Индия

– Дженни, тебе помочь? – сразу вызвалась Меган.

– О, спасибо – это все почти невесомое! – улыбнулась она.

– Так что же это за невидимка такой невесомый? Дженни, сознайся, ты поймала в ночи приведение и несешь его нам показать? – поинтересовалась я не без иронии.

– Действительно, что там у тебя такое большое? – поддержала меня Меган.

– Сейчас увидите! – озорно подмигнула Дженни, подходя к нашей группе, которая, вопреки обыкновению, собралась не в зале, а на зеленой лужайке.

Пожелав всем доброго утра, Дженни запустила руку в пакет и, наконец, извлекла оттуда крошечную белую леечку!

«Итак, мы снова в детском саду!», пронеслось, судя по лицам, не только у меня в голове.

Какие же мы темные, поняла я всего минуту спустя, когда, налив в сосуд теплой слегка соленой воды, Дженни показала, как легко и эффективно можно очистить нос при помощи этой белой малютки по имени «нети-пот». Процедура под названием «Джала Нети» («джала» – вода, «нЕти» – нос) предельно проста: наклоняете голову на бок, вливаете воду, к примеру, в левую ноздрю – и она самопроизвольно выливается через правую. Так вы проводите минуту – две в медитации под звуки струящегося из носа водопада, лейка постепенно пустеет, и пополнив ее свежей дозой раствора, меняете ноздрю, вновь вставляете леечку и медленно наклоняете голову в другую сторону.

Дженни раздала нети-поты и мы, неуклюже хихикая, принялись за нехитрое занятие. С непривычки, вода заливалась за шиворот, мы обливали свои белоснежные алладины[23 - Алладины – широкие, невероятно удобные штаны для занятий йогой и просто комфорта передвижения.] – пытались помочь друг другу, вконец намочив одежду – так что скорее это походило на конкурс «мокрая майка» нежели на промывание пазух носа… Но так весело мне не было, пожалуй, с самого глубокого детства! Юля каталась по траве, не в силах сдержать приступы хохота, и я очень скоро к ней присоединилась – ведь это мои кривые руки щедро поливали ей колени. Дженни явно не ожидала такого бардака от группы взрослых йогинов, но и ей непросто было сохранять серьезность. Однако Матаджи уже давненько ждала нас наверху, и балаган надо было прекращать.

Но удивительно было не то, что великовозрастные студенты катались по полянке, умирая со смеху, а то, как мастерски Дженни нас всех утихомирила, ведь через каких-то пять минут мы тихонько сидели перед уважаемой Матаджи и ощущали благотворный эффект Джала Нети, самозабвенно предаваясь Нади Шоданам – самой спокойной из пранаям.

Последовавшее за пранаямами занятие по йоге также прошло на удивление спокойно, да и завтрак мы постарались провести в тишине, и в совершенном расположении духа. Я уже было думала улучить пятнадцать минут для пробежки в интернет-кафе – поблагодарить родителей за возможность физического воплощения, да и сообщить, заодно, что их дочь по-прежнему жива, но Юля перехватила меня у самых ворот с красивым развернутым поздравлением. И вскоре мы оказываемся в йога-холле, в столовой, и снова в классе… День получился интересным, насыщенным и приятным, но весь пролетел в стенах Ашрама.

И если бы не вечерняя Аарати, я наверняка осталась бы в стороне от самого главного сюрприза, уготованного Создателем, но пуджа – дело святое!

В 17.30, наконец, покидая ворота монастыря, я уже представляла умиротворяющий, как и весь сегодняшний день, берег Ганги, как чуть не угодила под колесницу! Вся улица была до отказа заполнена людьми: дети, взрослые, старики, мужчины и женщины, здоровые и калеки – все вышли на улицы в этот день! Пройти к реке не было и крошечной вероятности, и факт случайной встречи со Славой, скорее напоминал шутку. Но не эта спонтанная встреча удивила меня в тот вечер больше всего, а то, что он мне поведал. После моего троекратного оклика, друг, наконец, обернулся, и на его лице, как и за минуту до этого у меня, появилось нечто среднее между радостью и удивлением – с явным перекосом в удивление. Мы обнялись и направились на прогулку, если, конечно, ее можно было так назвать. Протискиваясь между тонкими, толстыми, благоухающими сандалом и мускусом, и отчаянно потными телами людей, я не смогла не задать другу логичный вопрос:

– Слав, а что делают здесь все эти люди?

