Небо

Небо
Ольга Дмитриевна Малковица

Интересно, а можно ли описать свою смерть и возможно ли это в принципе? И речь сейчас не о старухе с косой, в чёрном. Ее описывали многие, невзирая на времена и нравы, национальность и пол, всюду она представала со своим чарующим, омерзительным ликом таким же неизменным, как и время. Но возможно ли описать то чувство, которое испытываешь умирая? Парадоксально, но наверное, никогда не родится человек, которому это было бы под силу. В последние минуты тело подводит, или обстоятельства не позволяют раскрыть всю прелесть полета.. На страницах этой книги впервые показана неприглядная, но манящая правда о жизни тех, кто давно уже умер..

Ольга Малковица

Небо

Все персонажи и события этой книги являются вымышленными.

Настоящей книгой автор не пропагандирует и не превозносит описанный образ жизни.

Книга не желательна к прочтению для лиц, не достигших восемнадцати лет.

Пролог

Безумство сумрачным закатом

Вновь накатило обжигая,

Была б врагом твоим заклятым

Тогда бы знала, что жива я.

Но я – мертва:

Как сон умершей,

Как руки, павшего в бою,

Но я – одна

И вздох сошедший,

С губ катится, в ночном дыму.

Тогда бы знала, что жива я,

Вонзая острый длинный нож

И капли крови проливая,

И понимала б – не придешь.

Стеная б, вспоминала крики

И руки шелком обтирая,

Я б знала:

Мы с тобой убиты,

Но понимала б, я – живая.

Глава 1

Боль.

Иногда в жизни случается то, чего нельзя предвидеть. Вот сидишь ты дома, слушаешь, как льет дождь и вдруг, пара мгновений и все разрушается прямо на твоих глазах: тепло, красота, жизнь. Скучно смотреть в окно просто так, но иногда так подолгу смотрит тот, кто не в состоянии видеть.

И в этот день я, как и обычно, была наполнена воздушным счастьем того, что имею. Пусть это было не так много, это были ни миллионы, ни даже тысячи денежных знаков, ни слава, ни признание почитателей, ни власть над кем-то или чем-то, это было простое, тихое счастье. Конечно, я совру, сказав, что оно было совершенно безоблачным, нет, увы, не было, но, как известно, красивое небо никак не может быть заурядно голубым или синим. Красивое небо, то, что мы видим на картинах и в описании поэта, оно непременно, обязательно с облаками.

Так было и у меня с моим счастьем. Его карие глаза всегда вселяли надежду, силу, уверенность в том, что я особенная, что весь мир принадлежит мне пока он рядом.

Мое сегодня мало отличалось от вчера – я, как и каждый день, ждала любимого звонка, но он не раздался, его не было. Никто не позвонил. Сложно сказать, что заполнило вдруг все внутри: это была и надежда, и слепое неверие в происходящее. Стоя у окна, я судорожно считала проезжающие машины, отмечая то похожую модель, то цвет, но никто не приезжал. К горлу то и дело подкатывали рыдания, на глазах выступали слезы. В голове начали всплывать какие-то нелепые воспоминания, но этого не может быть, чтобы этот глупый холодный сон был правдой. Мне приснилось намедни, что мы больше не вместе, что последняя наша встреча из банальной ссоры разразилась в шквал обвинений и обид. Что был за повод я даже и не помню, помню только наши дикие укоры и жестокие обиды. Уже много дней до этого нам не о чем было разговаривать и хоть я и не хочу признаваться в этом, но в твоих глазах я читала только пустоту. Я знала, что все закончилось, чувствовала, но не могла все изменить, позволить себе навсегда утратить прежнюю жизнь.

Человеческие отношения, что может быть более странным?! Ведь люди в принципе не способны на понимание. Как можно понять другого, если ты не он? Все религии мира учат терпимости, милосердию, смирению и ясно почему, ведь все проще чем кажется: никакого «понимания» не существует. Оно не доступно для наших затемненных разумов, для наших таких разных душ. Довольно забавно слышать от человека фразу вроде «я все прекрасно понимаю» – ведь это просто не в его силах. И здесь дело не в каких-то способностях, уме или чувственности. Сама природа не наделила нас пониманием. Она оставила нам право довольствоваться догадками или обманываться ими же. Так и происходило со мной. Конечно, он позвонит мне. Завтра, а может послезавтра, но все произойдет, обязательно. И я снова почувствую то непреодолимое счастье, безысходность в его объятиях. В этот вечер, как и во многие следующие, так и ничего не дождавшись, полная грез о предстоящем счастье, я видела все те же сны. Мне снилось, что мы, взявшись за руки, красивые и единые идем по большому маковому полю и смотрим куда-то вверх, на голубое-голубое небо. Почему-то во сне небо наделяется фантазией какой-то особой красотой, которой в реальной жизни нельзя заметить, то ли в силу нашей невнимательности, то ли в силу того, что мы просто на него не смотрим. В моем сне небо было мною, оно заполняло меня словно воздух легкие, казалось оно даже имеет запах, запах который я описать не в силах. Возможно, так и пахнет небо – неописуемо. Наверное, этот запах можно сравнить с тем, который чувствует наше обоняние в моменты счастья: едва уловимый, но ударяющий в голову, пьянящий и окрыляющий.

