Лилии для Эйвери

Лилиан допивает кофе и отодвигает чашку от себя. Я не должен ей верить, ведь совсем её не знаю. Но она кажется такой настоящей, что я хочу сделать всё, что в моих силах. Возможно, всё дело в том, что я представляю, каким было её детство. Мне жаль её, и едва ли это правильно.

– На это нужно время, надеюсь, ты понимаешь.

– Да, – отвечает Лилиан. Она достаёт из сумки визитку и протягивает мне. – Это мой номер, там есть адрес магазина. Если вдруг захочешь купить цветы моей матери…

Она не договаривает, но я прекрасно понимаю, почему. Следует отметить, что не только я ничего не знаю о ней. Ей тоже неизвестно о моей жизни.

– Едва ли, – отвечаю я. – Шерил с нами не живёт.

– Совру, если скажу, что удивлена, – Лилиан улыбается шире обычного, и я гадаю о причинах такой улыбки. – Просто позвони, когда захочешь узнать обо мне что-то. Что угодно, что повлияет на твоё мнение обо мне.

– Спасибо, что понимаешь, – говорю я и знаю, что это искренняя благодарность.

Лилиан достаёт из сумки деньги, но я её останавливаю.

– Не стоит платить за кофе. Это лишнее.

– Я привыкла со всем справляться сама. Даже если это просто чашка кофе, – отвечает она, кладёт деньги на стол и встаёт.

Меньше чем через минуту она выходит из кафе. А я остаюсь за столиком в раздумьях о том, что именно принесла мне эта встреча. Лилиан совсем не такая, какой я себе её представлял. Но всё это может оказаться обманом, игрой. Я напоминаю себе, что её мать – Шерил, а значит, эта девушка знает о притворстве всё. Но разве это также не значит, что она знает всё и о боли?

Когда я возвращаюсь домой, Эйвери уже пообедала, а Мэдлин домывает последнюю тарелку. У меня нет сил ругаться с сестрой, хотя я всё ещё злюсь на неё из-за номера телефона.

Я закрываю дверь в кухню, чтобы Эйвери не слышала разговора.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает сестра и садится за стол.

– Да, – только и отвечаю я и сажусь рядом. – И я больше не знаю, что мне делать.

ЛИЛИАН

Январь, 2018 год

Ивлин проводит горячей ладонью по моему животу, а я лишь пытаюсь выровнять дыхание.

– О, детка, – произносит Ивлин и вытирает пот со лба, – должно быть, ты чем-то особенно расстроена сегодня.

– С чего бы? – отвечаю я и встаю, чтобы одеться. Парень понимающе хмыкает.

– Когда тебе хочется забыться, секс перерастает в настоящее безумие. Мне стоит поблагодарить того, кто так сильно вывел тебя, – объясняет Ивлин. Он тоже встаёт с постели и надевает свои чёрные боксёры.

– Мне всегда хочется забыться, – бросаю я в ответ и завязываю волосы в хвост.

– Потому-то мы и спим вместе, – смеётся парень. – Мне остаться?

– Глупый вопрос, – я пожимаю плечами. Ивлин не удивляется и не обижается, в этом и плюс наших с ним странных отношений.

– Ещё бы, – отвечает он, надевая джинсы. – Звони, как станет грустно.

Он привычно целует меня в щеку на прощание, но для нас обоих этот жест ничего не значит. По крайней мере, значит совсем не то, что для большинства пар. И едва ли нас вообще можно назвать парой. Просто два человека, встретившиеся однажды в колледже, и пытающиеся найти утешение друг в друге.

Весь первый год наших так называемых отношений был довольно весёлым. Ивлин выпивал пару стопок текилы или довольствовался ромом, а потом начинал вытворять всякие глупости. Однажды он залез на крышу общежития, в котором я жила, и во всё горло пел «Die Young»[1 - «Die Young» – «Умрём молодыми» – сингл американской певицы Кеши.], хотя со слухом у него всегда были явные проблемы. Пара человек подумали, что он собирается прыгать и вызвали службу спасения. Ивлин отделался штрафом и запретом посещать моё общежитие, хотя этот запрет он всегда потом успешно игнорировал.

