прут паяльной лампой и оставим тебе на лбу отметину. Пусть люди знают, кто ты на самом деле.

Через несколько секунд пламя исчезло, и я увидел, что иероглиф на конце металлического прута раскалён докрасна. Голову Айзека прижали к столбу, чтобы он не мог пошевелиться, а затем поднесли прут и припечатали его ко лбу обезумевшего от страха несчастного человека. Раздался полный боли и отчаяния крик, лоб задымился, и запахло жареным мясом. Айзек изо всех сил дёргался и пытался крутить головой, но её держали крепко, а сам он был привязан. Затем прут убрали, но душераздирающий крик продолжал вырываться на свободу, эхом отражаясь от стен пустого ангара. И прекратился он только лишь тогда, когда красно-чёрное изображение, которое осталось на том месте, где прижигали раскалённым прутом, окатили водой из ведра.

– Будь ты одним из наших, мы бы тебе и пальцы отрезали, – сказал Джинхэй Лу. – А так ещё и укол морфия получишь, чтобы не мучиться.

К Айзеку подошёл китаец и воткнул в шею какой-то предмет с иглой на конце. Всё происходящее казалось мне страшным сном, но в то же время я понимал, что не сплю. Босс Тинмао указал на Айзека, который постепенно начал успокаиваться, и что-то сказал.

– Мы не хотим портить отношения с нашими американскими партнёрами, – перевёл Джинхэй Лу. – Поэтому тебя сейчас посадят обратно в каюту, и ты вместе с грузом отправишься в Америку. А дону Романо мы позвоним и сообщим, как ты хотел украсть статуэтку. Пускай сам с тобой разбирается.

Айзека отвязали и потащили к выходу из Ангара. Я надеялся, что хоть сейчас он расскажет о том, что я не имею никакого отношения к краже, но не услышал от него больше ни слова. А вскоре они исчезли из виду. Раньше люди в большинстве своём казались мне хорошими, но теперь я изменил своё мнение. Я знал, что по возвращении домой Айзека наверняка убьют, но жалости к нему не испытывал. Тем более, и моя собственная участь представлялась мне крайне незавидной.

– Твоя очередь, – произнёс Джинхэй Лу.

В следующую секунду из-за спины мою голову схватила пара крепких рук и прижала её к трубе.

– Я ни в чём не виноват! – в отчаянии заорал я, глядя на то, как металлический прут снова начали нагревать.

– А тебе мы не только поставим клеймо на лбу, – усмехнулся Джинхэй Лу, – но ещё и пальцы на руках отрежем.

Ситуация казалась мне безвыходной. Рассказать им, что я с другой планеты? Так ведь не поверят. А между тем прут уже раскалили докрасна, и я с ужасом взирал на то, как он приближается к моему лицу. Рано я начал радоваться, что мне удалось добраться до Китая. Эх, рано.

Глава 9

Внезапно в ангар вбежал китаец с газетой в руках, приблизился к боссу Тинмао и передал газету ему. И едва тот взглянул на неё, как тут же что-то резко выкрикнул. В следующую секунду раскалённый прут, который уже почти коснулся моего лица, убрали, и я смог вздохнуть с облегчением. Джинхэй Лу подошёл к своему боссу, тот показал ему газету, и они принялись что-то тихо обсуждать. Не знаю, о чём именно они говорили, но любая передышка для меня сейчас была отсрочкой страшных мучений. Во мне затеплилась надежда на спасение, как и у любого обречённого на смерть человека, тарна, да кого угодно, если бы он вдруг увидел соломинку, за которую можно ухватиться. Моей же соломинкой, судя по всему, была газета, которую держал в руках босс Тинмао.

– Как тебя зовут? – спросил меня Джинхэй Лу.

– Боб Сандерс, – назвал я имя фермера.

– В этой газетной статье сказано, что в Соединённых Штатах Америки тебя объявили врагом государства номер один, и на сегодняшний день ты являешься самым разыскиваемым преступником. Значит, Айзек говорил правду насчёт тебя?

– Да, чистую правду, – кивнул я.

– Так почему же за тобой охотятся?

– На мою ферму под Литл-Роком упал какой-то летательный аппарат военных и разрушил её. Видимо, им не очень хотелось, чтобы я начал рассказывать об этом направо и налево, поэтому я и стал для них ненужным свидетелем, от которого они пожелали избавиться. Ну а что я мог рассказать, если и сам толком ничего не видел? Когда всё произошло, я упал в обморок и провалялся без сознания больше суток, а в себя пришёл только в больнице.

– Погоди, – остановил меня Джинхэй Лу.

Он начал что-то говорить на своём языке. Судя по всему, переводил мои слова боссу Тинмао. Тот внимательно выслушал его, покивал головой и что-то произнёс.

– А как ты оказался связан с доном Романо? – спросил Джинхэй Лу.

– Когда я убегал от агентов ФБР, то случайно наткнулся на несколько человек, которые, как я узнал позже, являлись членами мафии. Они убили агентов, отвезли меня к дону Романо, и тот решил мне помочь. Он сказал, что враг его врага – его друг.

– Какие хорошие слова, – восхищённо произнёс Джинхэй Лу и перевёл всё сказанное своему боссу.

Тот выслушал, кивнул и махнул рукой в знак того, что я могу продолжать.

– Дальше меня посадили на корабль и отправили в Китай, – закончил я свой рассказ.

– А что насчёт статуэтки? Ты знал о ней?

– Я знал, что в коробке находится подарок для кого-то. В начале плавания мне стало плохо, и следующие несколько дней меня мучила морская болезнь. А когда я пришёл в себя, Айзек рассказал мне о своих планах.

Я решил не покрывать Айзека. Во-первых, сам он без зазрения совести свалил всю вину на меня, а во-вторых, он уже всё равно был не жилец.

– И что за планы?

– Он решил прекратить всяческие отношения с мафией. Но чтобы его не нашли, ему нужны были деньги. Вот он и придумал продать статуэтку с помощью какого-то своего друга из Китая.

– Что за друг? – заинтересовался Джинхэй Лу.