– Отмечают твой День Рождения! – как обычно сострил он.

– Да ладно тебе! – протянула я, прекрасно зная его натуру.

– О, и не только здесь, – в его глазах сверкнули озорные искры, – но и по всей Индии, и уж поверь мне – ни один день не отмечается так, как этот. И если быть откровенным, совсем недавно ко всем этим восторженным миллионам примкнул и весь мир!

– Ну это ты загнул! Хватит издеваться над моим невежеством, хотя бы в День Рождения! – взмолилась я.

– Хорошо, поведаю тебе эту тайну, тем более все, кроме тебя, на Земле уже давно в курсе. Ровно… 143 года назад (если не обсчитался) в уважаемой индийской семье появился мальчик. Мать – глубоко верующая вегетарианка, отец – диван (только не подумай, что я говорю о мебели). Диван в Индии – почетный титул, что-то типа министра. Короче, прекрасная семья! Мама в сыне души не чает, папа возлагает на него большие надежды, ведь это старший из детей, да и самый способный. Парня женят на хорошенькой девушке, отправляют учиться юриспруденции в саму Англию. Казалось бы, живи и радуйся! А теперь представь, Оля, этому счастливчику, баловню судьбы взбрело в голову оказывать сопротивление!

– Ну, нормальное дело, поссорился парень с родителями…

– Ох, если бы! Но нет. Конечно, женили его рановато, да и факультет он подумывал выбрать не юридический, а медицинский. Но в этом смысле все устаканилось. С женой он в итоге прожил всю жизнь душа в душу, да и Университет успешно закончил. Дело было в другом. Оказавшись в Англии, мальчик узнал, что мир не так уж прост, и в яблоке земного шара давно завелся большой и жирный червяк!

– О Боже, Слава, что еще за червяк такой?!

– О, очень страшный, Оленька, очень страшный… Но и ты с ним знакома – все его знают.

Мое лицо застыло в вопросе.

Слава посмотрел мне в глаза, а затем медленно и без тени его всесильной улыбки произнес длинное, некрасивое слово:

– Дискриминация.

– Дискриминация? – эхом отозвалась я.

– Да, дискриминация: расовая, национальная, половая, религиозная – вот то, что будило чувства в юном адвокате. На каком краю света он бы ни был – в Англии, в Индии или Южной Африке – везде вставал на защиту угнетаемых.

– Да, таких людей в мире немного… – заметила я с тяжелым вздохом, вспоминая первого президента Гавайев, ученого, революционера и нашего со Славой соотечественника, Николая Судзиловского (Nicholas Russel), который, где бы ни находился – в России, Англии, Румынии, Болгарии, США, Японии или на Филиппинах – везде заступался за честных и, естественно, не нужных властям свободомыслящих, и по какой-то неведомой причине, не вошедший ни в один учебник истории. Видимо, сочли слишком опасным для «инкубатора» послушных граждан.

– Да, таких людей в мире немного, – задумчиво повторил он, – а еще меньше тех, кто противостоит всей этой несправедливости лишь с одним чистым сердцем, никаких там тебе ружей, бомб и пулеметов. Именно поэтому День его рождения весь мир отмечает как День ненасилия.

– О, кажется, я догадалась, в честь кого все эти люди осыпают улицы лепестками роз!

– Ну наконец-то! Итак это…? – и Слава пальцами изобразил барабанную дробь.

– Махатма Ганди!

– Бинго! Выходит, ты все-таки ходила в школу? – губ друга коснулась улыбка.

– Естественно! Но это не в школе я узнала про сатьяграху – «упорство в истине»…

– Как? Ты что, хочешь сказать, что окончила и институт?

