Обреченная любить

– Ты пессимист. Но в чем-то прав. С каждым годом неофиты все слабее, – вздохнул старик. Его некогда рыжие волосы давно поседели, а глаза выцвели. Из него словно высосали краски, впечатление усиливал серый шерстяной плащ, в который он обычно кутался.

– Спасибо, успокоил и поддержал, – проворчал Сет. – Но я чувствую его. Уже который год. И в последнее время все сильней.

– Будь в одной из общин маг такой силы, нас бы оповестили. Более того, его бы отправили к нам. Только в столице он получит должное обучение. Быть может, ты чувствуешь того, с севера.

– Нет. Это точно не он.

– Но кто тогда?

– Неучтенный.

– Чепуха, – отмахнулся Амброуз. – Таких уже сотню лет не было, а то и больше. Наказание слишком суровое. За это, знаешь ли, в казематы бросают. На хлеб и воду. Люди предпочитают нарожать новых детей, чем страдать из-за привязанности к одному.

– Ты как всегда прав, – вздохнул Сет. – Я ищу выход там, где его нет.

Когда-то Амброуз был его наставником. Он научил его всему, и привычка прислушиваться к старику накрепко осела в Сете.

Амброуз, кряхтя, встал. Пришел его черед обратиться к неофитам.

– Послушаешь мою речь? – спросил он.

– У меня есть выбор? Как наставник общины я обязан присутствовать на посвящении.

– Верно, – подмигнул Амброуз. Следующие его слова были обращены к детям: – Приветствую вас в общине Эльфантины, мои дорогие. Вы еще слишком малы и напуганы, и не осознаете, какое будущее вас ждет. Чтобы вы поняли, кем являетесь, я расскажу, откуда происходят маги. Все вы знаете, что солнечные или гелиосы, как они сами себя называют, родом с крайнего юга, где царит вечный день, и солнце никогда не опускается за горизонт. Гелиосы питаются солнечной энергией, и ваша магия тоже зависит от способности поглощать и использовать энергию. Эту особенность вы унаследовали от гелиосов, – зычный голос старика легко перекрывал шепот детей, узнавших о своем происхождении от чужой расы. – Успокойтесь, это не значит, что ваши матери согрешили с гелиосами. Но вполне возможно, что их матери – да. Или матери их матерей. Так или иначе, в вашем роду был гелиос или гелиоска. Именно от него вы получили дар. Он проснулся в вас спустя многие поколения. Когда гелиосы поняли, что от их близости с людьми рождаются маги, она запретили подобные связи. Люди тоже не горели желанием множить магов. Ведь это не только дар, но и проклятие. Не умея управлять Энергией, можно натворить много бед. Все слышали историю Умуса Огневолосого?

Кто-то из детей кивал, кто-то качал головой, и Амброуз не отказал себе в удовольствии повторить любимую притчу:

– Умус родился в глухой северной деревне несколько сотен лет назад. В той деревне не подозревали о магах. Жители подивились странному цвету волос ребенка, и на этом все закончилось. Умус рос, не подозревая о своем даре. А когда ему исполнилось шестнадцать, он уничтожил деревню. Кто знает, как это случилось?

– Он повздорил с сестрой, – выкрикнул какой-то мальчуган. – Бабушка рассказывала мне эту историю. Сестра не поделилась с Умусом пирожком.

– Верно, – кивнул Амброуз. – Цена жизни нескольких десятков человек – пирожок. Умус, осознав, что натворил, сошел с ума и ушел в лес, где его нашли замерзшим, а люди приняли закон, по которому все маги, достигнув семи лет, отправляются жить в общину, где их учат контролировать свой дар. Поэтому вы здесь. Но я отвлекся, – старик кашлянул. – Теперь об Энергии. Представьте, что вы – сосуды, а Энергия – вода, которая вас наполняет. Кто-то огромный чан, кто-то кружка, а кто-то миска. У каждого свой предел. Вы не можете вместить больше Энергии, чем способен принять ваш организм. От того, как много Энергии в вас помещается, зависит ваша сила. Именно из Энергии рождается магия. Но самостоятельно ее воспроизводить вы не в состоянии. Лишь черпать из внешнего мира, как это делают гелиосы, поглощая Энергию солнца.

Если принять сравнение Амброуза с сосудами, то Сет был как минимум бассейном. И он был полон. Налит до краев водой-энергией. Но так было не всегда. Когда-то он был просто пустым бассейном, но потом его наполнили. И не только Энергией. На самом дне бассейна жил некто безымянный и злой. Он рвался наружу. Пока Сет сдерживал его, но он был на пределе.

Сет давно потерял интерес к магии. Она не принесла ему ничего кроме разочарования. Тем тяжелее было видеть энтузиазм на лицах девчонок и мальчишек. Они еще не знали, что их ждет. Судьба Умуса была далеко не худшей.

