Боль для выживания

– Дань, что ты делаешь?

Из-за машины показалась голова овчарки. Не поднимая носа, она быстро пробежала мимо ребят, уткнувшись носом в землю. Ева замолчала и от страха прижалась к брату под бок. Данил затаил дыхание, внимательно осматривая животное с кровавой пастью. Собака остановилась на расстоянии трех метров от детей и стала копать землю. Ребята молча сидели и осматривали ее грязную густую шерсть, не имея мужества пошевелиться. Вдруг, перестав копать, животное повернуло голову к детям и замерло, пристально глядя на них. Ева медленно схватила брата за штанину, не отрывая глаз от собаки, а Даня в тот же момент крепче сжал нож в руке.

– Пошел! Пошел отсюда! – прошептал мальчик, надеясь отпугнуть собаку.

Но пес, вильнув хвостом, направился к ним. Животное быстро подошло к детям, отчего те, перестав дышать от страха, сильнее прижались спинами к обгоревшему корпусу. Данил растерялся, он не предпринимал никаких действий: он не знал, куда именно ударить собаку ножом, чтобы она сразу умерла и не взвизгнула.

Пес подошел к девочке и, виляя хвостом, стал обнюхивать ее, отчего Ева уткнулась лицом в плечо брата. Даня заметил этот хвост, который метался из стороны в сторону, это значило, что собака не агрессивна. Он расслабился и выдохнул с облегчением. Животное лизнуло щеку девочки.

– Не бойся, – прошептал мальчик, обращаясь к сестре.

Ева взглянула на собаку, а затем на брата.

– Он добрый, видишь, – сказал Даня и протянул свою руку, чтобы погладить пса.

Ева не решилась тоже погладить собаку, она все еще боялась зубастое животное.

Ощутив руку мальчика на шерсти, собака обратила свое внимание на него. Она обнюхала его лицо и также лизнула, отчего Даня улыбнулся и смелее стал гладить собаку по лбу. Он посмотрел в ее черные глаза и начал чесать за ухом. Вдруг в его голове прозвучали слова, которые послышались со стороны людей:

«Их было двое», – еле слышно раздался женский голос.

Данил перестал гладить пса и повернул голову в сторону людей, немного приподнявшись, но в тот же момент собака стала нюхать его кровавые руки, потом начала лизать их, ее зрачки расширились. Данил не успел выглянуть из-за машины: собака будто одичала от вкуса крови, она оскалила пасть и крепко схватила ребенка за кисть. Ева вскрикнула и отскочила от брата. Бешеный пес начал теребить руку мальчика в зубах, пытаясь оторвать ее. От боли Даня стал кричать: он сразу же вонзил нож в шею собаки, но животное разозлилось еще больше. Держа добычу мертвой хваткой, собака громко рычала и дергала головой в стороны. Данил стал бить собаку ножом, удар за ударом, в шею, ребра, в голову, он делал это до тех пор, пока та не ослабила хватку. Освободив руку из пасти, он сморщился от боли и прижал руку к груди. Собака упала на землю и, истекая кровью, стала стонать.

– Даня?! – со слезами на глазах выкрикнула Ева, глядя на его порванную руку.

– Быстрее! – послышался мужской голос.

Данил достал пистолет, встал на ноги и, обернувшись, выстрелил пару раз в сторону мужчин, которые бегом направлялись в их сторону. Люди пригнулись. Даня схватил сестру за плечо раненой рукой и быстро побежал в сторону города. Морщась от боли, он тянул девочку за собой, которая, не успевая за ним, спотыкалась и падала на землю.

Двое разъяренных мужчин подбежали к собаке, которая медленно умирала, истекая кровью. Остальные восемь погнались за детьми.

«Стоять!» – кричали они вслед ребятам.

Но Данил не оборачивался, он бежал изо всех сил. Вдруг послышался выстрел, а за ним еще три – дети упали на землю, чтобы не словить пулю. Даня также не глядя выстрелил два раза в их сторону, затем поднял сестру и побежал дальше.

– Давай, Ева! – говорил он, снова и снова поднимая девочку с колен.

«Стой, кому говорю!» – кричали мужчины, но в ответ мальчик опять выстрелил три раза в их сторону, отчего те пригнулись.

Глава 5

Ребята добежали до пятиэтажного дома и свернули за угол – во двор. Не останавливаясь, дети ринулись к сквозному выходу со двора. Пробежав через детскую площадку, они оказались в другом дворе, который был окружен высокими домами. Обегая пыльные машины и перепрыгивая груды мусора, дети слышали грозные выкрики мужчин позади.

Вдруг Ева снова упала: морщась от боли в руке, Данил пытался поднять ее.

– Я все! – задыхаясь от нехватки воздуха, промолвила она.

Тогда Даня поднял сестру на руки и, также задыхаясь, устало побежал за очередной девятиэтажный дом, но, когда он повернул за угол, то врезался в что-то и свалился на спину вместе с сестрой. Он столкнулся с черноволосой девочкой, которая тоже упала на потрескавшийся асфальт из-за столкновения. Мальчик быстро вскочил на ноги и подобрал уроненный пистолет. Он посмотрел на напуганную худую девчонку примерно его лет и направил на нее оружие. Даня был напуган не меньше нее: несмотря на то, что та была таким же ребенком, как и он, у парня уже была выработана готовность выстрелить. Замерев от страха, девочка подняла руки вверх, ее тонкие ноги заметно начали трястись.

