Отец моего жениха

Полное дерьмо.

10

– Пап, – заспанный Дима, одетый в одни лишь тренировочные штаны, перехватывает меня утром по пути к гаражу, – у меня к тебе просьба есть.

– Видимо, и правда что-то срочное, если ты в половине седьмого утра не поленился подняться.

– Я себе мотоцикл из Японии заказал, – игнорирует мою укоризненную ремарку Дима, – Кавасаки, как у твоего Горбылева. Сегодня забирать надо.

Не знаю, чего я ждал. Наверное, того, что Дима захочет поговорить действительно о чем-то важном или, по крайней мере, решит заявить, чтобы я не смел вламываться к нему в комнату без стука. А все, как обычно, упирается в деньги.

– И? – вопросительно поднимаю брови. – За чем дело встало? Заказал – оплачивай.

– У меня нет таких денег, пап.

– Я ежемесячно перечисляю тебе приличную сумму и, если меня не подводит память, последние два месяца даже присылал сверху, по твоей просьбе. Если тебе приглянулась дорогая вещь и у тебя нет на нее денег, ты как минимум должен обсудить ее покупку со мной, а не ставить перед фактом.

Сыну мои слова явно не по нраву, потому что он начинает хмуриться.

– И что теперь мне прикажешь делать, пап? Я уже предоплату за него внес.

– Не знаю, сын, – демонстративно пожимаю плечами, давая понять, что помогать ему я не буду. – Сам думай. Ты ведь взрослый уже – даже жениться собрался. Пора отвечать за свои поступки.

Я сажусь в машину и захлопываю дверь перед растерянным лицом сына. По дороге в Барвиху из квартиры Светы я пришел к выводу, что расстроить свадьбу – неверный повод для визита, и я должен использовать незапланированные каникулы для того, чтобы привести в порядок отношения с Димой. Перестать, наконец, откупаться от своих родительских обязанностей, успокаивая себя тем, что это и есть проявление отцовской заботы, а уделить внимание моменту воспитания, как бы сложно это ни давалось. Можно считать, что начало положено. Правда, Диме это, кажется, совсем не по нраву.

По приезде в офис «Серп и Молот» я первым делом открываю электронную почту, куда мой помощник направил выписку по Диминым расходам за минувшие пару месяцев. Суммы, которые он тратит в последнее время, велики даже по моим меркам, а потому надо выяснить, куда отлетают деньги. Вдруг мой сын подсел на азартные игры, а я и понятия ни о чем не имею.

В течение часа я со скрупулезностью следователя листаю многостраничные отчеты по Диминой платиновой Визе и прихожу к выводу, что проблемы у него есть, но не с азартными играми. На самом деле, проблема всего одна и заключается в том, что Дима зажрался. Огромные счета из увеселительных заведений, гигантские суммы, оставленные в тряпичных бутиках и массажных салонах, сто пятьдесят тысяч за аренду целого кинотеатра… Если так продолжится и дальше, то лет через пять он меня попросту разорит.

Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Мне необходимо подумать, как правильнее всего будет разрешить эту ситуацию с сыном, в которую я сам себя загнал своей занятостью и отстраненностью. Я не силен в разговорах по душам, но сейчас этого не избежать. Мне надо поговорить с Димой и по поводу Юли, и по поводу его заоблачных трат.

Полчаса назад Конников предоставил мне дополненное досье на рязаночку и подтвердил, что история про бабулю с батонами действительно имела место. Об отважном поступке Живцовой Юлии Владимировны и правда писали в газетах, и из новых данных отчета я понял, что она вообще склонна к волонтерской деятельности. По сему выходит, что рязанка не такая и плохая, так что я пришел к выводу: пусть ребята встречаются, пусть даже живут вместе. Но по поводу свадьбы мнения не поменял – рано Диме жениться.

Беру со стола мобильный и набираю сыну. Он отвечает со второго гудка, подозреваю, в надежде на то, что я изменю мнение по поводу мотоцикла. Тут мне порадовать его нечем.

– Дим, после занятий подъедь ко мне в офис. Разговор важный есть.

Сын появляется в моем кабинете через сорок минут, выглядя немного взволнованным. Садится в кресло напротив и, задержавшись взглядом на моей руке, лежащей на стопке листов, напряженно уточняет:

– О чем-то хотел поговорить?

Я подталкиваю распечатку выписки к краю стола на случай, если Дима решит отпираться и сразу приступаю к неприятной части намеченного разговора:

– Хотел поговорить о твоих чрезмерных тратах, Дима. За последние два месяца они сильно выросли, и я бы хотел услышать от тебя причину.

– Это Москва, пап, – произносит он с таким видом, словно открывает неразумному мне суровую истину бытия. – Жизнь здесь дорогая.

– За идиота меня держать не нужно, Дима, – говорю немного раздраженно. – Я в Лондоне живу и прекрасно осведомлен, что означает «дорогая жизнь». Самое дорогое в Москве – это жилье, но ты ипотечными взносами вроде как не обременен.

