Настанет век пырларла. Книга 2. Не верьте легендам, или Сердце Гор

– Слышите?

Друзья прислушались. Сначала никто ничего не услышал, кроме кошек, которые с глухим ворчанием повернулись в сторону долины. Потом послышался едва слышный гул, похожий на отдаленный шум прибоя, потом к нему присоединилось что-то похожее на свист ветра в теснине.

– Это оно, – в ужасе прошептала Эври.

Прежде, чем она договорила, Бикир уже подбросил Ги-Млу в седло, а в следующее мгновение сидел на Малыше сам.

– Живо, в седла! – закричал он, – оно идет сюда! Эври, знаешь, где можно спрятаться?

– Дальше по ущелью – поворот и тропа вверх! – крикнула в ответ девушка.

– Показывай! – Бакар схватил ее за руки и втащил в седло, не дав ни секунды на размышления.

Отдаленный гул уже превратился в отчетливый рев-завывание. По ручью прошла рябь, листва на кустах задрожала. Силанг с необычайным проворством вскочил в седло, глаза его загорелись.

– Вперед, народы Мааданда! Побьем тхиаидских собак!

Каменистое дно затрудняло скачку, Луна отставала, когтираньи неслись по бокам как тени. А сзади уже наступало оно – огромное, запредельно громкое и ужасное. Слышен был грохот катящихся валунов, треск ломающихся деревьев, шипение воды и свист разлетающихся камней. Горы сотрясались. Путешественники гнали лошадей и пырларлов на пределе возможностей, да те и без понуканий выкладывались полностью, напуганные не меньше хозяев.

– Далеко до поворота? – прокричал Шэд, поравнявшись с Кипишем, – кошки не смогут долго так бежать!

– Вон он! – Эври старалась перекричать грохот и топот, изо всех сил цепляясь за Бакара.

Они свернули в узкий рукав, отходящий от большого ущелья. Лошадь Ки-Клата поскользнулась на камнях, юноша вылетел из седла, упал и сильно ушибся, но, к счастью, остался в сознании. Это заметил только Шэд. Он резко осадил коня, так что тот развернулся на задних ногах, а Ки-Клат увидел перед собой протянутую руку, схватился за нее и на ходу запрыгнул на круп позади Шикиэрта. Лошадь бешено рванула вперед, но друзья, оглянувшись, решили, что обречены. Прямо на них неслась стена из вставшего на дыбы ручья, кучи камней, пыли и вырванных с корнем растений. На мгновение молодым людям показалось, что они видят огромную покрытую зелено-фиолетовой чешуей спину, но никто из двоих не поручился бы, что их не подвело зрение. Их спасла только реакция лошади. Она вложила все силы в мощный прыжок и в последний момент внесла их в отрог ущелья. Грохот и вой промчались дальше, постепенно затихая вдали. Ки-Клат чувствовал, как дрожат его пальцы и как дрожит сидящий впереди Шэд. Наконец молодой Шикиэрт провел языком по пересохшим губам, шумно вздохнул и сказал:

– Не делай так больше, друг. Я поклялся Шунске, что вернусь.

Ки-Клат смог только кивнуть.

Они догнали остальных значительно позже, чем лишившаяся седока лошадь Ки-Клата, у нее хватило ума не отстать от остальных. Им удалось хорошенько напугать всех, особенно Ги-Млу, которая напряженно оглядывалась, и, увидев, что с ними все в порядке, громко всхлипнула от облегчения.

– Подземный меня забери, что это за монстр? – спросил Бикир, успокаивая дыхание, – или монстры? Похоже, Пырларловы Горы стали чем-то совсем другим.

– Все целы? – Бакар оглядел отряд, – все, даже скайларл… А ведь мы живы благодаря этой девчонке. Тебе, Эври. Эври, что с тобой?

Только сейчас он заметил, что прижимает девушку к себе, а она вцепилась в него чуть ли не до судорог в пальцах и трясется, уткнувшись лицом ему в грудь. Сейчас он был для нее не врагом, не ненавистным Арером, а ниточкой, соединяющей с миром живых, поддержкой, в которой она так нуждалась, сидя в завале, словно в могиле, ожидая смерти. Вторая встреча с ужасом, уничтожившим ее племя, подломила волю, благодаря которой она держалась все эти дни.

Бакар попробовал немного отстранить ее от себя, но у него ничего не вышло, она лишь крепче сжала руки. Тогда он обнял ее и стал гладить по голове. Эври обвила рукой его шею и заскулила, всхлипывая.

– Все прошло, Эври, ты не одна, ты в безопасности. Мы тебе не враги, мы не отдадим тебя этой твари. Ну же, давай, девочка, посмотри на меня.

Так он говорил долго, остальные молча ждали и приходили в себя. Ки-Клат потирал ушибленный бок и гадал, все ли ребра целы, Бикир успокаивал Ги-Млу, Силанг рассказывал Молнии о разыгравшемся у него в голове сражении, а Шэд мучительно хотел оказаться на месте Бакара.

Наконец девушка подняла голову, вытерла слезы и посмотрела на Ар-Раара.

