Отбор. Мечтать о главном

– Так зачем пожаловали, Светлейшая? – Стелур застучал серебряной ложечкой, размешивая чай в белой фарфоровой чашке.

– Я думаю, вы все слышали и все прекрасно поняли. – Даша жестко улыбнулась, напоминая, кто из них выше по положению и кто вправе диктовать. Она придвинула к себе вторую чашку и вынула ложку.

Главное, не бояться!

Молодой человек чуть заметно приподнял линялую бровь, понимая, что гостья настроена решительно.

– Светлейшая, у меня в поселении налаженный быт: люди работают, отдыхают, получают питание и одежду. Для чего что-то менять? – Он мягко улыбнулся.

– Однако только у вас свежий воздух и не горькая вода, – Даша кивнула на окна в потолке, – и, я так понимаю, остальных вы считаете недостойными подобных условий и делиться благами не намерены. – Как же ей было страшно: ладони взмокли, в позвоночнике напрягся каждый нерв, дыхание сперло, но триаса старалась казаться холодной и невозмутимой.

– Делиться, – усмехнулся Шариан, делая глоток обжигающе горячего напитка с нотками жасмина. – Я вас понял. Готов отдавать двадцать процентов от доходов. Так вы сможете быстрее восстановить Даманию.

– А Синда вас не интересует? – возмущенно выдохнула триаса. – А жители?

– Я всего лишь скромный стелур и в меня природой заложено заботиться только об одном угодье. Поселение по количеству ордовиков даже больше обычного надела, но я забочусь обо всех. Спросите у людей, есть ли среди них несчастные? – Лисьи глаза невинно захлопали короткими русыми ресницами.

– Я разговаривала с людьми, и многие не против покинуть этот «рай», но боятся, потому что вы из года в год твердите, что за пределами укрытия нет жизни. Однако это неправда! – Голос Даши зазвенел от возмущения.

– Там и не было жизни, война закончилась не так давно, а люди в поселении все это время работали, ели, отдыхали благодаря моим стараниям. Я никого не держу, но и агитировать не позволю! Это мой мир, который создавался не один год. С чего вы взяли, что, заглянув сюда, можете все перекроить в одночасье?! – Шариан грозно сдвинул брови. – Идите на площадь и позовите желающих с собой, думаете, все так и кинутся вам вслед?! Что им предложит Синда? Растрескавшиеся пустыри? Отсутствие питьевой воды? Разломанные хибары? У нас даже триасы нет!

– В чем-то вы правы, – Дариана скрестила руки на груди, – но почему бы вам не вернуться вместе с ордовиками и не восстановить родовое угодье?

– Потому что не вижу смысла начинать с нуля, когда уже все есть! – Шариан поднялся и зашагал взад-вперед. – Вы сейчас представляете угрозу для моего детища, я не позволю разрушать мой мир! Будет лучше, если вы уйдете и никому не расскажете, как нас нашли.

– Но ваш мир сер и пылен, а люди могут получить лучшие условия, если выйдут наружу!

– Вы вообще ничего не понимаете? – Стелур остановился возле Дарианы и навис над гостьей. – Мне не нужна другая жизнь, я имею все, что хочу, и эти ордовики часть моего существования, не рушьте построенного. Они не знают или не помнят другого, поэтому советую вам убраться! – Верхняя губа презрительно изогнулась. – Там, снаружи их не ждет ничего хорошего!

– Ну что ж. – Даша поднялась на ноги и бесстрашно посмотрела в прищуренные глаза, хотя внутри содрогался, каждый нерв. – Я уйду, но сначала предложу всем желающим последовать за мной. Пусть я потеряю несколько дней, но не двинусь из Синды, пока не буду уверена, что вышедшие обустроились!

Гневный взгляд пронзил триасу насквозь.

– Мои охранники помогут вам найти выход!

Двое молодцов с заостренными прутами как из-под земли выросли рядом с Дашей. Нервно сглотнув и посмотрев на крепких мужчин, взявших ее под конвой, девушка втиснулась в лифт. Ей не дали выйти на площадь с квадровизором, а темными узкими коридорами вывели к туннелю, через который заходила. Один из конвоиров с каменным лицом и плотно сжатыми губами буквально выпихнул Дариану за откатившийся валун, и она оказалась в непроглядной тьме, совершенно одна посреди мертвой степи. Услышала легкий щелчок вернувшегося на место камня и содрогнулась.

Куда идти? Что делать? Ночевать на пустыре?

Даша посмотрела на затянутое облаками небо: даже луна не придет ей на помощь и не осветит тропинку.

Мерзавец Шариан! Он ответит за такое обращение с триасой! Если, конечно, она найдет обратную дорогу.

Где-то невысоко над головой прошуршала крыльями птица, разглядеть которую не удалось, но по коже пробежали мурашки. Подул холодный ночной ветер, и Даша поежилась не столько от холода, сколько от осознания тяжести своего положения. Стоять на месте не выход. Впереди ночь, и кто знает, какие обитатели мертвых земель выйдут на охоту в поисках наживы.

Даша сделала несколько неуверенных шагов в ту сторону, из которой она предположительно пришла. В звенящей тишине легкие шаги отозвались гулким скрежетом жесткой подошвы о земляные камешки.

– Светлейшая! – Шепот показался громовым раскатом, заставившим вздрогнуть. – Можно мне уйти с вами?

