Тенеловы. Сердце ночи

Я закусила нижнюю губу. Коля и Ксюша смотрели на меня выжидающе. Я напомнила им, что мне необходимо разобраться, кто издевается над моей жизнью, и они согласились пойти.

Жилые дома скрывали пустырь от любопытных глаз. Здесь ничего не было кроме нескольких гаражей и пары деревьев. Их голые ветви выглядели пугающе в сумерках, смахивая на пальцы-лезвия Фредди Крюгера.

Шальной задерживался или передумал приходить.

– Очевидно, его не будет, – сказала Ксюша. – Не надо было его отпускать.

– Что мы, по-твоему, должны были сделать: вцепиться в него? – спросила я.

– А хоть бы и так, – сестра выглядела уставшей и раздраженной. Обхватив себя руками, она смотрела на проулок, через который мы пришли, – ждала Шального.

Через десять минут иссякло и мое терпение:

– Хватит с меня. Ты права: он не придет. Я ухожу.

Я шагнула к выходу с пустыря, но уперлась в невидимую стену.

– Что это? – я пощупала пространство перед собой. Стена была едва различимой, но осязаемой. Прищурившись, я разглядела ее контуры: черная дымовая завеса окружала нас со всех сторон. Мы угодили в капкан, как и предсказывал Коля. Кто мог подумать, что он будет таким?

Мы метались в поисках выхода, но его не было. Постепенно до нас дошло – из круга не выбраться. В отчаянии я села в сугроб и повинилась:

– Простите, что привела вас сюда. Мне очень жаль.

– Хватит, – в соседний сугроб плюхнулся Коля, – мы как бы сами за себя в ответе. Ты нас не силком тащила.

– Я согласна с Колей, – Ксюха не села, а сразу легла в снег. – Мы вместе приняли решение идти на пустырь. Страдать тоже будем вместе. Как считаете, за нами кто-нибудь явится или нас здесь бросят?

– Даже не знаю, какой вариант предпочтительнее, – я последовала примеру Ксюши и легла.

Снег был мягким как пуховое одеяло. Вскоре и Коля прилег рядом с нами. Мы лежали и смотрели в ночное небо, в молчании ожидая своей участи. Вид звезд, как всегда, успокоил меня, и я по привычке перебирала созвездия: охотник Орион, Близнецы, мой любимец Единорог.

– Я всякое повидал, но пойманных в ловушку тенеловов, не пытающихся из нее выбраться, встречаю впервые, – мы подскочили от знакомого голоса. На краю западни стоял Шальной и взирал на нас сверху вниз со снисходительной улыбкой.

– О ком ты говоришь? – спросила я.

– Я предполагал, что угодив в ловушку, вы проявите себя, но, видимо, ошибся. А может, нечему проявляться?

Шальной не нуждался в собеседниках, разговаривая сам с собой, и мы затихли, с открытыми ртами слушая его откровения. Лично я половину сказанного не понимала, но от этого было не менее интересно.

– Приходят ко мне, как ни в чем не бывало, как будто я подписывался всем помогать. Знаете, что я ценю превыше всего? Личную свободу! Я, черт возьми, делаю, что хочу и когда хочу. И я уж точно не желаю тратить время на помощь неизвестно кому. Вы даже не тенеловы. В вас нет ни капли магии, в противном случае вы бы давно взломали простенькие сети и сбежали.

– Магия? – уловила я главное в потоке слов. – Ты владеешь магией?

– А на что это, по-твоему, похоже? – он указал на завесу. – Космические технологии?

– Вообще-то, – пробурчала я, – именно так я и думала.

Шальной от души рассмеялся. Мысль о пришельцах его развеселила. Наш обмен репликами и Ксюше поднял настроение. Она одарила меня взглядом победителя: твоя теория провалилась, как бы говорила она, выходит, моя верна.

– Что вам нужно? – отсмеявшись, спросил Шальной.

– В двух словах не объяснишь, – ответил Коля.

