Любимых не бросают. Рассказы

Любимых не бросают. Рассказы
Ольга Данилочкина

В книгу Ольги Данилочкиной вошли старые и новые рассказы, в том числе «Счастье, ты где?» (1-е место, лауреат Международного Фонда ВСМ).Герои Данилочкиной – обычные люди, но судьба их необычна: они любят и ненавидят, плачут и смеются, ищут и находят – в общем, заражают желанием жить.

Любимых не бросают

Рассказы

Ольга Данилочкина

© Ольга Данилочкина, 2018

ISBN 978-5-4493-6853-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Она пишет правду»

«Кто это – Ольга Данилочкина, – чьи рассказы вы все время отмечаете в соцсетях?» – спрашивают меня мои старшеклассники. «Вот прочтете – расскажу», – отвечаю я.

Через некоторое время возвращаемся к разговору. «Рассказы понравились? Чем?» – спрашиваю их. «А знаете, она пишет правду. И еще: сразу чувствуешь, что она переживает то, о чем пишет», – говорят мне подростки.

Я не сомневалась ни минуты, что рассказы затронут их. И с гордостью сообщила, что автор – моя близкая подруга. Конечно, рассказала о нашей многолетней дружбе. Давнишней, с детского сада.

Мне кажется, если современного школьника сумели заинтересовать рассказы Ольги Данилочкиной – это говорит о многом. Написаны они в лучших традициях классической литературы: трогательно, умно, грамотно. Порой с юмором и задором, порой хлестко и жестко! Автор не гонится за «модными» темами, она продолжает говорить о вечном, ценном.

Я пишу это не потому, что Ольга – моя подруга, а потому, что моя подруга – талантливый человек. Я горжусь ею.

Галина Дроздова

Белые ботиночки для Светки

Очень серьезное учреждение. Очередь. Спрашиваю последнего, пробираюсь в хвост.

Вижу колоритную картинку: две тетки, устроившись на скамейках, бойко шуршат пакетами, расстилают на коленках полотенчико, вынимают снедь, достают термос. С ними еще кто-то. Вот так втроем они наворачивают свои пироги, запивая чаем. «Тебе с чем попался, Галюнь?» – весело спрашивает одна. «Мне с яичком и луком. Вкуснятина», – бойко отвечает другая. «Ой, а мне с яблочками», – восклицает третья. Я не вижу ее, но, видимо, говорит с набитым ртом, потому что слов почти не разобрать. Ароматы по казенному учреждению витают необыкновенно аппетитные.

«Безобразие. Устроили тут закусочную. Простота хуже воровства», – сквозь зубы, но так, чтобы слышали все, цедит ухоженная дама, стоящая в этой же очереди. Отходит подальше, брезгливо оттопырив пальчик. На пальчике красивое колечко. Дорогое, наверно.

Кто-то проявляет солидарность с дамой – строго поджимает губы, недоуменно шевелит бровями. Кто-то снисходительно хмыкает. А прочим вообще все равно – очередь совсем не движется, господи, когда же все это закончится, духота-то какая, скорее бы вызвали.

Наконец в кабинет приглашают этих самых тёток. Суматошно заталкивая в авоськи свои пакеты с недоеденными пирогами и термосами, они подхватываются и спешат к заветной двери. «Галюня, держи Светку», – командует старшая. Она шагает впереди с охапкой папок, бумаг и документов. За ней топают те самые Галюня и Светик. Галюня – сестра. Светик, соответственно, – дочка: девушка лет двадцати.

У неё горб. Ее ноги неестественно вывернуты. Она хромает. Ее руки болтаются плетьми. Ее глаза косят. Но она нарядная: розовая блузка с воланами, светлые джинсы, белые ботиночки. Ну и пусть они специальные – ортопедические – зато вон красивые какие. Мама и тётя для своей Светы всё самое лучшее покупают. И самое вкусное. «Идём-идём, моя куколка», – суетится тётка.

«Тётя, я сама пойду, не надо за ручку», – говорит Светик. Говорит плохо, во рту словно каша (так вот кто восклицал про пирог с яблочками). «Ну ладно, моя рыбочка, иди сама», – соглашается тётя Галюня. Но глаз с племянницы не спускает. И девушка, храбро волоча кривые ножки, топает за матерью.

