Прости, брат

– На каком ещё рынке? – Ира поставила ведро и спустилась вниз на две ступеньки.

– В Санино.

– А что ты там делал?

– Медь сдавал…

Моментально переключившись с разговора о любовнице на продажу меди, Ирина раскрыла рот шире некуда, и на двор Фроловых обрушился душераздирающий визг, от которого вздрогнула вся домашняя скотина.

– Сдал медь и не принёс деньги в семью?! Мы с отцом бьёмся, чтобы хоть копейку в дом принести, я молоко продаю, стоя на вокзале и в жару, и в холод! Бабушка пирожки печёт, чтобы было на что купить тебе школьную форму, а ты заработал деньги и спрятал?! Ты от кого прячешь? – шагнула вниз. – От отца с матерью прячешь? От брата прячешь? От бабушки с дедушкой?

У Алёши подкосились ноги. Не поворачиваясь, он остался стоять у входа в сарай и ждать, когда мать соизволит подойти, чтобы поорать в ухо и дать привычного подзатыльника.

Как в воду глядел. Мама, обрушивая на него оскорбительные фразы, быстро приблизилась сзади и ударила по голове всей пятернёй. Рука опустилась сначала на затылок, а затем, сменив траекторию, съехала на правое ухо, не меняя силу удара. Ушная раковина вспыхнула огнём моментально. Воспламенившись адским жаром снаружи и проникнув в слуховой проход, невыносимая боль вонзилась стрелой в верхнюю челюсть, в районе правой семёрки, поверженной нежданным кариесом. Из глаз Алёши брызнули слёзы.

– Где деньги, бесстыжая твоя рожа? – Ирина стояла за спиной и кричала на сына, глядя в его затылок. – Я Валеру по больницам таскаю, откладываю хоть что-то на дорогу, а ты, небось, на шоколадки и Пепси тратишь? А родных угостить не догадался?

Алёша стоял и слушал, пуская ручейки огорчения. Такого унижения, не считая бабушкиных издёвок, он не мог вынести мужественно, как полагается взрослому двенадцатилетнему мальчику-подростку. Слёзы полились крупными градинами, после второй оплеухи и последующего толчка в спину, между лопаток.

– Мама! – выкрикнул мальчишка, отбросив вилы. – Что ты делаешь?

– Мы тут корячимся, а он барствует! – Ира не слышала плачущий голос сына. – Бессовестный! До чего ж ты бессовестный! Правильно бабушка говорит, ты неблагодарная скотина! Я ему и покушать, что повкуснее, и одежду на последние деньги, а он, как наглый жмот, тихушничает!

– На! Забирай! – Алёша вытащил деньги из кармана и бросил на землю, у своих ног.

Опустив глаза вниз, Ира разозлилась ещё больше: схватила мальчика за шиворот и развернула к себе.

– Это ты так с матерью, да? Это ты матери кидаешь, как кость собаке? А ну, подними! – с силой нагнула сына, не отпуская ворот рубахи. – Подними, я сказала!

– Не буду! – огрызнулся Алёша, всхлипывая и сжав кулаки.

– Подними сейчас же!

– Не буду, – голос ребёнка стал чуть тише.

– Я кому сказала? Подними и отдай матери в руки! – Ирина надавила на основание шеи, и Алёша нагнулся ещё ниже.

– Тебе надо – ты и поднимай, – прорычал мальчик и вытер мокроту под носом.

Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла зевающая бабушка.

– Ира, что натворил этот наглец? Чего ты так разоралась, что аж в доме слышно?

– А вот, мам, полюбуйся. Этот паршивец деньги зарабатывать научился, а в семью приносить не догадался, – шипела Ира, не сводя разъярённый взгляд с утихомирившегося Алёши.

– А я тебе говорила – батькина порода, – Валя принялась за старое. – Весь в отца, чтоб ему пусто было. Такой же тихоня, себе на уме. Ты ему слово, а он тебе – двести. Колька хоть молчит, а этот оговаривается. И хватает же совести так разговаривать со старшими?

– А я сейчас его научу, как надо себя вести с бабушкой, – Ирина замахнулась, чтобы ударить сына по заднему месту, но не успела.