– А ты постарайся.

Делать было нечего. Каким бы способом он ни запер нас на пустыре, освобождение зависело от его воли.

Я встала, отряхнулась от снега и начала рассказ с того дня как вернулась домой и поняла, что мне там не рады. По мере того, как история лилась из меня, я снова переживала все события и не верила, что это случилось со мной. Когда моя жизнь из тихой и спокойной превратилась в чехарду происшествий? Впору было пожалеть себя и расплакаться, но меня сдерживало присутствие Ксюши. Если мне тяжело, то каково ей? Она младше меня на два года и сильно привязана к родителям.

– Потом ты заманил нас на пустырь, – закончила я рассказ. – Мы ничего не понимаем и хотим одного: разобраться.

Шальной оказался любителем напускать туман и в прямом, и в переносном смысле. Вместо пояснений, он пробормотал:

– Не вижу в вас ничего особенного, чтобы заинтересовать стражей. Вероятно, стоит присмотреться повнимательнее. Порой то, что лежит на поверхности не имеет ничего общего с тем, что спрятано внутри.

Шальной взмахнул рукой, и пелена спала. Ксюха с Колей вскочили на ноги, готовые к бегству, и я недалеко от них ушла.

Предвидя наше поведение, Шальной произнес:

– Выбирайте: уйдете, я держать не стану. Мне же проще, не придется с вами возиться. Или идите со мной, и я попробую выяснить, что от вас нужно стражам.

– Ты согласен нам помочь? – спросила я.

– Что поделать, любопытство мой порок.

Я повернулась к Коле и Ксюше, посоветоваться. Но они, не дожидаясь вопроса, одновременно кивнули, соглашаясь на прогулку с Шальным. Откуда в них столько смелости? Я, например, сомневалась, стоит ли еще раз довериться этому странному типу.

– Мы пойдем с тобой, но при одном условии: ты расскажешь нам, что происходит, – заявила я.

– Вредная и наглая, – усмехнулся Шальной, – гремучая смесь. Будь по-твоему, сестренка, я отвечу на ваши вопросы.

Глава 6. На город упала тень

Мы угадали: квартира Шального находилась на первом этаже, но для нас было сюрпризом, что двери трех других квартир стояли заколоченными. Парень, одетый как бродяга, выкупил их все и объединил в одну. Где он взял деньги? Внешне Шальной не тянул на подпольного миллиардера, больше походил на неудачника.

За порогом квартиры начинался зачарованный мир. Комната, куда нас привел Шальной, была забита вещами и напоминала музейный склад. Меня привлек шкаф для посуды, где вместо тарелок и бокалов хранились безделушки: фигурка человека с головой шакала, чучело бобра, фарфоровая балерина без руки и еще много странных предметов. Я приблизилась к стеклянным дверцам, рассмотреть содержимое, и заметила, что бронзовые ручки связаны бельевой веревкой.

– Прочь от шкафа! – приказал Шальной. – Это не игрушки. Там хранятся затененные вещи.

Я попятилась и наткнулась на обеденный стол с кружевной скатертью и коллекцией мебели вокруг – от табуретов до кресел.

Окна закрывали шторы наподобие театрального занавеса, отчего в комнате царил полумрак. Лишь немного света от неоновой вывески с противоположной стороны улицы проникало в зазор между шторами. Под потолком висела хрустальная люстра с подвесками. Рука потянулась к выключателю, зажечь свет, но меня остановил Шальной.

– Не включай, – велел он. – Темнота наш союзник. В темноте нет теней.

Он подошел к окну и поправил шторы, вынудив нас побросать верхнюю одежду на пол и пробираться к столу на ощупь. Я уселась в первое попавшееся кресло. Глаза привыкли к полумраку, но я видела лишь очертания предметов без деталей.

– Проголодались? – голос Шального донесся из соседней комнаты. Он, подобно незрячим, ориентировался в темноте по памяти.