Связь

– Малыш, ты спишь? – спросила она, придвинувшись к Леше, но в ответ она услышала только ровное сопение сына.

Екатерина натянула повыше одеяла на плечи Леши, перекатилась на свой край кровати, обняла подушку и мгновенно провалилась в сон.

***

– Леша! Леша! Леша! – услышал он сквозь сон тихий голос. – Леша!

Леша открыл глаза.

– Мам? – спросил он шёпотом и повернулся к матери, которая лежала к нему спиной и крепко спала, уткнувшись лицом в подушку.

Леша задрал голову и посмотрел в окно: за темными ветвями деревьев сиротливо горел ночной фонарь, где-то неподалеку выла собака. Леша опустил голову и натянул одеяло до самого подбородка, мать заерзала и потянула одеяло на себя.

Сон ушел. Сначала Леша разглядывал лучи света на потолке, отбрасываемые ночным фонарем, затем перевел взгляд на стену в прихожей, на которой плясали тени горящих свечей. Смотреть на эти тени было неприятно, перед глазами всплывал образ покойной старухи, от которой его отделала всего одна стена, но мысль о том, что он здесь, в теплой постели, рядом с матерью, которая в любую секунду придет ему на помощь, успокаивала.

Прошло совсем немного времени между неприязнью и привыканием, если в начале он воспринимал мельтешащие огоньки как вызов, испытывая свой страх перед лицом старухи, которое рисовало его воображение, то сейчас они стали просто тенями, успокаивающими, усыпляющими.

Его веки медленно опускались, когда из гроба поднялась тень.

Леша вздрогнул и зажмурил глаза.

«Привиделось», – подумал он и открыл глаза.

Тень старухи никуда не исчезла, она по-прежнему сидела в гробу, но на этот раз тень повернула голову.

Леша спрятался под одеялом и уткнулся в теплую спину матери. Затаив дыхание, он прислушался: какое-то время было тихо, он даже думал выбраться из-под одеяла, но вдруг заскрипел пол, послышались тяжелые шаркающие шаги. Леша сжался в комок и плотнее прижался к матери. Шаги приближались.

– Леша! – услышал он хриплый старушечий голос.

Ладони его вспотели, стук колотящегося сердца отдавался во всем теле, особенно в животе и барабанных перепонках. Он не видел старухи, но знал, что она стоит на пороге комнаты и смотрит на него.

Снова послышались шаги. По мягкому ковру тяжелой поступью старуха медленно приближалась к дивану, и когда сердце Леши готово было разорваться от страха, шаги внезапно стихли.

Пришло не меньше пятнадцати минут: ни шагов, ни голосов, ни скрипов, даже собака за двором перестала выть. Полная тишина.

Леша не выдержал, привстал на локте и слегка приподнял одеяло.

В этот раз сердце не колотилось, оно замерло, когда он увидел старуху. Старуха стоял вполоборота, сгорбившись над стулом, и копалась в их вещах. В свете луны ее белая сорочка сделалась совсем прозрачной, обнажая костлявое, сморщенное тело. На мгновение старуха застыла и резко повернула голову. Леша издал звук, похожий на стон и спрятал голову под одеялом.

– Леша, посмотри на бабушку, – услышал он ехидный голос старухи.

Леша схватил мать за плечо и принялся трясти ее.

– Мама! Мама! Проснись! – сказал дрожащим голосом.

Мать не шевелилась.

– Леша, посмотри на бабушку! – настойчиво сказала старуха где-то у него над головой, и почувствовал, как с него медленно съезжает одеяло.

– Мама! – крикнул он. – Мама!

Одной рукой он толкал мать в спину, другой крепко держался за край ускользающего одеяла.

Одеяло резко слетело на пол. Леша зажмурил глаза и обнял себя за плечи, скрестив руки на груди. Что-то мягкое щекотало его колени. Что-то, от чего веяло холодом.

Леша открыл глаза и опустил взгляд: слегка касаясь его колен, с потолка свисал подол белой сорочки. Он медленно поднял голову и увидел, как над ним, в воздухе, висит старуха.

В одно мгновение старуха опустила голову и прорычала:

– Посмотри на бабушку!

Леша посмотрел в бесцветные глаза старухи, покрытые мутно-голубой пеленой, и провалился бездонную склизкую черноту.

***

Он проснулся от собственного крика, и даже наяву продолжал кричать так громко, что на шее у него вздулись вены и охрипло горло.

– Леша! Малыш, проснись! Прошу тебя, проснись! – трясла его мать за плечи.

Екатерина потянула Лешу на себя, крепко прижала к груди и долго гладила по спине, пока он плакал.

– Тише, малыш, тише, все позади

– Ко мне бабушка во сне приходила, у нее глаза были страшные

Екатерина крепче прижала сына к груди:

– Это был всего лишь страшный сон, мальчик мой. Все закончилось, посмотри, уже утро, солнышко светит за окном

Леша не стал смотреть в окно, вместо этого он еще сильнее уткнулся носом в грудь матери и обнял ее двумя руками.

Екатерина поцеловала Лешу в макушку и с тревогой посмотрела в окно.

***

Похороны прошли быстро. Проводить свекровь в последний путь пришла вчерашняя соседка и еще пара старушек. После похорон Екатерина предложила соседкам зайти в дом старухи и взять любые вещи, какие захотят, но соседки на отрез отказались. Екатерина тем более не хотела что-либо брать из этого дома, она уже решила, что продаст его со всем добром, пусть новые владельцы сами разбираются с имуществом старухи.

Заперев дом на ключ, Екатерина посмотрела на сына, который, опустив голову, бесцельно вышагивал по двору:

– Ну, что? Поехали домой? – ласково спросила и улыбнулась.

Леша поднял на нее серьезные глаза и только кивнул в ответ. От этого взгляда ей стало не по себе, потому что с самого утра он почти не произнес ни слова.

***

Когда они вернулись в город, Екатерина в надежде приободрить сына, накупила игрушек и сладостей, которые он давно просил, но это не сильно повлияло на его настроение. Он по-прежнему был тихим, подавленным и безучастным.

«Ничего, завтра все забудется, и будет как прежде, просто он очень впечатлительный», – успокаивала себя Екатерина, протирая тарелки на кухне.