Тенеловы. Междусторонье

– Хватит себя корить, – перебила я. – Все порой ошибаются.

Нани выглядела несчастной, и моя злость растворилась как сахар в кипятке. Потрясение при виде цветов – достаточное наказание.

– Ты неплохо держалась, – похвалила она Ксюшу, – чего нельзя сказать обо мне. Кто не мог себя контролировать, так это я.

– Ничего, – Ксюша выдавила из себя улыбку. – Я все понимаю. Очевидно, для тебя это было шоком.

Я повела все понимающую и все прощающую сестру в палатку, где она завалилась на тюфяк и проспала до следующего утра. Но перед тем как уснуть, она поведала мне о пережитом кошмаре. Если первое столкновение с тенями она не помнила, то второе отложило в памяти во всех подробностях. По ее словам это было похоже на разверзнувшуюся бездну. Все тени мира устремились к ней, желая ее поглотить. Они принимали уродливые формы, свистели и кричали. Тени застили собой мир. Все, кроме них, перестало существовать.

– Неужели в конце будет так же? – засыпая, прошептала сестра. – Останусь только я, мое безумие и всепоглощающая тень.

Глава 6. День Великого Разлома

Открыв поутру глаза, я увидела то, к чему не привыкла: соседок по палатке. Обычно когда мы просыпались, все были на завтраке, а то и на рабочих местах, но только не сегодня. Выходной? За несколько месяцев, что мы провели в лагере, он случился впервые.

Девчонки весело щебетали, передавая друг другу ручное зеркальце. Они распустили волосы, а не заплести их по привычке в хвост или косу. Некоторые подвели глаза углем от костра. Но главными их украшениями были осколки цвета. Кто-то носил осколок на кожаном ремешке на шее, кто-то повязал ремешок на руку или вокруг головы наподобие тиары. Мелкие, неограненные, с вкраплениями – эти осколки выглядели жалко. Не иначе их подобрали на свалке. Но это не мешало девушкам носить их с достоинством королевских особ.

Все встреченные нами на улице рабочие – мужчины и женщины – также украсили себя осколками. Что-то назревало, и мы поторопились к Нани за новостями.

– Сегодня – День Великого Разлома, – Нани помешивала воду в огромном котле и бросала туда коренья. – Этот праздник отмечают во всем королевстве.

– Неужели уже заканчивается второй квартал после Нового года? – переспросил фантом и, получив в ответ кивок, вздохнул: – Время летит подобно стрекозе.

– Нашел с чем сравнить, – сказала я. – Ты бы еще таракана вспомнил.

– Между прочим, – начала Ксюха, и я едва удержалась от желания заткнуть уши: – Американский таракан за секунду может пробежать расстояние в пятьдесят раз превосходящее длину его тела. Для человека это сопоставимо со скоростью триста тридцать километров в час. Так что стрекоза далеко не самое быстрое насекомое в мире.

Она болтала что-то еще, но я не слушала. У моей сестры вместо мозгов энциклопедия. Досталась же мне компания: сестра-заучка с фобией микробов, фантом – тонкая поэтическая натура и вообще человек в себе, лучший друг – скромный неловкий парень, краснеющий по любому поводу. Одна я – абсолютно нормальный оживленный магией камень.

– Подождите-ка, – Коля, будучи сыном двух бухгалтеров, быстро произвел мысленные расчеты. – Получается сейчас в нашем мире июнь.

– Ну да, – согласилась я, – мы же видели при переходе, что у нас тепло. Трава на газоне выросла и даже цветы.

Нани вздохнула при упоминании газона. После путешествия на нашу сторону она была тиха и задумчива. Тосковала по краскам.

– Месяц июнь близок к середине, – фантом сегодня был болтлив. – Восемнадцатое число.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась я.

– Мне ли не знать, – фантом втянул голову в плечи, пряча обезображенное лицо в ворот нового плаща. И где он его раздобыл? Плащ, конечно, отличался от выданного ему на королевской службе, но все-таки это был плащ и он был серым.