Амброуз закончил речь, и неофитов отпустили обустраиваться на новом месте. Сет тоже встал.

– Ты куда? – окликнул старик.

– Его здесь нет, – ответил Сет, не оборачиваясь.

– Точно? Это лучшие из лучших. Следующий набор только через год. Ты продержишься так долго?

Год? Да он не уверен, что протянет до завтра.

– Конечно, – кивнул, как ни в чем не бывало, – год это пустяки.

Он не сделал и пары шагов, как тело пронзила острая боль. Его словно проткнули мечом насквозь. Сет привык к боли. Она сопровождала повсюду и давно стала его неотъемлемой частью. Но эта была другой, не такой как обычно. Она походила на зов. Где-то там далеко кто-то отчаянно тянулся к Сету, а Энергия внутри него в ответ тянулась к незнакомцу.

– Что с тобой, мой мальчик? – Амброуз подоспел вовремя, не дав упасть. – Выглядишь хуже меня, а мне, между прочим, восемьдесят семь.

– Кем бы он ни был, он только что использовал магию, – просипел Сет.

– Если так, мы обязаны его найти. Я пошлю гонцов во все общины, пусть ищут. Маг такого уровня в состоянии стереть с лица земли не то что одну деревню, а целый город.

– А то и весь союз городов, – добавил Сет. Уж он-то разбирался в своих способностях.

Глава 3. Неучтенный маг

С помолвки минуло три дня. Все это время Криста не выходила из комнаты. Никто не заставлял ее сидеть взаперти, она делала это добровольно, наказывая себя за содеянное.

В ту злополучную ночь она пришла в себя от воплей кухарки. Женщина склонилась над телом дочери, из горла которой торчал осколок стекла. Рия умерла от потери крови прежде, чем подоспела помощь.

Дэм выжил, но тронулся умом. По крайней мере, так решили многочисленные гости званого вечера, сбежавшиеся на шум. Парень твердил, что это Криста вытолкнула их в сад, но не физически, а криком. Ему не поверили, но на нее все равно смотрели косо. Кроме них троих в коридоре в момент происшествия никого не было. Вывод напрашивался сам собой.

С тех пор Криста постоянно ощущала покалывание в кончиках пальцев. Стоило на нем сосредоточиться, и оно разрасталось, грозясь захватить ее целиком. Она старалась отвлечься, в надежде что все пройдет. Но покалывание не проходило. Оно поджидало, как хищник в засаде ждет жертву.

Кухарка уволилась на следующий день. Вместе с ней из дома позорно бежали слуги. Осталась только няня да старый дворецкий, которому некуда было идти. Знакомые и друзья отвернулись. Отца сняли с должности. Дэм разорвал помолвку. Все происходило так быстро, дурные вести лились на семью дождем. Размеренная, сытая, счастливая жизнь сгорела как трава под палящим солнцем юга.

В порыве злости Криста избавилась от подарка Дэма. Вид розовых лепестков, бархатистых на ощупь, сладко пахнущих, не смягчил ее сердца. Она выбросила растение недрогнувшей рукой, одновременно освобождаясь от части жизни под названием Дэмион.

И будто мало было проблем, так еще родители избегали Кристу. Это ранило особенно больно. Они сочли ее чудовищем, недостойным любви? Но ближе у нее никого нет. Потерять их означало лишиться всего.

Необходимо поговорить с ними, спросить, что происходит. Услышать из их уст, что она им отныне не дочь. Или вымолить прощение.

– Куды собралась? – одернула няня, едва Криста шагнула к двери.

– Хочу найти родителей.

– Не тревожь их. Им надобно прийти в себя.

– О чем ты? – Криста заподозрила: няня знает больше.

– Дай им передыху. Сами опосля все расскажут.

– Что расскажут? Говори!

– Ничегошеньки я тебя не скажу, – отмахнулась няня. – Не мое это дело. И печаль не моя. Хоть люблю тебя, непутевую, как родную кровиночку. Да только толку с моей любви чуть. Не уберегла, не доглядела.

– Ты ни в чем не виновата, нянюшка, – Криста села на пол перед старой женщиной и опустила голову ей на колени. – Это все я. Веришь, не знаю, как так вышло. Такое зло меня разобрало. Думала, поубиваю. И ведь убила, – добавила она шепотом. Мысль о том, что лишила Рию жизни, не давала покоя ни днем, ни ночью. Как бы подруга себя не вела, смерти она не заслужила. Да и кто такая Криста, чтобы вершить чужие судьбы, решая, кому жить, а кому умирать.

– Нет в том твоей вины, девонька, – няня гладила ее по волосам. – Такой уж ты уродилась. Ничего не попишешь.

– Какой такой? – Криста подняла голову и заглянула няне в глаза.

Та сообразив, что сболтнула лишнее, замахала на нее руками. Мол, не приставай с расспросами.