– Бинго! – парировала я, и рассказала, как почти десять лет назад под старинными сводами факультета социологии СПбГУ, мы, вчерашние школьники, с жаром обсуждали революции: французскую, октябрьскую и даже сексуальную, но ни одна из них не вызвала столько понимания и приятия, как протест Махатмы Ганди! Ответить злу ненасилием – это качественно иная революция. Хиппи шестидесятых также были миролюбивыми пацифистами, но метод Ганди был очевидно глубже: основание прочнее. У хиппи – наркотики и свободная любовь, а Махатма стоял на твердой платформе вселенского закона непричинения зла всему живому – Ахимсы. И это именно закон, как и все законы природы, который нельзя отменить или игнорировать. Суть его предельно проста и уловима: мир – единый живой организм, все «клетки» которого очень тесно взаимосвязаны, поэтому насильственное воздействие на одну часть негативно сказывается на всем мире и прежде всего на том, кто стал источником насилия. Вот так, вооружившись одним здравым смыслом, путем голодовок и призывов к бойкоту английских товаров, Ганди освобождал Индию. Мы, совсем юные социологи, не хотели лезть в политику и вникать во все тонкости отношений между Англией и ее колониями. Возможно, смена власти в Великобритании стала причиной ухода англичан, а может, просто пришло время, но не родись Мохандаса Ганди (имя данное ему отцом и матерью), с его неутомимой жаждой справедливости, ни у «детей цветов», ни у всемирно известного баптиста Кинга, ни у миллионов простых людей, чье сердце не велит убивать, не было бы такого мощного вдохновения! Сам факт его жизни показал, что может сделать один человек, который следует своему предназначению. И не случайно, что Индия получила независимость всего за пять месяцев до его трагического ухода. Он выполнил свою дхарму.

А еще я уверенна, что Ганди с одинаковым жаром отстаивал права индийца, русского, японца или англичанина, если с ними вели себя несправедливо. Поистине, «Великая душа», как сказал Тагор[24 - Таго?р Рабиндрана?т – индийский писатель, поэт и общественный деятель. Один из мудрейших людей Индии. Относился с большим уважением к Моханда?су Ганди, хотя и не разделял всех его взглядов. Именно Тагор впервые назвал Ганди «Махатма» или «Великая душа».].

– Да ты больше меня про Ганди знаешь! – засмеялся, наконец, Слава. – А я тут распинаюсь…

– Неправда! Я не знала ничего о его детстве, и уж точно не имела никакого понятия о дате его рождения. Спасибо!

– Да хватит тебе! Пошли лучше ужинать, только перестань уже налегать на рис и чапати!

– Так! Это же ущемление моих гастрономических прав!

– Это наивная попытка помочь уменьшению твоего бесконечного желудка, – шутливо и очень справедливо заметил друг.

– Хорошо! Сегодня только овощи! Говорят, Ганди был аскетом… кажется, с таким приятелем, как ты, и я скоро пополню их ряды… – вздохнула я, поднимаясь на второй этаж кафе «Тип Топ», безнадежно утонувшего в аромате имбиря, тмина, перцев и свежих пшеничных… чапати.

Глава 9. Ни за что не улыбайся!

Никогда я не была так блаженно-расслабленна как в тот теплый октябрьский вечер. Мы с Юлей из Тель-Авива утопали в подушках на террасе «Офиса», вдохновенно напевая «Sayana mantrah», ведущую к сладкому безмятежному сну, и не менее сладко и безмятежно улыбались:

Karacaranajam-vaak-kaayajam karmajam vaa
shravanna-nayana-jam vaa maanasam va-aparaadham
vihitamavihitama-vaa sarvametat-kshamasva
jaya jaya karunnaabdhe shrii-mahaadeva-shambho
shrii-mahaadeva-shambho

Это мантра-колыбельная и исповедь одновременно, в которой мы просим великодушного Бога Шиву (одно из Его имен – «Shambho» или «великодушный», «приносящий счастье») о прощении за все наши прегрешения: вольные (продиктованные обязанностями, традициями) и невольные (нечаянные, оживленные игрой страстей или вовсе неосознанные), которые мы успели совершить в течении дня. Дословный ее перевод[25 - Из сборника мантр Пармат Никетана: «I pray and ask for your forgiveness, O Mahadeva Shiva, for all my omissions and commissions born of my eyes, ears, mind and organ of speech; or done by my hands and feet the omissions and commissions in performance of my duties either enjoined or forbidden. Victory to you, O Lord Shiva who is the ocean of compassion and the cause of happiness.»] чист и поэтичен, а мелодия, которой украшают мантру в нашем Ашраме, такая светлая и добрая, что невозможно не расплыться в улыбке, напевая ее. Такое ощущение, что смысл вообще порхает на уровне этой мелодии, и смысл ее таков: «Мы друг друга простили заранее». Возникнет вопрос: кто такие «мы»? А в ответ прозвучит: Бог и человек. Бог прощает все наши прегрешения, если мы способны простить себя – только и всего. Но это не говорит, о том, что можно украсть сегодня утром или в обед, попросив прощения вечером, а о том, чтобы простить настолько, чтобы не появилось желание отбирать.