Александр

– Все отлично, сын. Как ты?

– Немного болит голова, а, в общем, ничего.

– Ну и отлично, – он похлопал его по руке и посмотрел на человека, согнувшегося над столом.

– Долго ты там еще?

– Минутку, минутку, – Боб выпрямился и, помассировав затекшую спину, повернулся к сидевшим в креслах людям.

– Ну? – не выдержал Майкл.

Боб прокашлялся.

– По самым скромным подсчетам у нас двести двадцать миллионов пятьдесят восемь тысяч сто пять кредитов. Это с учетом того, что мы быстро скинем побрякушки принца по миллиону за каждый камень.

Майкл присвистнул.

– Если мы не будем спешить с продажей алмазов, то мы сможем заработать еще миллионов десять, может быть двенадцать!

– Ух! – Майкл залпом допил содержимое своего бокала. – Этого хватит?

– Даже слишком, – капитан улыбнулся. – Думаю, мы даже заработали себе на небольшой отпуск! Пару месяцев мы сможем повалять дурака на какой-нибудь тихой курортной планете.

– Здорово, – крякнул Дон, – мои старые кости истосковались по солнышку, а душа по хорошеньким упругим женским попкам!

– Думаю, не душа у тебя истосковалась, а то, что болтается между ног! – усмехнулся Боб. – В твоем возрасте пора бы уже задумываться о более серьезных вещах. О вечности, например!

– А что может быть серьезней мыслей о прекрасном поле? – удивился Дон, сделав небольшой глоток. – Именно, когда рядом с тобой лежит прекрасное женское тело, которым ты можешь не просто любоваться, но и прикасаться, ласкать его, вдыхать полной грудью аромат невинности или порочности, черт, какая разница, зарываться своим лицом в женские волосы, пахнущие так, что кружится голова, а потом…– он мечтательно закрыл глаза. – Именно тогда для тебя и открывается вечность! – Он залпом осушил свой бокал, поморщился и добавил. – Когда мужчина перестает думать о женщинах, он перестает быть мужчиной! Уж лучше вышибить себе мозги, чем, проходя мимо красивой женщины не посмотреть ей вслед и не подумать, а как бы выглядели ее волосы на твоей подушке и…

– Очень впечатляет, – захлопал в ладоши Боб, – но вернемся к нашим баранам! Мы ждем с Майклом вашего рассказа!

– Я всегда подозревал, что с этим коротышкой что-то не так! – заворчал Дон, недовольный, что прервали ход его мыслей.

– Все произошло, как планировал Александр, – начал капитан. Он поднялся, и, подойдя к столу, налил себе еще коньяку. Сделав небольшой глоток, он причмокнул, – отличный все-таки коньяк, – и вернулся на свое место. – После того, как вы опустились на планету, мы через некоторое время последовали за вами. Благополучно пройдя таможню, мы прямиком направились в казино. Хотя, честно признаться, я немного понервничал, мне показалось, что таможенник что-то заподозрил.

– Но, когда этот болван увидел бриллианты, их блеск полностью затуманил его мозги – перебил его Александр.

– Ага, – улыбнулся Люц. – Попав в казино, мы… – я думаю, Александр лучше расскажет, что происходило дальше.

– Ну, – начал юноша – для начала я проигрывал, потом выигрывал, потом опять проигрывал, в общем, делал все, чтобы усыпить бдительность крупье и его помощников и сойти за простого богатого олуха. Наконец, проиграв почти все кредитки, я пошел ва-банк. Они сразу ухватились за мое предложение.

– Еще бы. Даже для них сто миллионов неплохие деньги, – улыбнулся Боб.

– Да, – продолжал Александр – именно на это я и рассчитывал. Алчность – это порок, вот почему его можно использовать как оружие.

– Судя по тем кредиткам, которые я вижу на столе, – засмеялся Майкл, – ты очень умело им воспользовался!

– Они были полностью уверены в своей победе, – пожал плечами юноша, – и этим подписали себе приговор. Враг, который недооценивает своего противника, обязательно потерпит поражение.

– Что и было блестяще доказано, – бросил Дон.

– Я заказал всем шампанского, и, пока все наполняли свои бокалы, поработал с крупье.

– Я вспотел как свинья – признался капитан, – такие деньги на кону.

– А, когда Александр поменял все пять карт, у меня чуть инфаркт не случился, – вторил ему Дон. – Я подумал, все! Попали!

Юноша улыбнулся.

– По правде сказать, и я немножко нервничал. Но когда я установил контакт с крупье, то понял, что мы выиграем! Все его мысли открылись передо мной как книга, и мне только осталось переставить запятые и точки!

– Видели бы вы их рожи, – от души рассмеялся Капитан. – Когда Александр открыл свои карты, их глаза чуть не вылезли из орбит.

– Дальше было дело техники, – юноша кашлянул в кулак. – Я прекрасно понимал, что с такими деньгами нас просто так не выпустят из казино. Поэтому я собрал вокруг себя эту разношерстную толпу и притащил их на яхту. Оставалось только подмешать в их вино снотворное и связать их.

– Что мы прекрасно и проделали! – сказал Дон, вставая и наливая себе очередную порцию коньяка.

– Потом, дождавшись темноты, мы пробрались на «Плутос», – закончил свой рассказ Александр.

– Ура нам! – подытожил Боб. – Но простите мою назойливость, одного я не как не могу понять?

Александр поднял брови и вопросительно посмотрел на своего друга.

– Зачем нам с Майклом понадобилось проигрывать так много денег, разве нельзя было проиграть несколько тысяч и свалить?

– Тебе же сказали, балда, проиграть миллион, – зло сказал Дон, он все еще был обижен, что его размышления по поводу женщин так бесцеремонно прервали. – Надеюсь, вы так и сделали?

– Да, да! – казалось, Боб не заметил выпада Дона. – Но зачем так много?

– Понимаешь, – Александр почесал щеку, – все та же алчность. Вас должны были заметить и запомнить! Проигрыш, особенно крупный, всегда оставляет в памяти персонала большие светлые чувства, это для них как бальзам на рану и поэтому они так беспрепятственно разрешили вам удалиться!

– Понял, балда! – уже не так грубо бросил Дон.

– Попрошу не оскорблять человека, пытавшегося во всем разобраться! – надул губы Боб. Но через секунду, улыбнувшись, сказал.

– Все хорошо, что хорошо кончается!

– Аминь! – хором сказали все члены команды «Плутоса» и опрокинули свои бокалы.

– Ты, почему не спишь? – спросил капитан, подходя к Александру, сидевшему в кресле пилота.

Юноша улыбнулся.

– Что-то не спится, отец.

– Мне кажется, что тебя что-то тревожит, сын!

– Я вот все думаю, откуда у меня этот дар, ну ты понимаешь, о чем я говорю?