Ксюша и Коля переглядывались, не понимая, чем так важно восемнадцатое число. Обижаться на них было глупо. Одно дело, когда друзья забывают о твоем дне рождение, и другое, когда им стирают о нем память.

Узнав, что у меня день рождения, они заволновались насчет подарка.

– Не надо ничего, – заверила я. – У меня есть вы. Вам ничего не стоило бросить меня, ведь после стирания памяти я для вас никто. Но вы пошли со мной и во всем помогаете. Дружба и поддержка – вот ваш подарок мне!

Ксюша обняла меня, потом Коля, а затем я потянула фантома за рукав, и присоединила его к нашим групповым обнимашкам. Он стоял неподвижно, руки по швам. Давненько его никто не обнимал.

– Всегда везде вместе, – произнес Коля наш девиз.

– Да здравствует «Манифест лучших друзей»! – поддержала его Ксюша.

– Жаль я не могу подарить вам ничего взамен, – сказала я, когда с объятиями было покончено. – Я принесла вам только проблемы и несчастья.

– Не говори так, – возразила Ксюша. – Очевидно же, что я и без тебя была бы тенеловом. Более того не будь тебя, я бы сошла с ума, так и не узнав, что со мной происходит.

– А я бы так и остался обыкновенным мальчишкой, – произнес Коля. – И прожил бы скучную жизнь без приключений.

– Я бы служил в страже ее величества, – сказал фантом, и мне послышались в его голосе мечтательные нотки. Что ж, его можно понять. Он был лишен права выбора.

Вот такие мировые друзья мне достались. Даже в мелочах они думали не о себе в первую очередь, а о том, как подбодрить меня. Чем я их заслужила? Я и вполовину не так хороша, как они обо мне думают.

Подготовка к празднику была в самом разгаре. Поле для игры в вышибалы откопали из-под песка. Повсюду складывали костры, но пока не зажигали, ждали вечера.

Мы подвязались помогать Нани, готовить праздничный напиток. Ничего особого от нас не требовалось – стой себе, помешивай воду с травками. Разве что пар от котла доставлял неудобства.

Нани очистила и нарезала кривой корень и бросила его в котел.

– Что это? – Ксюша не могла упустить шанс пополнить знания о теневой стороне.

– Мы называет этот корень – бирми. Чай с ним превосходный. Он бодрит и веселит.

Я зачерпнула чай и принюхалась – запах терпкий с кислинкой.

– Если чай хоть немного вкуснее местной каши и овощного рагу, – сказал Коля, – то он мне уже нравится.

Мы как раз закончили с чаем, когда мне махнул рукой Корса, приглашая к ним в компанию. Вместе мы влились в поток рабочих, держащих путь к цветоломням. Там рядом с центральным входом под землю сложили огромный костер. Его должны зажечь первым, и все хотели посмотреть на это.

Дрова для костра лежали домиком высотой по грудь взрослому человеку. Настоящий шалаш. Костер полыхнул, едва к нему поднесли факел. Серое пламя взметнулось в воздух, сыпануло белоснежными искрами. И в отсутствие красок есть своя красота.

Рабочие хлопали в ладоши и улюлюкали. Кто-то танцевал. Следом зажгли маленькие костры по всему лагерю, но большинство все равно выстроилось в очередь к главному костру.

– Что они делают? – спросила я у Корсы.

– Бросают в огонь осколки цвета, – он тронул ремешок на запястье, к которому был привязан осколок. – Это наша жертва разлому.

– Расскажи о празднике, – попросила Ксюша. – Мы ничего о нем не знаем.

Мы пристроились в хвост очереди, и Корса развлекал нас разговорами:

– День Великого Разлома – главный праздник королевства. Раньше в этот день в Черной крепости было торжество, на котором демонстрировали королевский рубин «Сердце ночи». Народ съезжался в крепость со всей страны. Вы слышали о рубине?

– Краем уха, – я пнула открывшую рот Ксюху, пока она не наговорила лишнего.

– Тогда вы знаете, какой он могущественный и какой древний.

– Старушка ты наша, – прошептал Коля мне на ухо.