– Данил! – сквозь слезы вскрикнула Ева и схватила его за порванную кисть, отчего тот взвыл от боли и одернул руку.

– Сука! – послышался голос позади.

Мальчишка обернулся и направил пистолет на мужчину, который первый появился из-за угла. Не думая ни секунды, Даня нажал на спусковой крючок, и быстрая пуля пробила череп мужчины – тот замертво упал на твердый асфальт, но сразу же после этого из-за угла появились еще семеро крупных мужчин, которые направили на детей свои ружья.

– Бросай пистолет! – сказал один из них.

Ева спряталась за спину брата, черноволосая девочка также стояла за Данилой с поднятыми руками, не решаясь пошевелиться.

– Ты убил его, щенок! – осмотрев труп товарища, произнес один из мужчин.

Даня опустил пистолет, для него все было кончено, в его обойме осталось всего четыре патрона, этого было совсем не достаточно, ведь врагов было семеро. Он мельком осмотрел широкий двор, окруженный высокими домами – бежать им было некуда: спрятаться в одном из девятиэтажных домов тоже было невозможно, там они оказались бы в ловушке, а если ребята попытались бы побежать через двор к выходу, их бы пристрелили.

– Мне очень жаль, я не хотел, клянусь! – дрожащим голосом начал оправдываться Данил.

– Да всем насрать! – сказал один из недругов и подошел к нему: он выдернул из рук мальчика оружие, а затем, что есть сил, нанес удар кулаком по его лицу.

Данил упал и схватился за нос. Ева присела на колени возле брата, но другой мужчина схватил ее за волосы и оттащил девочку на пару метров в сторону. Тот, кто ударил мальчика, схватил его за свитер и, приподняв, швырнул его к стене дома. Даня прислонился спиной к пыльной стене и поднес ладонь под струю горячей крови, которая лилась из его разбитого носа. Он поднял голову и направил глаза на Еву, которая лежала на спине, а мужчина оперся ногой на ее живот, чтобы девочка не смогла подняться. Враги говорили что-то и смеялись, но Даня не мог ничего расслышать, в его ушах стоял громкий звон от удара, а глаза сильно слезились, из-за чего он мог видеть только размытые силуэты врагов. Он повернул голову в другую сторону, где на коленях сидела черноволосая девочка, подле которой склонились двое мужчин, трогая ее волосы и заплаканное лицо.

– Давай быстрее, голову оставляй! – глухим звуком услышал Даня.

Он прищурился и посмотрел в сторону, где возле трупа на коленях сидели двое. Морщась от боли и громкого звона в ушах, Даня пытался разглядеть, что они делают. Спустя несколько секунд, когда его зрение немного восстановилось, он понял, чем именно занимаются эти мужчины: они потрошили труп своего товарища и тупым ножом пытались отрезать его голову, на которой было не так уж много мяса в отличие от остальных частей тела.

– Печень не выкидывай, идиот!

– Он же бухал не просыхая!

– Мамка тебя за это подвесит…

– У детишек печень возьмем – она у них молодая, не думаю, чтобы они успели испортить ее алкоголем!

Даня схватился за голову, пытаясь вслушаться в то, о чем разговаривают каннибалы. Его отвлек плач Евы, которая по-прежнему лежала на спине: мужчина надавливал ногой на ее живот и, смеясь, тыкал в нее стволом ружья, причиняя ей боль. Мальчик взглянул на черноволосую девочку, которая сидела на коленях и сопротивлялась, потому что двое мужчин трогали ее и пытались поцеловать. За сопротивление они били ее по затылку и выкручивали тонкие пальцы. Данил был растерян, он не знал что делать, его слух понемногу приходил в норму, но голова все еще трещала.

– Девчонкам ничего вырезать не нужно, я хочу сначала повеселиться! – сказал один из них, а затем подошел к старшей девочке, схватил ее за волосы и, откинув ее голову в сторону, приблизился к ее шее и вдохнул ее аромат.

– Эй! – высокий мужчина ударил Данилу по плечу и присел на корточки перед его лицом.

Даня посмотрел в его зеленые глаза и осмотрел его грязное лицо и черные зубы. Мужчина был упитанным. На его охотничьей куртке невооруженным глазом мальчик заметил следы засохшей крови. От него воняло падалью, неудивительно, ведь там, где они живут, наверное, стоит трупный запах, который пропитал всю его одежду.

– Эй, пацан! Ты какой-то потерянный! – сказал он и помахал рукой перед лицом Дани, а затем обернулся. – Колян, ты чем его стукнул-то?

– Кулаком, а что? Овощ?

– Нет, но, по-моему, ему хреново.

– Главное, чтоб он идти смог, а то и его придется резать, чтоб до дома дотащить, – сказал другой и, приблизившись к мальчику, также сел на корточки.

– Эй, пацан, слышишь?! – ударив ладонью по его щеке, произнес он.