ИнтернатовскаЯ. Повесть

Делать нечего, нельзя, так нельзя. Помахав отъезжающей карете скорой помощи, Митя вернулся в дом.

– Так, надо суп варить, – Мария повела Федю в хату. – А ты, Кать, скотину покорми.

– Опять я, – закатив глаза, сестра повисла на заборе.

– Найдёшь Егора – тащи сюда, пусть помогает, – строго сказала Маша, ступая на крыльцо. – Хватит ему шлындаться (ходить где-то). Совсем от рук отбился. Ну, я за него возьмусь.

Недолго думая, Катюша ушла на речку. Знамо дело, где искать братца. Он бы там с превеликим удовольствием поселился, была б его воля.

– Егор! – стоя у спуска к реке, крикнула Катя. – Айда домой!

– С чего это? – мальчик ходил по дну там, где мелко, вглядываясь в мутную воду.

– По хозяйству помогать надо! Я одна не справлюсь!

– Ещё чего, – не поднимая головы, Егор продолжил переступать ногами. – Сама всё сделаешь, не маленькая.

– Егор, – спустившись к берегу, девочка заговорила иначе. – Мамку в больницу забрали. Вроде как надолго.

– Да? – брат поднял голову. – А что с ней?

– Не знаю. Наш врач приходил и как заорёт «Скорую!», у меня аж в ушах зазвенело.

– Ясно, – загрустил Егор, выходя из воды. – Ладно. Пойдём, помогу. Но в последний раз.

– Видно будет, – Катя украдкой улыбнулась, радуясь своей победе.

Как ни странно, но Егор изъявил желание помогать не только по хозяйству. На плечи мальчика легли довольно-таки взрослые обязанности: поливка огорода, помощь по ремонту крыши сарая.

– А ты рукастый, – хвалил пасынка Митя. – Молодец! Вон, как с молотком управляешься.

– Спасибо, – Егор смущался и краснел.

За свои почти восемь лет он и не помнит, чтобы отец Василий хвалил сына.

– А он ничего, – как-то поздно вечером Егор излил свои впечатления о новом отце. – Жалко, что хромой. Перед друзьями стыдно.

Глава 8

Пришло время расставаться. Мать так и не выписали к отъезду детей. Ирине был прописан постельный режим, дабы избежать последствий. Беременность протекала с осложнениями, но врачи давали благоприятный прогноз, если женщина будет строго соблюдать предписания лечащего врача.

– А как вы хотели, кумушка? – утренний обход начался раньше обычного. – Сколько вам? Тридцатничек? Молодая ещё, нарожаете.

– И долго я ещё буду спину отлёживать? – хмурилась Ира, лёжа на боку. – У меня в доме мал мала меньше.

– Муж имеется? – задал вопрос крупный дядька с глухим голосом.

– Имеется, – буркнула женщина, натянув косынку на глаза.

– Ну вот, есть кому позаботиться, а вы так переживаете. Покой и только покой. Никаких стрессов. Пейте витаминки и восстанавливайтесь.

Уходя, доктор пожелал будущим мамам крепкого здоровья и не забывать о режиме.

– Ух, мировой дядька, – воскликнула соседка по палате Тома. – Я здесь уже третий раз и всё налюбоваться им не могу.

– Говорят, у него своих двое и один приёмыш, – влезла в монолог Галя. – Видела я его жену из окна. Стройняшечка такая – загляденье.

– Слышала такое, – Тома свесила ноги. – Но тот, приёмный, вроде как и не приёмный вовсе. От первого брака…

– Да не был он женат, – открыв дверцу тумбочки, сорокалетняя Фрося достала яблоко. – Врут всё. Женился, да, лет в тридцать, а ребятишки – все не его.

– Как это? – у Томы округлились глаза.

– А вот так. Достались в наследство от старшего брата. Ой, там такая история, – откусив огромный кусок зелёного фрукта, Фрося уселась поудобнее и начала свой рассказ. – Брат погиб, а жена нашла другого. Дети неприглядные, голодные, никому не нужные. Сжалился Михалыч над выводком и забрал к себе. Жена против была, брыкалася, но наш врач из крутого теста – не дал в обиду племянников. Дали ему квартиру побольше в нашем районе и должность главного врача.

– Тю, – Тома скривила губы. – Хорош брехать. Не было такого.

– А вот и было, – Ефросинья кинула на поверхность тумбы огрызок и полезла ещё за одним яблоком. – Я здешняя, мне лучше знать.

– Неважно, свои или родные, главное – человеком вырастить, – Галина подошла к открытому окну. – У меня сестра взяла так одного, а лет через пять – второго. Мало того, разница между ними в два года, так старший вырос ворюгой, а малой – тружеником. А позже выяснилось, что они родные братья от одних отца и матери.

– Ой, – Фрося доела второе яблоко и прилегла. – Куда ходить, у меня их пятеро, и все разные.

– От разных отцов? – Ирина оживилась, слушая бабские беседы.

– Не. Ванька у меня один, – опешила от вопроса Фрося. – Я о характере говорю. Старший Никитка весь в отца. Любит с железяками возиться да молотком помахивать. Илюшенька больше со мной время проводит – обожает готовить. Недавно шить научился.

Ира слушала, положив голову на подушку, и понимала: а ведь женщины правы, какая разница, кто отец – главное, воспитать человеком.

***

– Завтра поутрянке на автобус, – Митя поставил ногу на верхнюю ступень лестницы. – Егор, остаёшься за старшего. Хотя…

Кое-как спустившись вниз, мужчина опустил лестницу на землю.

– Не, малы вы ещё с Федькой. Надо няньку для вас подыскать, – сказав вслух, Митя вспомнил о соседе. – Я сейчас до Толика дойду, а вы – мыться и в постель.

Открыв соседскую калитку, Митя вошёл во двор.

– Есть кто дома? – крикнул в сторону сарая и прислушался.

Не дождавшись ответа, постучал в дверь хаты.

– Здоро?во, – Толя открыл дверь. – Какими судьбами?

– Слушай, просьба есть, – Митя был уверен, что Толик не откажет. – Завтра с утра в Брянск еду, а малых оставить не с кем. Может, приглядите по-соседски?

Анатолий поставил руку на дверной косяк и сделал беспокойный вид.