Цена изменения

– Ну, не стой, как примороженная, – взмахнув подолом цветастого сарафана, она потянула Аори за собой. – Где тебя носило? Чайник два раза греть пришлось!

– Э…

Она честно попыталась вспомнить, когда же это Марон говорил про конкретное время. И едва успела пригнуться, чтобы вслед за хозяйкой нырнуть под арку корня и оказаться на крохотной кухне. Бревенчатые стены едва были видны за полками со всякой всячиной, связками сухих трав и узорчатыми плетениями. В некоторых Аори заметила знакомые фрагменты арканов, но большинство казались просто хаотично запутанными нитками.

Посередине жарко горел очаг, и рядом на круглом столе исходили паром две большие глиняные чашки. Вирьяна, не сбавляя скорости, дотащила гостью до тяжелого деревянного стула и, подхватив с полки корзинку с печеньем, устроилась напротив.

– Ну, рассказывай! – Потребовала она и подперла подбородок ладонью, покусывая мизинец от нетерпения. Расписной браслет съехал к локтю, открыв тонкое запястье с синими прожилками вен.

– О чем?

Аори все никак не могла угнаться за ходом мыслей новой знакомой.

– О своих приключениях!

Изменяющая задумчиво взяла печенье и повертела в руке. Шорох за аркой намекал, что угощением интересуется не одна она.

– Да дебилы какие-то прицепились. Извини, я не знала, что должна была прийти раньше.

– Не должна, – Вирьяна улыбнулась так, словно говорила очевидные вещи. – Это я тебя раньше ждала. А пришла ты, конечно, вовремя.

– Тогда почему ждала раньше?

–Я чувствую, когда ко мне идут гости, тем более, такие замечательные.

Аори искоса на нее посмотрела. Нет, не изменяющая, абсолютно точно. Но в ней обязано быть что-то особенное!

– Занимаешься предсказаниями?

Позади шуршало все активнее и активнее.

– Ну что ты, – Вирьяна даже нахмурилась. – Нельзя. Если увидеть будущее, оно становится неизменным. Нет-нет. Кто-то чувствует, когда на него смотрят, а я – грядущих гостей.

– Жаль, – Аори принюхалась к содержимому кружки. Вряд ли, конечно, Марон направил ее по извилистой тропинке пищевого отравления… но кто поручится, что в этот раз навигатор сработал, как надо? Нет к нему больше доверия. – Я бы хотела знать, что меня ждет.

– Я и так скажу! Путешествия. Новые встречи и старые друзья.

Не удержавшись, Аори обернулась. Эфы, облепившие проем, прыснули во все стороны и как бы спрятались, но повсюду из-за переплетений веток торчали любопытные кисточки ушей.

– Иди уже сюда, – рассмеялась Вирьяна.

Знакомый Аори черно-белый пушистик в мгновение ока оказался на коленях у хозяйки, и она ласково почесала его за ухом. Его собратья, осмелев, подобрались ближе, принюхиваясь к запаху трав и смешно чихая, когда попавшийся букет оказывался чересчур ароматным.

– Твой любимчик?

Вирьяна покачала головой.

– Они делятся сознаниями. Ты же не любишь один из своих пальцев?

– Не боишься, что они что-то перевернут? – поинтересовалась Аори, наблюдая, как парочка хвостатых лавирует между склянками на узкой полке.

– Нет, – рассмеялась Вирьяна. – Это их дом. Я тут сама в гостях.

– А кто ты?

Наклонившись, Аори попыталась погладить усевшегося рядом рыжего эфа, но тот увернулся и зашипел на нее.

– Лесавка, – Вирьяна улыбалась, но глаза потемнели. – Один из их братьев пропал, и они чуют его в твоей памяти.

– А я-то все думала, зачем Марон меня прислал, – Аори отхлебнула из чашки.

Просто чай.

Она не заметила ни взгляда, ни слова, но эфы дружно, как один, бросили свои мелкие проказы и скрылись в ветвях. Остался только один на коленях Вирьяны, и он, положив лапки на стол, заглянул Аори в глаза.

– Вспомни, – чужим голосом произнесла лесавка. – Мы посмотрим.

– Это было ужасно. Может, я лучше расскажу?

Она отставила чашку и вздохнула. Когда Эвин рылся в ее воспоминаниях, это было неприятно. Когда то же самое делал Гарл – омерзительно. А ведь вспоминала она, по сути, не худшие моменты, чего никак не скажешь о бьющемся в руках мимика малыше.

– Вспомни.

Аори провалилась, словно в сон. Спокойную, легкую дрему под плотным листвяным пологом, защитившим от лучей полуденного солнца. Деревья чуть слышно нашептывали песни тысячей нежных голосов, и изменяющая невольно прислушалась к одному из них. Печальному и потерянному, листу, оторванному от ветви жестокой рукой и ушедшему в небытие среди огня шести высоких треножников.

Когда Аори очнулась, по лицу Вирьяны катились слезы. Веснушчатая рыдала, словно ребенок, и изо всех уголков дома тонким воем подпевали эфы. Не волчьим, не собачьим. Разумным и настолько безнадежным, что Аори и сама едва не заплакала.

Вирьяна закрыла лицо краем подола. Когда, куда делся черный эф с ее колен?

– Они ценят жизнь куда больше, чем мы, люди, – глухо пробормотала лесавка. – И оплакивают смерть. Брата, зверя, человека. Они рыдают над тем, что навсегда утеряно для мира. Над бутоном, который не смог стать плодом. Прости… Иногда так тяжело быть частью стаи!

– Я знала тех, кто дорожил жизнями друг друга настолько, что ни в щепку не ставили чужую.

– Щепка… – Вирьяна вытерла лицо все тем же подолом и слабо улыбнулась. – Щепка станет деревом, если сможет пустить корни.

Аори слабо подергали за штанину. И, когда она склонила голову, черный эф протянул ей черный кожаный браслет. Или даже наруч?

– Это заказ Марона?

Кожа была теплой на ощупь. Аори провела пальцем по мягкой замшевой подкладке – такая не натрет, хоть всю жизнь не снимай. Но странно… Наруч слишком узкий для ее куратора.

– И да, и нет, – Вирьяна проводила взглядом эфа, клубочком укатившегося под ветви. – Это его заказ, да. Но для тебя.

– Оу, – растерялась Аори. – Зачем он мне?

– Ты же хотела угадать будущее? Эфы его тоже не предсказывают, но они всегда знают, что из наших вещиц тебе очень-очень пригодится.

– Какая в нем магия? – Аори осмотрела наруч со всех сторон, но так и не поняла, для чего он служит. В нем точно не нашлось активных потоков, но так же точно он изменен для чего-то очень специфического.