– Я Эври, дочь Барди, двадцать второго вождя найраров от предводителя Махамира, потомка основателя-Ар-Раара.

Бикир так и открыл рот, Бакар изумленно улыбнулся.

– Приятно познакомиться, Эври, дочь Барди.

– Я поведу вас к алтарю Кигиоми, – сказала Эври, – но в святилище войдет только Ки-Клат.

– Слово чести, – сказал Бакар.

Эври вновь прильнула к нему, черпая в крепких объятиях силу. Древняя ненависть двух племен не могла противостоять жажде жизни и любви.

Глава 3

Нагрудник из кожи пырларла. С каким благоговением он держал эту вещь в руках. Он готов был упасть на колени и расцеловать каждый предмет экипировки. В горле стоял ком, глаза щипало. Нет, нельзя, на него смотрят. Туимар стянул ненавистную робу. Ему удалось выжить в бараках и теперь он понимал, что не зря боролся за жизнь, хотя часто смерть казалась ему заманчивой альтернативой убогому существованию. Тюремщики охраняли его жизнь, но на остальное закрывали глаза. За время пребывания на Древнем Море бывший сотник не получил сколько-нибудь значительных травм, лишь кости и мышцы болели от тяжелой работы, да кожу разъело солью. Зато душа была почти мертва.

Товарищи по заключению очень обрадовались появлению в своих рядах Ар-Раара без чести и имени, да еще предателя и извращенца. Плевки в обеденную миску и издевательские заигрывания (эй, красотка, как насчет прогуляться вечером? Нет? Посмотрите-ка, какая бука, а ты знаешь, что непослушных девочек обычно наказывают?) были самыми безобидными знаками внимания. Хуже были тычки киркой исподтишка и избиения за спиной надзирателей. Он мог бы легко убить несколько мучителей, но за это полагалась жестокая и позорная казнь. Голого каторжника били кнутами до тех пор, пока на нем не оставалось живого места, потом бросали в яму с крепким рассолом глубиной по колено. Некоторым удавалось простоять на ногах до трех дней, а мимо утром и вечером проходили остальные заключенные. Ямы не засыпали, пока не наберется десяток тел. Поэтому Туимар терпел унижения, жалкая жизнь была все же лучше участи стать солониной.

Вечер не предвещал никаких новостей. Съесть свою порцию каши с луком и мясом, пусть и низкосортным, но все-таки, и завалиться на лежанку. Пообкусывать с пальцев просоленные заусенцы, переброситься парой слов с соседом, одним из немногих, кто с ним вообще разговаривал, и заснуть до утра. Но едва утих стук ложек, надзиратели велели всем быстро построиться и вывели колонны во двор. По рядам прошел слух: приехал Авринор собственной персоной.

Сидя в седле, глава Хоура внимательно разглядывал стоящих перед ним каторжников. Он никогда не сомневался, что все они заслужили такую жизнь, но никогда не преуменьшал важность их работы. Все заключенные были сыты, одеты и обуты, а заболевшие могли рассчитывать на помощь целителя. Надзиратели тщательно следили за дисциплиной, не допуская серьезных стычек и убийств. Если это все же происходило, виновных публично казнили, что весьма помогало остудить многие горячие головы. До наводнения в долине древнего моря были богатейшие россыпи золота, теперь драгоценный металл и туши погибших пырларлов приходилось добывать из-под толстой корки просоленного ила. Митверхал неизменно был доволен объемами добычи и темпом работ, и Авринор справедливо считал это своей заслугой. Теперь же его интересовало, сможет ли он использовать эти живые ресурсы для обороны Хоура. Поначалу идея показалась ему очень удачной, но теперь, глядя в эти потухшие глаза, он засомневался. Обычно он бывал здесь лишь однажды в году, во время весенней амнистии, и смотрящие на него глаза горели надеждой, но сейчас в них была лишь досада, что отдых откладывается.

– Граждане Мааданда! – начал Авринор, намеренно избегая слова «заключенные», – каждый из вас знает, в чем и насколько виноват перед страной, в которой родился. День за днем своим тяжелым трудом вы возвращаете ей долг. Но сегодня у вас есть шанс вернуть честное имя, вступив в ряды защитников Хоура. В случае победы вам гарантируется свобода и восстановление всех прав, в случае гибели ваши тела не бросят в яму с солью, а предадут огню со всеми воинскими почестями, а имена запишут в Книгу Памяти. Кто готов, шаг вперед.

Туимар с такой поспешностью шагнул, что не заметил, как сосед подставил ему подножку. Он упал, содрав кожу с ладоней, прямо на виду у всей колонны, прямо перед Авринором. В рядах раздались смешки. Сгорая от стыда, низко опустив голову, Туимар поднялся и вытер руки об рубаху. Надзиратель дернулся было увести неуклюжую колоду подальше с глаз командующего, но Авринор поднял руку.

