ИнтернатовскаЯ. Повесть

– Ты чего тут? – Митя стоял на крыльце, подкидывая коробок спичек.

– Посмотрела, как домашнюю работу сделали, – вздохнула женщина и подошла ближе. – Мить…

Ира посмотрела в глаза мужа с таким выражением лица, что Митя подумал о проблемах на работе.

– Случилось чего? – забеспокоился мужчина. – В птичник переводят?

– Нет, я не об этом хочу с тобой поговорить, – взяв мужа за руку, Ира повела его подальше от чужих глаз. – Скажи, как есть: что ты чувствуешь к Маше?

– Не понял вопроса, – у Мити вытянулось лицо. – К чему ты это?

– Девка она уже взрослая, невеста на выданье… – замялась Ира, не зная, как бы поаккуратнее спросить. – Нравится она тебе?

Митя почувствовал прилив ярости. Выдернув руку, закричал на жену:

– У тебя совсем крыша поехала? Ты что такое несёшь, баба? Ты куда ребёнка приписываешь? Дочка она мне, слышишь? Дочка!

Развернувшись, муж собрался уходить, но, немного помедлив, добавил:

– Ещё раз такое услышу – разведусь.

Ирка стояла как оплёванная. Растерянная и ошарашенная от грубости Мити, не знала, что делать дальше. Глаза никогда не выдают. Вот и Митя повёл себя, как следует. Молодой – это и не даёт покоя. Многие живут, где мужчина старше жены на десять, а то и пятнадцать лет. И тот случай в Берёзках… Ладно, с мужем всё понятно, Машу считает дочерью. А вот как быть с самой Машей? Мало ли, что ей в голову взбредёт, случаи всякие бывают. Выдохнув, Ира потопала домой. Не говоря ни слова, вошла, разулась и уселась за стол.

– Мам, тебя покормить? – Мария вытирала хлебные крошки со стола.

Вытянувшись, Ирина взяла дочь за руку и усадила на табурет.

– Поговорить с тобой хочу, – прошептала мать в самое ухо. – По интернату скучаешь?

– Немного, – ответила Маша, уставившись на Иру. – А что?

– Я тут подумала, может, ты обратно поедешь? Что тебе тут делать? А там, глядишь, жениха найдёшь, замуж выйдешь…

– Мам, ты чего? – Маша вспотела от неожиданного предложения. – У меня здесь Гришка.

– На кой чёрт он тебе сдался? Хочешь в деревне на всю жизнь остаться? Его мать от себя не отпустит. Там у них другие планы на жизнь. Не суйся к богатым – поедом съедят. А в городе найдёшь себе под стать: простого. Послушай, я ж тебе добра желаю. Станешь городской, поможешь Кате, а опосля и остальным. Поезжай в интернат.

– Да что я там делать буду? Все разъехались. Даже Светка уехала с Изольдой Валентиновной на дачу. Зря ты не разрешила взять её с собой, – возмутилась девушка.

– Какая ещё Светка? Ты думаешь своей головой? У меня мужик молодой! – Ирина повысила голос. – Так и знала, тебе всё равно! Тебе плевать! Эгоистка!

Услышав шум, Митя вошёл в кухню.

– Будет когда-нибудь в этом доме покой? – раздражённо говорил мужчина, глядя на Ирину. – Пришла, устроила допрос, прицепилась к дочери – какая муха тебя укусила?

– Опять заступаешься! – взъерепенилась жена, вскочив на ноги. – А тебе не кажется, что ты заигрался в любящего отца? Ни в жизнь не поверю в отцовские чувства к чужому ребёнку! Строишь тут из себя, а сам!..

– Да ты с дуба рухнула, не иначе. Напридумала себе не пойми чего и кидаешься, как собака.

– Ах, я ещё и собака! – Ирина разошлась не на шутку. – Я давно заметила, как только Машка приезжает – ты сразу другим становишься! Взгляд меняется, речи, и даже курить стал реже!

– О боже, – схватившись за голову, Маша вбежала в комнату и вытащила из-под кровати чемодан.

– Что это с ней? – Катя бросила штопать штаны брата.

– Не поверишь, это она из-за мужика на меня такая злая, – сложив кое-как одёжу в чемодан, Маша попрощалась с сестрой. – Приезжай ко мне в гости, а я сюда больше ни ногой.

Выходя быстрым шагом из дома, Мария успела услышать материнское напутствие «Скатертью дорожка».

– И вам того же, – пробормотав себе под нос, девушка быстрым шагом покинула родной двор.

В голове всё смешалось. Ну и дура же ты, маманя. Такой ереси наплести – в голове не укладывается. Стыд-то какой. Совсем мозги растеряла от ревности. И к кому ревновать? К родной дочери? Кому расскажи – засмеют. Не-ет, бегом отсюда, бегом и не оглядываясь. Хотела понять мать, но, видимо, так тому и быть. В интернат сдала, чтобы ребёнок был сыт и в тепле. Ага, уже! Спихнула, чтоб не мешала, глаза не мозолила. Правильно Светка говорила, родила от нелюбимого – значит, не нужна. Кто бы объяснил, зачем рожать дитё, если без надобности? Ох, натворила ты… мать. Дочь выросла – вот и повод избавиться. Смотри, как бы просить о помощи не пришлось. Но вряд ли она попросит, у неё ещё и Катька есть, которая жалеет маму и принимает все её поступки за усталость и безнадёгу. Мама – это святое.

Маша шла, глотая слёзы и чувствуя себя никому не нужной. Обидно так, что хочется закричать на весь Починок, чтоб окна в хатах полопались и жители, услышав дикий вопль, сбежались и пожалели сиротинку. Но этого не случится. Каждый сам за себя.

– А ты куда это на ночь глядя? – Гриша остановился у развилки. – И с чемоданом…

– Уезжаю, – не поднимая головы, ответила Маша.

– Ты ж только приехала, – взглянув в лицо девушки, Григорий понял – что-то случилось. – Так, захочешь, сама расскажешь, а сейчас идём к нам.

Вырвав чемодан из рук Маши, Гриша взял её под локоть.

– Никуда я не пойду, – девушке хотелось кинуться в объятия друга, но она сдержалась. – Я больше сюда не вернусь.

– Тебя выгнали, да? – мягким голосом спросил Гриша. – У нас в деревне давно слухи ходят…

– Какие? – Маша понимала, речь идёт о ней.

– Я в это не верю, так что ты на меня не думай. Сказал женюсь, значит женюсь.

– Так, ясно, – Маша вцепилась в чемодан. – Захочешь повидаться – приедешь, а сюда я больше не сунусь.

– Как я приеду, если меня в армию по осени забирают, – у Гриши при одной только мысли об армии падало настроение.

– Гришенька, – Мария поцеловала парня в щёку. – Пиши, а я буду ждать.

Нахохлившись, Маша поплелась дальше.

– Автобусы уже не ходят! – крикнул Гриша и хотел было догнать, но его что-то не пускало.

– На попутках доберусь! – Маше было всё равно. Хоть пешком, только не оставаться в деревне.

***

Дома разразился сильнейший скандал, когда Митя осознал, что девчушка выбежала вместе с вещами. Поначалу Ира доказывала свою правоту по отношению к Маше, а потом пошла в наступление.

– Ты лишний раз доказываешь обратное! – размахивала руками женщина. – Смотришь не как на дочь, а…