Еще одно утро еще одного дня, я давно не вела им счет, встретило меня радостными лучами солнца, сползающими словно смола, по моему лицу. Уже полдень, я как и всегда сплю долго. Иногда даже жаль, что столько времени трачу на сон. И все же, как хорошо, что прошла ночь. Сегодня, все точно будет по-другому. Однако, как и все последнее время, ни сегодня, ни через день, ни даже через два дня ничего не менялось. Мрачные подозрения стекались одно за другим, медленно и лениво в моей голове. Все рухнуло, когда я встретила на себе взгляд мамы. Это был взгляд, которым смотрят на тех, кто испытал что-то страшное, взгляд полный любви, скорби, опасения. Внутри все забурлило, что-то щёлкнуло и как яркая молния в памяти пронеслось все. Это и есть правда, не сон, все закончено. Жизнь оказалась у своего закономерного завершения. Мигом, я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног. Все мои страхи ожили и закружились вихрем, ослепляя, руки обмякли и повисли. Невероятным усилием воли я заставила себя выйти из комнаты, скрыться от посторонних взглядов, и, прикрыв за собой дверь, безжизненно рухнула на пол. Стены неслись перед моими глазами. Значит все это, правда! Я столкнулась лицом к лицу с парадоксом: из моей жизни ушла жизнь, но я была жива, из воздуха пропал кислород, но я дышала!

Я сжимала побелевшие холодные руки в слабые кулаки, впивалась ногтями в ладони до тех пор, пока рыдания не разразили меня. Слезы все лились и лились, чувства сменялись одно за другим. Отчаяние, боль, злость, любовь…

Отчаяние медленно растекалось по телу, будто бы кто-то вколол его в мои вены, и оно лениво скользило внутри, неприятно шевелясь, словно едкие нити. Боль сковывала пальцы рук, давила в виски и как будто дополняла колючую злобу, клокочущую где-то в горле. А любовь, свернувшись калачиком, где-то в районе живота тихо скоблила меня изнутри. Как быть готовой к тому, чего не может быть, но оно все-таки произошло? Как смириться с тем, чего нет?

Кажется, мы были вместе столько, сколько я помню саму себя, только себя ли я помню? Как важно было все, что ты говоришь, какая это была непреложная истина, и сколько всего было забыто для тебя. Я влюбилась в тебя еще девочкой и долго не могла признаться себе в этом. Я видела, что ты тоже любишь меня, но ты был холоден и грубо отстранял меня. Тогда я стала ждать. День за днем я медленно преодолевала очередной рубеж чтобы, наконец, завоевать твою любовь и это случилось. Однажды, ты был сломлен и я оказалась в твоих объятьях. Глупый ребенок! Но как же я была счастлива!

Прошлое как огненное колесо прокатилось перед моими красными глазами. Жизнь обрела живучесть трупа. Дни превратились в ад замедленного действия. Тиканье часов раздражало, ведь время не двигалось с места. Оцепенение овладевшее мной, молчание сковавшее меня, пелена спустившаяся на мои глаза, все это стопорило его, заставляло безжизненно застыть. Говорят, время лечит. А я все там же, все та же, на том же поле маков, в красном платье. В руках охапка счастливых маков, за спиной ты.

День за днем, я словно призрак слонялась по квартире. Сознание покинуло меня. Я забыла что значит есть, поддерживая себя только водой. Я не могла и не хотела никого видеть. Я больше не плакала. Каждодневная процедура расчета машин за окном, превратилась в своего рода ритуал, после которого меня неизменно тошнило, и в жару, в бреду я засыпала под утро. Раздраженная, нелюдимая к окружающим, в редкие минуты просветления, я радовалась, что живу одна, и никто не видит, как угасает во мне жизнь. Страшно, глупо, одиноко так существовать.

Глава 2

Эффекты.

«Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь»

Библия, Ветхий Завет, песнь песней Соломона, Глава 8.