– Подойди, отважный, – велел глава города и хозяин каторжников, потом сделал знак конвоиру. Исполнительный Ар-Раар выдернул из шеренги и толкнул вперед виновника падения – грузного Шикиэрта, главного заводилу в своей ватаге, который почитал долгом задеть «милашку», едва Туимар оказывался в зоне его видимости. В рядах наступила тишина. Вся бравада тут же улетучилась с лица шутника.

Командующий отстегнул от седла топор.

– Этот человек хотел помешать товарищу исполнить долг!

Когда отрубленная голова подкатилась к ногам Туимара, бывший сотник улыбнулся. Он больше не каторжник, теперь он снова воин, и ни один из этих ублюдков никогда не плюнет ему в еду.

– Кто еще желает восстановить свою честь? – крикнул Авринор.

Один за другим заключенные принялись выходить из шеренги. Двести девяносто человек, даже больше, чем рассчитывал командующий. Их построили, а остальных отвели обратно в камеры. Добровольцы узнали, что защищать им предстоит Первый Пограничный Форт, укрепление, ближайшее к границе с Тхиаидом. Шансов выжить почти ноль, не стал скрывать Авринор и уточнил, не передумал ли кто. С удовольствием убедившись, что все тверды в своих намерениях, Авринор отбыл в Хоур, препоручив новобранцев заботам командиров, которые должны были снарядить их и отправить к месту службы.

Облачившись в черный мундир рядового, Туимар вместе с остальными отправился в городские казармы. Условия там не очень отличались от камер, в которых содержались заключенные, но отношение было совсем другим. Они получили ужин – второй за сегодняшний день, а потом Туимар с удовольствием вытянулся на тюфяке, довольно мягком и не заскорузлом от впитавшейся соли. Завтра ему выдадут оружие. Позорное существование закончилось.

Первый Пограничный Форт. Символ стойкости и мужества армии Мааданда. Именно на этой скале удалось спастись от гигантской волны воинам, выжившим в великой битве. Именно здесь им пришлось ждать наспех сколоченных плотов, которые отвезли их на берег. Многие столетия одинокая скала торчала из моря и лишь обелиск на ее вершине напоминал о сражавшихся здесь героях. Когда пятьсот лет назад море ушло так же внезапно, как появилось, подножие скалы оказалось удобным местом для строительства форта. Естественные пещеры вкупе с постройками стали надежным убежищем для гарнизона, а толстые каменные стены превратили форт в почти неприступную крепость, которая вот уже три века обеспечивала защиту всего Древнего Моря и стоящего за ним Хоура.

Обычная численность гарнизона – пятьсот человек, теперь по распоряжению главы Хоура была увеличена до полутора тысяч. Несколько дней младшие офицеры и рядовые пытались придать всем подходящим помещениям более-менее приличный вид, чтобы можно было разместить подкрепление. Еще не весь хлам был выброшен и не все сгнившие тюфяки заменены на новые, а в ворота уже входила колонна, присланная Авринором. Тысяча человек. Треть из них – бывшие каторжники, осужденные Ар-Раары и Шикиэрты. Кигилам и Челангам никто не предлагал взяться за оружие, хотя некоторым из них и посчастливилось сменить кирку на поварешку и оказаться в числе стряпчих и прислужников. Кое-как площади форта смогли вместить всех новоприбывших. Вскоре первоначальная суматоха сменилась организованным порядком, все воины были размещены и назначены в караулы. Потянулись дни ожидания. Как доносила разведка, армия Тхиаида встала лагерем в недельном переходе от границы, но пока не двигалась с места, словно ожидая чего-то. Гарнизон форта использовал затишье, чтобы как можно лучше подготовиться к нападению, хотя никто толком не знал, чего именно следует ожидать.

В самом Хоуре тоже все «стояли на ушах». Работы по добыче на Древнем Море были прекращены, не пожелавшие вступить в армию каторжники сооружали огромные ямы-ловушки, вкапывали в землю колья, чтобы задержать рагатысков, укрепляли городские стены. Со всей округи согнали плотников и кузнецов. Они практически без отдыха ремонтировали и изготавливали оборонительные машины и боеприпасы. Городские ворота заменили на новые, из прочнейших бревен, обитые несколькими слоями листового железа. Правда, они оказались настолько тяжелыми, что открыть их стало проблемой и пришлось сделать дополнительный механизм. Авринор бдительно следил за ходом работ и был вполне доволен – даже с помощью рагатысков Тхиаиду не удастся быстро взять город. Лишь раз он вышел из себя – когда приехал Макар с подкреплением. Радость увидеть сына живым быстро сменилась негодованием по поводу количества воинов.

– Это что, милостыня? – возмущался он, – что мне делать с этой тысячей? Я только что отправил тысячу человек для укрепления пограничного форта!

– Дядя сказал, в случае накала обстановки лично приведет еще пять тысяч, – отвечал Макар, полагая, что отец считает его виноватым в том, что он не смог привести больше людей.

– Пять! Здесь нужно минимум десять! Немедля напишу брату все, что думаю. Как запускать лапу в мой карман – это запросто, а как помочь – бросает мелочь, как нищему.

Авринор немного успокоился, лишь когда Макар открыл перед ним сундук с бесценными двадцатью стрелами Трэйши.