Я запираю дверь за Ивлином и иду в душ. Боль не стирается сексом, но так я по крайней мере чувствую себя не одинокой какой-то период времени.

Встреча с Этаном Хантом привела меня в замешательство. Понимаю, что ему действительно нужно время, чтобы присмотреться ко мне, но у меня этого времени нет. Я схожу с ума от мысли о сестре.

Всё, чего я когда-либо хотела, это найти родного человека, а теперь всё летит в пропасть. Но никто не обещал, что будет просто.

Вода стекает по моему телу, и мне хочется заплакать, но я сдерживаюсь. Всё будет хорошо, пусть это и звучит банально. Я сделала свой шаг, теперь очередь Этана, хотя вряд ли ему это нужно.

Выхожу из душа и долго смотрю на своё отражение в зеркале, пока не замерзаю. Мне хочется убедиться, что я действительно выросла красавицей, как сказала Шерил, что я могу свести кого-то с ума, что я что-то значу в этом мире. Странно, как может повлиять на всю жизнь одна лишь встреча. Хотя едва ли до этой встречи я была счастливее.

Моя приёмная мама Джулианна часто утверждала, что меня ждёт сказочная жизнь, полная любви и радости, но как можно верить тому, кто оставил меня совсем одну на этой планете. Я не должна на неё злиться, ведь она подарила мне четыре самых счастливых года за всю жизнь, но кого же мне винить в том, что дальше всё пошло кувырком?

Впервые время тянется мучительно медленно. Отвлечься мне помогает только работа. Сколько себя помню, я всегда любила цветы.

Джулианна взрастила во мне то самое семя, которое сейчас даёт свои плоды. Вместе мы занимались садом у дома, вместе ездили в оранжереи и на выставки. Жаль, теперь она не видит, какой я стала. Она называла меня цветочком и нежно целовала перед сном. Пожалуй, это самое главное, что я хочу помнить из своей жизни.

Три дня я не получаю от Этана никаких вестей и отчаянно борюсь с желанием снова ему позвонить. Но всякий раз напоминаю себе, что ему нужно время, чтобы действительно быть готовым пойти мне навстречу.

На работе я погружаюсь в мир прекрасных ароматов и нежных красок. Составляю свадебный букет из ирисов и белоснежных пионов. В ином случае я бы обязательно добавила бутон лилии, но у невесты на них аллергия.

Как странно, что эти невероятной красоты цветы могут мешать комфорту многих людей. Должно быть, Джулианна была права на мой счёт. Белые лепестки и правда великолепны, но от аромата болит голова и чешется тело.

– У вас есть георгины? – слышу я голос в торговом зале и, оставляя свадебный букет, выхожу из подсобки.

Ожидаю увидеть кого угодно, только не Этана Ханта. Я ведь только перестала о нём думать!

– Рада тебя видеть, – произношу я и натянуто улыбаюсь. Эта улыбка даётся мне с трудом.

– Ты говорила заходить, если захочу купить букет, – просто отвечает мужчина.

Среди обилия цветов Этан выглядит ещё более симпатичным, хотя его нельзя назвать совершенным красавцем. Он довольно высок, хорошо сложен. Каштановые волосы чуть длиннее волос моего брата, самого привлекательного мужчины, которого я знаю.

Этан слегка дрожит, но старается не выдавать этого. На улице мороз, но его пальто не такое уж и тёплое на первый взгляд.

– Моя мать всё-таки объявилась? – как можно равнодушнее интересуюсь я. Стараюсь быть дружелюбной, но разговоры о Шерил всегда неприятны.

– Нет, я же говорил, она с нами не живёт, – отвечает Этан и проводит рукой по волосам. Он волнуется. – Это для моей матери, у неё недавно был день рождения. Мы повздорили, подумываю извиниться.

– Она любит георгины? – с интересом спрашиваю я.

– Да, если можно, девять штук. И оберни как-нибудь покрасивее, – заметно, что Этан тоже делает над собой усилие и старается быть вежливым.

– Что ж, – говорю я и принимаюсь составлять букет, – на языке цветов георгины означают «каприз».

Мужчина смеётся. Этот смех кажется мне добрым и заразительным. Я улыбаюсь в ответ. Может, он и вправду хороший человек?