Калитка бесшумно открылась и тут же оглушительно захлопнулась, оповещая Фроловых о прибытии нежданных гостей. Резко повернув голову набок, Ира увидела мужа, который как раз сегодня должен был вернуться с заработков.

– Привет, – еле слышно поздоровался Коля, – а вот и мы.

Местоимение «мы» немного смутило Иру. Кто это «мы»? Кроме Николая здесь никого не ждут. Её пальцы самопроизвольно разжались, отпустив заплаканного Алёшу. Ира пристально посмотрела в загадочные глаза мужа и автоматически опустила взор на его ноги, рядом с которыми стоял маленький мальчик, держась за правую штанину обеими ручонками.

Посмотрев по разным сторонам, она поняла: мамы неизвестного ребёнка нет ни за забором, ни на дороге.

– А чей это? – отпустила сына, переключив пристальное внимание на мальчонку, которому с виду года два.

– Познакомьтесь, – взяв мальчика за руку, Николай шагнул к родным, но, заметив заплаканного Алёшу и злющее лицо Ирины, притормозил – якобы подтянуть ребёнку штанишки.

– Коль, а кто это? – голос Иры задрожал, и перед глазами промелькнули кадры из кинофильма «Мачеха», который она смотрела буквально на прошлой неделе.

– Это Олежка, – мужчина посмотрел на малыша сверху вниз, нежно улыбнулся, поднял его на руки и смело направился к ошарашенной жене.

Валентина резво спустилась по ступенькам и подскочила к дочери – ждать продолжение откровенного признания в тайных гулянках. Уж где-где, а в таких вещах она шустро разбиралась. Был горький опыт, благодаря треклятому мужу Денису, гульнувшему по молодости и получившему от разъярённой жены несколько добротных ударов армейским ремнём.

– Алёш, – Николай окликнул старшего сына. – А ты чего такой? Работать заставляют?

И тут Ирина приметила потерянный взгляд мужа, он старался не смотреть ей в лицо, робко прятал глаза и втягивал губы, будто натворил что-то такое, в чём боязно признаваться.

– Чей это мальчонка? – сощурила глаза, выискивая сходство между Николаем и ребёнком.

– Как чей? Наш! – радостно ответил Коля.

– Ты мне тут такие шутки брось, – зашипела тёща, прокручивая в голове бывшую любовницу своего благоверного, – иначе я на тебя нажалуюсь, куда следует. Сразу на улицу пойдёшь. Вот так и выгоню с пустыми руками.

– Во-первых, из моего дома выгнать не получится, – улыбчиво подчеркнул Коля. – А во-вторых…

– Мам! Мама!

Услышав знакомый ласковый голос, Валентина замерла. Медленно повернула голову на дорогу, чтобы убедиться, тот ли это человек, которого она давно не видела.

– Ой, божечки! – воскликнула женщина, узнав своего младшего сына, молчавшего много лет: ни письма, ни весточки. – Сынок! Сыночек!

Кинулась к молодому мужчине, задышав через силу. Обхватила рослого парня за пояс, прижалась лицом в его живот и зарыдала.

– Ну что ты, мам, – Андрею стало не по себе. Положив руки на её плечи, погладил по седым завиткам и поцеловал в темечко. – Я же здесь, я приехал…

– Сыночек, прости ты меня, дуру старую, – всхлипывала мать, вжавшись в крепкий торс огромным носом. – Не подумавши ляпнула, а ты обиделся…

– Всё, мам, забыли, – направив пронзительный взор на старшую сестру, Андрей нехотя приподнял уголки тонких губ.

Ирина не сдвинулась с места. Вот кого-кого не ожидала увидеть спустя десять лет, так это брата, наплевавшего на мать и бросившего родной дом из-за какой-то там пигалицы.

– Пойдём в дом, – отцепившись от сына, Валя повела его кормить, поить и выведывать всё о личной жизни. – Ир! – проходя мимо недовольной дочери, даже не посмотрела на неё. – Сходи в магазин, у нас мука кончилась! Надо Андрюшеньке пирогов напечь! Его любимых…

– Мамуль, подожди, – Андрей задержался рядом с Колей. – Познакомься с внуком.