Цена изменения

– Это называется – красивая.

– Красивая моя, объясни, что это было?

– Тебе не понравится…

– Тоже мне, открытие.

Аори устроилась поудобнее у супруга под мышкой.

– У-у-учеба, – выдавила она через силу. Рот словно ватой набили, и выплюнуть ее ну никак не получалось. – Э… Лейт, я не могу рассказать! Уроды! Твари!

– Если ты не хочешь учиться, никто тебя не заставляет.

Она осеклась, погладила его по колену.

– Я хочу. Мне интересно. Там совершенно другая жизнь, не эти занудные балы и заседания. Просто это… тяжело.

– Но ты можешь в следующий раз хотя бы сообщение сбросить, через сколько дней домой вернешься?

Аори тихонько фыркнула.

– Это было красиво. Ты посередине дороги, в свете фар… И две машины разворачиваются по сторонам. Надо было записать рекламу, не знаю только, какую…

– “Ориона”, само собой, – Лейт взъерошил ей волосы. – Что-нибудь про то, как самые крутые машины останавливаются, чтобы на него поглазеть. Или, что его владельцы круче самых крутых гор.

– А я думала, они только у Ори будут.

– Там и без рекламы уже двадцать четыре заказа на версии попроще. – Свободной рукой он достал смартфон и теперь недовольно листал набившиеся за последний час сообщения. – Когда тебе в Арканиум в следующий раз?

– Сегодня.

– Не поздно?

– Через неделю занятия вообще на ночь поставили. Там и останусь.

– Хм, – он с некоторым подозрением посмотрел на макушку супруги, уже превратившуюся в воронье гнездо его стараниями. – В гостинице? Может, водителя возьмешь?

– Каждому изменяющему – по квартире. Как тебе такой лозунг?

– Оптимистично, – усмехнулся он. – Ладно, как знаешь. Изменяющая… Давай только без гонок на этот раз?

– Кстати, а как ты нас нашел?

Аори подрыгала ногами, сбрасывая надоевшие туфли.

– Детский вопрос. Акос влез в систему, чтобы трассу проложить, а я посмотрел, где она заканчивается.

– А что ты ему сказал?

Она посмотрела снизу вверх тем шаловливым, дерзким взглядом, которого Лейт не видел так давно и по которому, как оказалось, отчаянно скучал.

– Что сказал, что сказал, – пробурчал он и снова уткнулся в смартфон, чтобы не начать целовать вредную, глупую, единственную прямо здесь и сейчас. – Незачем тебе это слышать.

– Лейт…

– Что?

– Жаль, что у нас больше не получится родиться, да? Ты бы хотел начать все заново, быть вместе без особенностей, без изменения?

– Хм. Наверное, нет.

– Почему? – она удивилась и даже немного обиделась.

– Я хотел бы простую, правильную жизнь. А с тобой такое невозможно.

Аори тихонько вздохнула и притихла, убаюканная плавным покачиванием “Ориона” и мерными ударами сердца где-то под серой рубашкой.

Последняя неделя весны выдалась суматошной, безумной, неимоверно счастливой. Ничего не напоминало уже о холодах, дождях, резком ветре. Тепло и лето воцарились в каждой травинке, и ждали лишь официального подтверждения своего статуса.

Когда Аори просыпалась, ни Главы, ни их изменяющей уже не было дома. Лейт не оставлял цветов на подушке, записок или иных приятных мелочей, и даже писать ему стоило только в случае крайней необходимости. Но Аори все равно постоянно вспоминала о том, с кем делила жизнь, и потому то ошибалась в простейших арканах, то щелкала, как орешки, самые заковыристые задачки, какие только мог придумать неугомонный куратор.

Для них с Лейтом оставались лишь вечер и ночь. Иногда – только ночь, если кто-то возвращался после наступления темноты. Они бросались друг к другу, пытаясь вместить в несколько часов то, что переполняло души, чтоб хоть немного притушить пожирающий их огонь. Проживали все, что могли представить, от тихого разговора и невинных поцелуев и до той грани, где заканчивался человеческий стыд.

И дальше нее. Как можно стыдиться того, с кем делишь саму себя, того, в чьей груди бьется частичка твоего сердца?

И, главное, зачем? Чтобы отнять у двоих то, что не может ощутить один?

Они спешили жить, и не потому, что боялись снова потерять эту жизнь. Просто потому, что могли.

Последнюю весеннюю ночь Лейту предстояло провести в одиночестве, и его супруга улыбнулась собственным мыслям, справедливо полагая, что Глава Ори не прочь в кои-то веки выспаться.

– Аори, а ты и в самом деле замужем? – поинтересовалась Люс.

Им назначили парную практику, и то, что перед этим посоветовали посетить туалет и принять душ, оптимизма не добавляло.

Старшая изменяющая восседала на кушетке, сложно переплетя ноги. Аори попробовала было повторить позу, и едва не рухнула носом в пол. Так что теперь она сидела на краю и болтала ногами, ничуть не заботясь о том, соответствует такое поведение супруге Главы или нет.

– Удивительно, что есть в этом мире кто-то не осведомленный о моей особе, – съязвила Аори. – Правда. Откуда ты узнала?

– Ананасик сказал. Роды какие-то… или рода?

Люс поправила легкий зеленый шарф. Единственная вещь, которая осталась у нее из родного мира, и Аори неловко было спрашивать, куда делось все остальное.

– Неважно. А что с твоим маяком?

– Ну был, – отмахнулась Люс. – Не твое дело. А как твой муж относится к тому, что ты – изменяющая?

– Вроде не против… – растерялась Аори.