Оценить:
 Рейтинг: 0

Прививка от манной каши

Год написания книги
2022
Теги
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Прививка от маннои? каши
Ольга Цыбина

Животворящие рассказы для родителей. О детях и взрослых.

Гарантируют мыслетворение, светлые воспоминания и счастливых детей.

Которые не маленькие взрослые, а лучшие.

Автор Цыбина Ольга.

Переводчик, предприниматель, мать и писатель.

И все это одновременно и в единственном числе.

Как, собственно, и вы.

Ольга Цыбина

Прививка от маннои? каши

Посвящается Лидии Георгиевне Добржинской, моей бабушке, которая считала детей Важными людьми, что не всегда распространялось на их родителей и остальных взрослых.

Меня же, лет c пяти, достаточно значимым человеком, чтобы говорить со мной о жизни. Такой, какая она есть.

А также маме и папе, и всем родителям, которые растили нас, как могли и совершали ежедневные маленькие и большие родительские подвиги.

Введение

У всех нас есть воспоминания о детстве. Разные.

Тошнотворно-садиковские, волнительно-утренниковые, солено-морские, тревожно-школьные, солнечно-майские, усыпанные блестками или с запахом жаренной картошки. Совсем, разные воспоминания.

Удивительно, но то, что мы помним, не всегда совпадает с реальными фактами и тем, что помнят об этом другие. Дети помнят эмоции, и именно они, окрашивают события, оставаясь потом в памяти со знаком плюс или минус.

Когда было страшно, тепло, радостно или спокойно. Так тревожно, что начинало тошнить, или так хорошо, что хотелось зажмуриться и не двигаться, прижавшись щекой к теплой бабушкиной ладони.

Все истории в книге реальные. И произошли в моем детстве, хотя я уверена, что похожие были и в вашем. Изменены только некоторые имена, ведь герои повествования выросли и стали взрослыми серьезными людьми. И, возможно, не обрадовались бы, упомянув я их в рассказах, про манную кашу, горшок или примерзший к качелям язык.

Мне повезло с памятью – она избирательна и защитна. Большинство того, что я помню из детства, все-таки хорошее.

В историях много света и хороших людей. И было бы замечательно, если, читая истории из моего детства, вы вспомнили что-то Светлое из своего. И, возможно, именно этот теплый, солнечный свет оттуда поможет, хоть на минуту, рассеять облака в Настоящем.

Прививка от манной каши

За соседним столом, на завтраке в отеле, сидела девочка лет четырех. Мама кормила ее кашей из большой столовой ложки. Насильно. Девочка тихо плакала.

Я плакала внутри.

Маленькое существо с двумя светленькими мышиными хвостами, в желтых шортах, футболочке с разноцветными бабочками и сланцах, которые все время сваливались под столом, покорно открывало рот и заливало слезами ложку со склизкой овсяной жидкостью. Мама, раздраженным голосом, громко шипела: "Сначала каша, потом все остальное", угрожая всеми кругами детского ада: "Никакого моря и бассейна!". Дальше, барабанная дробь, великое садистcкое: "Будешь тут сидеть, пока не доешь. Весь день" и психопатийное – "Я СкаЗааала"!

Мне захотелось взмахнуть волшебной палочкой, выкрикнуть защитное заклинание "Экспекто Патронум!" и вызвать на защиту от мамаши Наташку Игнатову из моего детского сада "Лучик". Она была моим соратником по сопротивлению манной каше. Или, чего мы тогда не знали, – социальному насилию.

Воспитатели нашей группы не разрешали нам выходить из-за стола, пока не доедим до конца манную кашу. Мы сидели на маленьких, разрисованных под хохлому деревянных стульчиках, склонившись над остывшей, превратившейся в покрытый пленкой блин, массой. Кто-то давился, рыдал, доедал и вставал из-за стола. Ряды маленьких голов потихоньку пустели, одногруппники уходили гулять. Мы же с Наташкой стоически выжидали, когда у воспетки закончится терпение.

Каждые десять минут она появлялась на пороге покричать и поугрожать. Опустив глаза в тарелку, мы старательно ковыряли в ней алюминиевыми ложками, меряли высоту ненавистной каши, но не ели. Наташка рассказывала смешные истории, время шло. Мы откуда-то знали, что сдаваться, ни в коем случае, нельзя. Наконец, проходил час и нас освобождала добрая, как нам казалось, повариха. На самом деле, ей нужно было просто побыстрее помыть посуду. Мы же чувствовали себя непобежденными героями и неслись, сломя голову на уличную площадку.

Мне казалось, что варварские методы безосновательного физического насилия давно канули в прошлое. Вместе с детскими садами, пахнущими мокрыми тряпками, супом с перловкой и страхом. Но я сидела и думала, что мамаша, наверное, просто не могла по-другому. Она была сама в детстве инфицирована манной кашей и "причиняла добро" в следующем поколении, которое тоже должно было насильно доесть "все до конца". И оно тоже уже не сопротивлялась, и покорно ело. Инфекция распространялась дальше…

Я из того времени, в котором насилие оправдывалось социумом. Моих сверстников было позволено унижать и наказывать публично. Большинство из нас были все-таки инфицированы холодной манной кашей. Или "травмированы борщом", как говорит моя подруга. Звучит смешно, но борщ у нее вызывает тошноту до сих пор.