В темноте загорелся желтый свет фонарика, и Даша увидела бледную девушку в короткой рубахе с тоненьким пояском. Ту трясло на холодном ветру, а огромные испуганные глаза с надеждой смотрели на триасу. Дариана сняла с себя пыльный плащ и накинула на худющие плечи.

– Можно, только я не знаю куда идти, – тяжело выдохнула наследная Рау.

– Я знаю, я покажу, только заберите меня из этого кошмара, – задрожал переливчатый голос, – быстрее пойдемте, пока Шариан меня не хватился. – Трясущаяся ордовинка, накинула капюшон на на густые белые волосы, собранные в высокий хвост, осветила фонариком направление и вместе с триасой быстро зашагала от горного хребта.

Пока девушки крадучись шли к Радужной деревне, Дариана выспрашивала новую знакомую, представившуюся Лейной, о жизни в поселении.

Оказывается, уже давно существует молодежное движение желающих покинуть укрытие и возродить фацию. В строгой секретности передается между участниками информация о довоенной жизни и о том, что известно о состоянии земель сейчас. Нарина – проверенная разведчица, частенько выходящая из горы и поддерживающая связь с Бренаром. Он единственный, кто, покинув поселение, вернулся и попытался рассказать о жизни на воле, но сейчас ему доступ к жителям закрыли.

Местные ордовики уже давно устали от тяжелых условий, но старшее поколение воспитано так, что не может пойти против Шариана, ведь его отец построил укрытие и защитил от войны. Тех, кто пытался воспротивиться двенадцатичасовому рабочему дню на шахтах или просил увеличить порции продуктов, наказывали, но все происходило как бы случайно.

То на них заканчивалась питьевая вода в источнике, то не хватало новых одеял, а совсем непонятливые погибали в шахтах. Вспоминать о довоенной жизни строго запрещалось, а вот рассказывать об ужасах войны всегда поощрялось. Стелур специально выезжал с несколькими ордовиками в мертвые степи, а потом они возвращались и пересказывали увиденную разруху, уверяли, что в обжитом укрытии намного безопаснее.

Когда закипающая от гнева Дариана спросила у Лейны, как та оказалась прислугой у Шариана, девушку передернуло, и она долго не знала с чего начать, а потом и вовсе расплакалась.

Пришлось остановиться. Триаса обняла костлявую рыдающую Лейну, пытаясь плотнее укутать ее в плащ.

Трясущимся после истерики голосом ордовинка рассказала, что ее родители год назад как раз погибли в шахте, потому что не хотели мириться с подобным положением дел. Они знали, сколько металлов и золота добывается ордовиками, и понимали, что Шариан может значительно улучшить жизнь подданных, учитывая, что война продолжалась в фациях первого уровня и Синду уже не затрагивала.

После их смерти Лейна осталась совершенно одна, многие знакомые отвернулись от нее, заботясь о своей безопасности. Все прекрасно понимали, из-за чего погибли родители, но, к счастью, старушка Ителла, с которой они жили на одном этаже, познакомила ее с Нариной.

Лейна оказалась в тайном обществе молодежи и получила моральную поддержку и надежду на лучшее будущее. Недолго она в одинокой келье оплакивала родителей. В один прекрасный день к ней явились прислужники Шариана и силой притащили в его апартаменты. Стелур сказал, что давно наблюдает за ней и хочет утешит…

Лейна опять зарыдала.

– Он что, сделал это против твоей воли?! – Дариану заколотил озноб.

– Сказал, что если не стану сопротивляться, то даже смогу получить удовольствие, а если стану, то мне же хуже.

– Скотина! – Дариана опять обняла трясущиеся плечи, – Мы его накажем!

– Я боялась уйти из поселения, потому что толком ничего неизвестно, а он приказал жить в его апартаментах и быть всегда под рукой, неважно день или ночь… – Голос трясся, а слезы градинами катились по бледным впалым щекам. – Я как-то сбежала с Нариной и дошла до Радужной деревни, но жить там одной невозможно, а куда еще пойти, мы не знали. Пришлось вернуться. Хотела убежать с Бренаром, но не получилось встретиться. Шариан как чувствовал и не отпускал от себя в те пару раз, что Бренар заглядывал в поселение. Я так рада, что вы пришли, наконец-то у меня и у всех жителей укрытия появился шанс!

– Я тоже рада! – прошептала Даша, которую трясло от рассказа Лейны.

– Пока была жива Яримина, последняя триасы Синды, Шариан хоть как-то сдерживался, понимал, что она может найти его и наказать, а когда до нас дошла весть о ее гибели, начался настоящий ад.

– Я все исправлю! – Дариана отчаянно сжала кулаки.

Продрогшие, запылившиеся и совершенно измотанные девушки добрались до деревни уже за полночь. В ночной тишине затарахтел визерокоптер и подлетел к хозяйке.

– Кто тебя освободил? – нахмурилась триаса, понимая, что камера не ответит. На всякий случай огляделась, Лейна посветила фонариком во все стороны.

– Мне нужен лонгуслет, чтобы добраться до места ночевки, и девушка пойдет со мной, – четко проговорила требования Дариана. Она очень надеялась, что в монтажной не спят, и оказалась права: Трейван отпустил стелуров и внимательно вглядывался в темные экраны в надежде увидеть старшую Рау.

Как только Дариана появилась на мониторе, он вылетел к ней. Радость, гнев, облегчение, злость – все чувства смешались, неоген хотел ругаться и в тоже время целовать триасу.

– Светлейшая, ваше поведение возмутительно! – Трей с шаром, освещающим дорогу, выпрыгнул из лонгуслета возле желтого домика.