Можно ли начать жизнь с чистого листа? Стать другим человеком? Как перечеркнуть все, что до сих пор составляло воздух. Мысли не дают мне покоя. Ты течешь по моим венам, беспрестанно щекочешь под кожей. Будоражишь то и дело, всплывая в моей памяти. Время ни на секунду не хочет остановиться, чтобы дать мне подумать. Так хочется найти, наконец, способ не пускать тебя в свои легкие.

На помощь пришли клубы и дно стакана, в котором при желании можно утонуть, но какая-то незримая тяжесть и усталость была в этом. Да и все равно сердце стучало под твой аккомпанемент, и дни тянулись, словно в замедленной съемке. Иногда я вспоминаю, как ты играл, постукивая костяшками пальцев по гитаре, и кажется, под этот ритм я и продолжаю свою жизнь.

Жизнь. Для большинства людей это всего лишь длинная череда ожиданий: они работают, учатся, копят деньги, ходят в спортзал, общаются и всё, чтобы когда-нибудь, когда настанет момент начать жить и наконец, стать счастливыми. Никто не знает, когда настанет момент и главное, настанет ли вообще, но большинство людей оптимисты, хоть и не признают этого. Их жизнь может быть несчастной прямо сейчас, но они всегда продолжают в глубине души надеяться, что вот завтра или послезавтра, а может даже через год, да пусть и дольше, они готовы ждать, в итоге все изменится и они будут счастливы. Для других жизнь это постоянный поиск, тут уж кто во что горазд. Одни ищут богатства, другие любви, славы, но ведь в сущности все очень просто: любые человеческие чаяния обусловлены всего лишь нашим тщеславием. Люди куда большие эгоисты, чем думают. Никто не хочет любви в чистом ее виде, любви бескорыстной ради кого-то, а не ради себя. Все хотят чтобы любили их и это, прежде всего. Никто не хочет дарить свою жизнь просто так, все хотят получить взамен чью-то. Конечно здесь каждому свое: кого-то удовлетворит простая страсть, кого-то нежность, кому-то будет достаточно привязанности, но не найдется того, кто согласится не получать взамен совершенно ничего. Если ты вдруг существуешь и готов пойти на это, считается, что твоя любовь не настоящая, несчастная, уничтожающая и крайне унизительная. Конечно я всего лишь такой же человек, как и все, жаждала такой же взаимной любви и я не получала ее. Под холодными твоими взглядами я лишь бодрилась, как под контрастным душем, и тешила себя надеждой на то, что все еще будет, что в один прекрасный день я проснусь любимой, и я уже воображала, что все так и есть. Сила моего воображения настолько велика, что моментами, я была абсолютно счастлива. Мне казалось, что я подхвачена порывистым ветром и порхаю над домами, людьми. Я знала наверняка, что это неправда, но самообман как сильнодействующий наркотик обещает долгожданное счастье, продолжая утягивать в бездну, края которой нет.

Теперь я лежала на дне этой бездны, той самой, у которой нет края. Мне больше нельзя было пить твои взгляды, читать в них страсть, нельзя было видеть твои улыбки и слышать смех. Я больше не могла трактовать твое молчание, не слышать твоих слов, не обращать внимания на то, как обижаешь меня. По ночам я больше не глотала свои беззвучные слезы, не упрекала себя в несуществующих недостатках, не падала на колени перед алтарем своей любви. Звук твоего сердца не ласкал слух, отсутствие резало его. Меня ломало словно прожжённого, изжившего себя наркомана. В глазах читался только ты, как единственно верный способ прожить еще хотя бы пару часов. Изнутри что-то еще подталкивало, говорило, что пора начать новую жизнь, отдаться в плен еще чему-то. Ведь я как раб, потерявший хозяина, больше не мыслила, как жить самостоятельно и казалось, кем бы ни был мой следующий тиран, я с благоговением повешу на себя его цепи.

И теперь, я не стала выбирать среди людей, потому что чувствовала, я чужая среди них. Тело стало непослушно, в груди что-то побрякивало, холодило и отслаивалось, словно старая кожа. Необходимо было что-то, что снова заставит мою кровь жить, течь по венам, а не ползти. Здесь я пошла с самого низа, предпочтя простые вещи сложным, людям – вещи. Алкоголь слишком предсказуем, ты пьешь, чувствуешь эйфорию, затем депрессию, затем снова эйфорию, это надоедает. Мне нужен был секс, безмятежность и тысячи разрядов возбуждения. Что мне могло дать все это, я поняла не сразу.

В мои усталые руки были вложены разноцветные, синие, красные, черные, розовые; сыпучие; вдыхаемые и проглатываемые эффекты. Волшебство, одним словом.