Проводив их до двери, Галюня со вздохом неимоверного облегчения прислоняется к стенке: «Слава тебе, господи, дождались. Только бы все получилось». Какая-то бабка сочувственно спрашивает: «Что с девочкой вашей?» Тётя Галюня привычно отвечает: «Детский церебральный паралич у нашей Светочки. С рождения. Но ведь ходит, не лежачая, как бывает у других. Да не жалей ты нас, бабушка…»

Галюня и ее сестра уже давно ко всему привыкли – к жалости, брезгливости. К равнодушию привыкли тоже. Но всяко бывает. Бывает, что и хорошо люди относятся, не рассматривают в упор их косоглазую горбатую девочку, не ойкают, не спрашивают шепотом: а она у вас не агрессивная? Но чаще это те, кто сам воспитывает ребенка-инвалида.

…Галюня и ее сестра живут в своем мире. В том мире, где свое расписание, свои законы, свой порядок. И если их рыбочке-Светке пришла пора обедать, а очереди в казенном учреждении конца и края не видно, то мама с теткой достанут баулы с утрешними пирогами. Вытащат термос с тепленьким чаем, чистое полотенчико и накормят свою куколку. И чихать они хотели на то, что про них подумают или скажут чужие. Потому что у мамы есть дочка Светка с диагнозом «ДЦП». А у Галюни – сестра и племянница-инвалид. Больше у них никого на свете нет. Да и не надо…

«Здравствуй, моя маленькая…»

Алла Дмитриевна Сангалова

Я не найду ее номера в последних набранных: не звонила ей очень давно. Листаю телефонную книгу в мобильном. Нахожу в общем списке. Набираю. Жду.

Идут гудки. Не берут трубку…

Все ли в порядке? Где она? Лишь бы ответила. Я скажу: «Здравствуйте, это я». Она наверно ответит: «Здравствуй, Оля…» Я скажу: «Наконец-то…» И буду иметь в виду, что она наконец-то сняла трубку.

А она, наверно, ответит: «Наконец-то». И будет иметь в виду, что наконец-то дождалась моего звонка. И тихонько добавит: «Ну когда ты приедешь ко мне?»

…Как мне назвать ее? Моя учительница. Это если быть неблагодарной. А если быть благодарной – моя мама. Кто-то спросит: разве может быть две мамы? Я отвечу: может.

Кто она? Наша Алла Дмитриевна. Наш Ангел, наша Фея. Моя.

Она учила нас жизни. Литературе. Любви. Быть честными. Благодарными. Быть простыми и сложными. Быть недосягаемыми и понятными.

Читать книги, слушать музыку, понимать картины и отмывать дочиста пространство вокруг себя – образами, рифмами, строчками.

Мир должен быть чистым.

Без чистоты нет порядка. Без красоты нет ума. Как в литературе, так и в жизни.

Мы очень давно ушли от нее. Мы все уже очень взрослые…

Мы все стали разными. Каждый пошел по своей тропе.

Один – ведущий инженер в конструкторском бюро – делает чертежи будущих ракет. Другой преподает русский язык и литературу – работает учителем.

Еще один включает карусели – радует детей и их мам.

А кто-то давно болеет, но живет и не умирает, потому что нельзя сдаваться – ведь так учила Алла…

«Здравствуй, моя маленькая…» – слышу я в трубке голос моей Аллы. И я тотчас же снова становлюсь маленькой: доверчивой, доброй, чистой. Нет ни прожитых лет, ни пройденных трагедий. Ни неудач, ни болезней, ни невзгод.

Я – та же маленькая, которую она взяла за ручку и повела по жизни. Научила любить, читать, писать. Заставила поверить в себя. Показала, где небо. Где живет мечта.

…Я нажимаю кнопку звонка. Дверь открывается. На пороге она – моя Фея. Моя Алла Дмитриевна.

«Здравствуй, моя маленькая, – говорит она. – Как хорошо, что ты пришла ко мне…»

Любимых не бросают

«Татьяна Васильевна, мы вас любим, а любимых не бросают!!!» – огромными буквами было написано мелом на доске. Весь мой шестой «А» ревел.

…В двадцать с небольшим я пришла в школу. Мне достался четвертый класс. Ребятишки были похожи на пчел. А кабинет русского языка – на улей. Я стояла в дверях и боялась войти. Как вести уроки у таких маленьких детей, я знала лишь теоретически – из институтских лекций и учебников.