Диме удается несколько секунд удержать мой взгляд, после чего он сдается, отводя его в сторону. Напрягается сильнее. Обеспокоен, что могу отправить его в свободное денежное плавание. Такие угрозы исходили от меня, когда сыну исполнилось восемнадцать и он вдруг возомнил себя властелином мира: спускал деньги на малознакомых друзей, тусовки, клубы и девочек. Тогда поутих, но сейчас вся эта мишура, очевидно, вернулась снова.

– Пап… – Дима поднимает глаза, выглядя потерянным, – я ведь сейчас не один… у меня есть Юля. Девушки обожают подарки, развлечения всякие. Ты и сам должен понимать, что сыну Молотова не пристало выглядеть жмотом. К тому же у Юльки всегда поклонников куча была, и я стараюсь быть для нее лучшим. Не хочу, чтобы она меня бросила.

– Она у тебя выпрашивает подарки? – осведомляюсь осторожно, пока мысленно начинаю прощаться с идеей благословения их отношений.

– Нет, напрямую никогда не просила, но я знаю, что ждет. Разве не должен мужчина баловать свою женщину?

Дима замолкает, а во мне вновь поднимается чувство негодования, граничащее с гневом. Да, Молотов. И тебя рязанка почти обвела вокруг пальца своими невинными глазами и хлебобулочными подвигами. Все-таки расчетливой стервой оказалась. Влюбила в себя избалованного оболтуса Диму и веревки из него вьет. Теперь понятно, почему сын так поспешно решил жениться – думает, что так ее возле себя удержит.

Я начинаю кипеть, да так, что дальнейший разговор смысла вообще не имеет. А я, идиот, решил, что Юля эта и впрямь бескорыстно в Диму влюбилась, да еще и добро хотел на совместное проживание дать. Нет. Надо выживать эту меркантильную пиявку, и чем скорее, тем лучше. Любыми способами.

– Дим, – я тру переносицу, потому что одновременно с прозрением чувствую приступ головной боли, – мне срочно пару звонков нужно сделать. Позже договорим, хорошо?

Дима понимающе кивает и, поднявшись, идет к выходу.

– Пап… а с мотоциклом…

– Нет, сын. С мотоциклом ты давай как-нибудь сам.

11

Сергей

– За предстоящие выходные, – Андрей протягивает запотевшую кружку, и мы дружно чокаемся. По предложению главного энтузиаста нашей компании, Ильи, сегодня мы собрались в «Банной Усадьбе», чтобы спустить трудовой пар, пообщаться и заодно оздоровиться.

– Дашка мне всю душу вытрясла, – жалуется Малышев, щедро отхлебнув пива, – подозрительная стала и дотошная. Я по телефону отхожу поговорить, она за мной. Как звук сообщения услышит – это кто? Мне по триста человек в день звонят – мало ли кто.

– Так она жена твоя, – напоминает Андрей. – Им на роду написано любопытничать и ревновать. С твоим откровенным блядством и я бы стал подозрительным. Баб вокруг тебя вон сколько.

– А что бабы? Сегодня одна, а завтра другая. Женился-то я на ней.

– Так ты так ей и скажи, – смеется Андрюха и пародирует басовитый голос Ильи: – «Ну и чего ты, Дашуль, переживаешь? Да, трахаюсь на стороне, но жена-то у меня ты». Глядишь, успокоится и в телефоны лазать перестанет.

Я в рассуждения о семейной жизни не лезу, потому что в этом вопросе сам не эксперт – за плечами один брак, и тот неудачный. У приятелей опыта побольше: Илья женат на Даше уже лет восемь, и у них есть шестилетняя дочка Лиза; Андрюха женат никогда не был, и детей у него нет, зато есть большой опыт длительных отношений.

– Язви, язви, молодой, – ворчит Илья. – Я ж так жену оберегаю. Ну не создан я для моногамии, что же теперь, всю жизнь прожить без семьи? Скучно мне каждый вечер одну и ту же бабу трахать. Как всю жизнь картошкой с мясом обедать. Вкусно, сытно, но надоедает, понимаешь? Ну выяснит Дашка про мои случки на стороне, и чего? Поноет, порыдает, поскандалит и по итогу никуда не денется. Содержу их с дочкой я, она сроду не работала – из-под маминого крыла сразу ко мне перебралась. Я ей сразу машину, путешествия, цацки Картье. Думаешь, она от такого легко откажется?

– А вдруг удивит, – глубокомысленно заключает Андрей и, осушив до дна кружку, ставит ее на стол. – Ну что, пойдем на второй заход?

То ли слова Ильи на меня так действуют, то ли вся эта ситуация с рязаночкой, но на душе становится паршиво. С одной стороны, при наличии такого количества денег, как у меня, жить в обществе, где все покупается и продается, – легко, а с другой стороны – пресно и скучно. Должно же в мире оставаться то, что не имеет цены.

– А ты чего Димку с собой не взял, Серег? Не дорос еще папкины разговоры слушать?

– Не дорос, – соглашаюсь, – у него пока мотоциклы да тусовки на уме.

– А жениться для чего вздумал?

С усмешкой пожимаю плечами и не удерживаюсь от раздраженного вздоха.