Шкура

– Неправда. Не было такого! – вспылила мать, нервно хлопнув в ладоши. – Я его переворачивала, а он…

– А он обделался. – с выдохом произнес парень, собираясь идти в дом.

– Что ты из меня тирана делаешь? Ты что на меня напраслину возводишь?

Степа медленно зашагал по хрустящему снегу.

– Ты зачем на мать такое наговариваешь? – засеменила следом Марфа, размахивая руками. – Как тебе не совестно такое говорить? Это Галька из тебя предателя сделала? Это она тебя научила, как с матерью разговаривать?

Степа поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в сени.

– Чего молчишь, предатель? Стыдно матери в глаза посмотреть? А ну, повернись! – Марфа чуть не упала на ступеньках. Упершись рукой в стену дома, она закряхтела, не переставая поносить сына. – Ирод неблагодарный! Да я из твоей Гальки всю душу вытрясу! Я ей покажу, как сына против матери настраивать!

Она почти заползала в хату, потому что нога неудачно соскользнула с порога, и Марфа чуть не выбила себе зубы, рухнув всем телом на промерзший порожек. В этот момент Степа уже стоял перед женой и нехотя снимал валенки.

– Галь, – начал он, – за отцом ехать надо.

– Я уже поняла, что он серьезно приболел, – Галя успела замесить тесто для пирога, пока муж и его мать осматривали сарай.

– Галя, – Степан поставил валенки под лавку, – он не говорит.

– Да ты что? – от услышанного Галя случайно рассыпала часть муки на пол.

– Он мне деда напомнил, когда тот мычал и плакал, – слезы проступили, и Степа вытер их рукавом фуфайки.

– Не волнуйся. Завтра поедешь и привезешь его. Выходим, – Галя сметала муку в совок.

– А меня вы спросили? – наконец, Марфа вошла в хату. Она потирала колено и морщила нос от боли. – По какому праву распоряжаетесь моим мужем, а? Пусть лежит, его там быстро на ноги поставят!

– Мы сами его поставим, – ответила Галя, убирая веник и совок за печку. – Заодно и моих сестер с мамой заберем. Нечего им по сараям кочевать.

– Я тебе заберу! – взвизгнула Марфа, стукнув себя по больному колену. Она застонала и плюхнулась на лавку. – В эту хату только мы имеем право въезжать. А твои родственники тут лишними будут. Только посмей притащить сюда эту шоблу, не позволю жить в доме, который им не принадлежит.

– Он и тебе не принадлежит, – с усмешкой сказала Галя, уставившись на свекровь. – Здесь полноправные хозяева мы со Степаном и Панкрат Федосеевич. А если будешь на рожон лезть, то я свекру всю правду выложу.

Посмотрев с удивлением на жену, Степан перевел ошарашенный взгляд на мать.

– О чем это вы? – спросил он охрипшим от волнения голосом. – Мам, что за секреты?

Глава 44

– Вот видишь, сынок? – вскочила с лавки Марфа. – Как она нами крутит? Неблагодарная оборванка! Ее приютили, откормили, а она сплетни о твоей матери распускает! Брехунья ты! – повернулась женщина к снохе. – Наглая брехунья!

– Это я-то брешу? – посинела от злости Галя. – А не ты ли с дядькой Егором в постели нежилась, пока Панкрат Федосеевич сюда ездил, а? Он к матери отправился, а его женка с его же братом да на семейном ложе!

– Брехня! – подлетела свекровь к Гале и замахала кулаками перед ее лицом. – Да за такие речи в наше время тебя смолой бы измазали и утопили!

Женщины начали друг друга оскорблять, демонстрируя познания в матерных словах. Степа недолго слушал бабские крики, поднялся и гаркнул на весь дом:

– Хватит! Угомонились!

Обе посмотрели на него с изумлением. Да чтобы Степан кричал на родных? Вдруг кто-то постучал в дверь и сразу распахнул ее.

– Галюш, я к тебе.

– Ой, здравствуйте, Алена, – улыбнулась Галя, увидев соседскую дочь.

– Здравствуй. Дело у меня… – переведя нахмуренный взор на Марфу, Алена замолчала.

Обе женщины смотрели друг на друга, как на диковинку. Марфа щурилась, не веря своим глазам, Алена сжимала челюсти, не ожидая увидеть здесь лохудру из прошлого.

– Здрасьте, – еле слышно поздоровалась она с Марфой.

– Здрасьте, – ответила та также тихо.

– Помочь чем-то? – рассеяла Галя сердитые взгляды, и Алена ответила:

– Отец вызвал, мать приболела. Галечка, мне вечером уехать надо. Завтра вернусь, а ты присмотри, пожалуйста, за моей матушкой. Так неожиданно все сложилось, что я не успела ничего по дому сделать. Съезжу, разберусь с делами и вернусь. – сунув руки в карманы черного пальто, Алена сжала кулаки.

– Хорошо-хорошо, – Галя кивнула. – Не волнуйтесь, я пригляжу.

– Спасибо. До свидания, – попрощалась Алена и еще раз пристально посмотрела на Марфу.

Выходя, она еще раз сказала «спасибо», захлопнула дверь, и в доме нависла звенящая тишина. Даже дети в комнате притихли, когда бабушка с мамой поднял ор. Удивительно, но Маня не расплакалась из-за шума, а наоборот, приобняла Настю и что-то пролепетала ей на ухо.

– Чего ей здесь надо? – прохрипела Марфа, нарушив тишину. – Что она сюда таскается?

– Не таскается, а заходит. По-соседски, – огрызнулась Галя, накрывая тесто полотенцем. – Пойду гляну, что там с Прасковьей Алексеевной.

– Тьфу, делать нечего, как ходить к этим лентяям. – выговорилась свекровь.

– Мам, ты почему так к людям относишься? – спросил Степан. – Что ты, как мегера, говоришь о них так грязно, что аж противно слушать?

– Потому что… – Марфа хотела было высказать свое мнение о соседях, но не стала. Нечего сыну знать того, что может опорочить честь самой Марфы. – Делайте, что хотите. Не мое дело…

Махнула она рукой и ушла в комнату. Проводив ее краем глаза, Галя начала собираться к соседям.

– Галь, – Степа был настолько подавлен склоками между мамой и женой, что не знал, как поступить дальше, – не ругайся с ней, ладно?

– А пусть не лезет, – фыркнула жена, одеваясь потеплее. – Она всюду свой длинный нос сует. Вон, даже на дом этот свой бл…

Не смогла сказать вслух, потому что муж сурово посмотрел на нее.

– … глаз положила, – одернула себя Галя, повязав пуховый платок на голове.

– Завтра к отцу поеду.

– Подожди, я к своим собиралась, – опешила Галя. – Им жить негде. А ты за детьми присмотришь.