Белая мгла

– С непривычки это. Далеко я бы вас и не повел. Да и сам не дойду. Ну, вот, пришли. Я сяду, а вы работайте. Бидончики маленькие у вас – быстро наберете.

Девушки занялись сбором ягод, малина была крупная и сочная, и так и просилась в рот. Но девушки хотели побыстрее наполнить бидоны, а уж потом вволю наесться сладкой и пахучей ягодой. Дед Архип задремал в теньке, сидя на большом пне. Ружье он поставил между ног и, опираясь на него, давал храпака.

– Сейчас наш Петрович всю живность в тайге распугает, – засмеялась Катя.

– И не говори, – улыбнувшись, сказала Алёна, – пусть поспит. Устал он. Хоть и недалеко отошли, а он притомился. Старенький он.

– Точно, на солнце разморило. Жара. Кто бы мог подумать? Приехали, дождь обложной лил.

– Погода тут неустойчивая. Да и земле надо воды попить. А то засохнет все. И пожары могут быть лесные.

– Лён, я уж набрала кувшинчик. Пойду, посмотрю, что у деда за ружье.

– Ты что? С ума сошла! Ружье-то тебе чего далось?

– Да ради интереса. Гляну просто.

– А оно не выстрелит?

– А чего ему стрелять-то? – засмеялась Катерина. – Не боись, у меня все схвачено!

– Что схвачено? – испугалась Алёна.

– Да умею я с оружием обращаться. Вот и все!

– Умеешь? Откуда? В детском доме учили?

– Я биатлоном занималась много лет. Стреляю, не хуже любого охотника.

– Первый раз слышу! – удивилась Алёна.

– А разве я тебе не говорила?

– Нет.

– Я в Спортшколе училась. Олимпийского резерва! Не хухры-мухры!

– А что ж бросила?

– Не знаю. Что-то в голову вступило. Роман закрутила с одним. Он меня и отговорил, я уже школу заканчивала, взяла и бросила. А потом он меня бросил. Вот и вся сказка.

– Так, выходит, ты и на лыжах умеешь кататься?

– Ага, кататься! Бегаю, не догонишь! – захохотала Катька.

– Чегой-то? Что стряслось? – проснувшись, и встревожено оглядываясь, спросил дед Архип.

– Все нормально! – сказала ему Катерина. – Мы уж набрали ягод, пора обратно идти. Ты отдохнул, дедушка?

– Ох, вздремнул! Хорошо тут в тенечке-то. Ну что, пошли что ль?

Дед, покряхтывая, встал с пенька, немного постоял, держась за спину, нагнулся чуть вперед, потом назад и сказал:

– Ухайдакали вы меня, девки. Давно так далеко не ходил.

– Так ты сказал, что мы рядом совсем! – воскликнула Алёна.

– Рядом-то рядом, дак, я уж несколько лет от дома дальше реки не хожу. А тут в тайгу! Да по солнцепеку! Малину-то и грибочки я прям за забором собираю.

– А ты сказал, что там нет ничего! – воскликнула Алёна.

– Дак, собрал все… Говорил же, третьего дня…

Возвращаясь обратно, дед все чаще жаловался на свою несчастную долю, на то, что ему не дойти до дома, и кряхтел.

Но вот показался забор, за которым действительно сплошняком росла высоченная крапива. Пройдя пролесок, девушки спросили у старика:

– Так почему лес тут так и не вырос. А только молодые деревца, да крапива с кустарником?

– Мы ж тут сеяли раньше. Поле наше тут было. Рожь, овес… А бабушка твоя, – и показал рукой в сторону дороги, по которой они приехали с Иваном, – там еще и картошку сажала. Так я ей помогал всегда, и сажать, и копать, и окучивать. Работа тут тяжелая. А потом как состарились оба, так и сажать-то перестали. Вот все и заросло крапивою, да лесом. Почитай уж лет пятнадцать-семнадцать тут не сажали ничего.

– А как же вы в последнее время обходились?

– Дак, привыкли уже. У меня немного картошечки посажено, а муку, да овес, рожь там, ячмень, нам Иван привозит. Кур кормить. Из муки покупной уж давно печем. А куры они корма требуют.

– Да, – со вздохом сказала Алена. – Тяжело пожилым таким трудом заниматься. Мы б с тобой и сейчас не смогли. – Обращаясь к подруге, сказала она.

– Смочь-то смогли бы, да не приучены! – сказал старик. – А вот кабы тут выросли, так все бы умели.

– Каждому свое! – возразила Катя. – Если бы у меня были родители, и жили бы в деревне, или где-нибудь тут у вас, я бы с удовольствием все делала и им помогала. Только нет их у меня!

– А почему поляны в тайге лесом не зарастают? – спросила Алена.

– А кто их знает! – ответил ей старик. – Природа, у нее свои законы. На том лугу я для коровы своей траву почитай всю жизнь косил. И дед твой, Алёнка, и дядья. Только потом, после школы разъехались все. Так мы тут со старухой и остались, с бабушкой твоей. Корову я давно уж продал. Теперь вот коза осталась одна. Белка.

– А у тебя дети есть? Жена у тебя была? – спросила Алена.

– Была. Да померла рано. Детей у нас с ней не было.

– А те дома, что рядом стоят, пустые, чьи они?

– Дак, наше тут все. Одна изба жены моей покойницы, оттуда ее замуж брал. А вторая, Дедом твоим построена для детей. Их ведь было пятеро у бабушки. Да не остались они тут. Вернее сказать, не вернулись. Вот и забросили его. Так, приезжали порыбачить и в тайгу сходить, но жить там никто так и не жил. Вот и заветшала она. Но еще крепкая. Низ из лиственницы слажен. Крышу Иван перекрыл, чтобы влаги не было. А так его подправить, еще послужит. И жены моей домик не ухожен стоит. Мне-то и своей избы хватает. Там ее семья жила. А после войны все поумирали, я еще долго его в порядке содержал, а теперь одряхлел и я, и дом.

– Печально рассказываешь, дедушка. Так и нет детей-то?

– Ну, почему ж. У меня все твои дядьки в сыновьях ходили. Я всю жизнь тут живу и во всем их матери помогал, – заходя к себе во двор, сказал дед Архип.

– Бабушка твоя кое-что сказать тебе велела, перед смертью. Все тебя ждала.