Конечно, тогда никто не писал про пищевое насилие, нарушение границ, разрушение личности и так далее. Зато сейчас огромные деньги получают специалисты по работе с расстройством пищевого поведения, и мы, поколение Каши, дружно выстраиваем личные границы на тренингах, работаем над собой с психологами. За наши же, кровно заработанные деньги. Учась до сих пор, не позволить засунуть в себя чужую волю.

Сорри, алюминиевую ложку с манной кашей.

Счастливые хачапури

Я завидовала Ладо Сахамберидзе, моему однокласснику. Его мама была обладательницей лучшей в мире профессии, она пекла хачапури в кафе, недалеко от школы.

Мы, трое первокласcниц, во главе с Ладо, неслись, по пятницам, после школы к маленькому кафе, где она работала, приклеивались носами к витрине или “незаметно” толкались около входа. Думали, что нас совсем не видно, в надежде, получить, горячий слоистый кругляш с чудесным тягучим белым сыром внутри.

Люди входили и выходили, хлопая узкой стеклянной дверью. Нас обдавало теплым воздухом, пахнущим чем-то прекрасно маслянисто-жареным.

Мы торчали цветными ранцами из-за двери и завороженно смотрели, как в дальнем углу, за низким прилавком месит тесто, высокая, красивая женщина, с иссиня-черными, вьющимися волосами, в белом, чуть присыпанном мукой фартуке.

Наши родители занимались скучными, непонятными работами, на которые нельзя было прийти и уж, конечно, там не было большой печи с прекрасными золотистыми хачапури.

Ладо гордо смотрел то на маму, то на немое восхищение на наших лицах. Типа “Видали, какая у меня мама!” Тогда, в первом классе, нам с Юлькой и Светкой тоже казалось, что прекрасней работы для мам не может и быть.

Мы – дочери музыканта, финансиста и инженера спутниковой связи, вздыхали с завистью, что нашим родителям не досталась такая прекрасная, во всех отношениях, работа.

По локоть в пушистой белой муке, наклонив голову над тестом, она время от времени, поправляла ребром ладони темный локон, упавший на лоб из-под белой шапочки, и продолжала делать плавные и одновременно энергичные движения руками.

Для нас она была героиней какой-то сказки про строгую тетушку-печку, вокруг которой, все само прыгало и вертелось. Мы были ее тайными поклонниками. Затаив дыхание смотрели, как из-под ее рук, а по нашему детскому пониманию, буквально из ничего, появляются и становятся золотистыми, невзрачные, блеклые лепешки.

Ладо категорически не разрешалось приходить и отвлекать маму от работы. А может быть, она не хотела, чтобы одноклассники сына из престижной французской школы знали, что его мама работает простым пекарем в маленьком кафе.

Наш смышленый друг поступал хитро. Он приводил c собой тяжелую артиллерию. Нас. Трех положительных барышень из 1”A” в белых гольфах. А у двоих из нас, были еще более положительные белые банты размером с голову – убийственное сочетание, способное растопить сердце любой мамы и бабушки. В какой-то момент он подталкивал нас сзади по ранцам, выпихивая из засады в зал, и отбегал. Мы же оказывались почти перед самым прилавком. И перед Ней, повелительницей тепло-сдобного мира.

Сцена всегда разворачивалась примерно одинаковая. Сначала, мама Ладо поднимала большие черные глаза и сердито смотрела через наши головы на сына-нарушителя порядка. Продолжала работать дальше, не обращая на переминающиеся, с ноги на ногу, белые гольфы, никакого внимания.

Но, видимо, в наших семилетних глазах было столько искреннего восхищения и смущенно замершая, троица смотрелась так комично, что через пару минут она начинала потихоньку улыбаться одними губами, потом медленно поднимала уже и улыбающиеся глаза. Вытирала руки о длинный фартук, выходила из-за прилавка и приобнимала нас за плечи большими мягкими руками, как-то очень тепло, по-матерински. И … выдавала, казавшийся нам огромным, тот самый желтый солнечный Хачапури.

Самая ответственная, из нас, Светка, держала его в листочке коричневой бумаги, который быстро промасливался, а мы по очереди откусывали горячее слоеное тесто. Белый сыр тянулся длинными смешными ниточками из-под золотистой корочки, и не было вкуснее тех хачапури с Сыром и Счастьем.

Недавно встречаясь, мы все трое обнаружили, что оказывается, до сих пор помним и улыбающуюся маму Ладо и те самые вылазки за хачапури. И подумали, как важно, чтобы в жизни каждого маленького человека встретился, хотя бы один, взрослый, которого, улыбаясь с теплотой, ты можешь вспомнить через тридцать с лишним лет. За удочку из палки, за корону из проволоки, за то, что можно было прийти c детскими горестями в любое время, за починенный велосипед или за теплые руки и поцелуй в макушку.

Потому что, c того момента, у тебя навсегда с собой, в душе, есть согревающий Счастливый хачапури.

Слабое звено
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4

Другие аудиокниги автора Ольга Цыбина