Позабытое давно. Сборник рассказов

– Маруся, г-н Каповски будет сопровождать тебя на прогулке с восьми до девяти вечера. Г-н Каповски такой джентльмен, что его общество ни в коей мере не скомпрометирует молодую девушку на выданье, – фальшиво причитала мадам, выталкивая Марусю из лавки. Когда они оказались вдвоём в полутёмном коридоре, мадам Труно зашипела: «Пойдёшь – пройдёшься с ним. Смотри в оба – никуда не сворачивай, нигде не садись, потом не отмоешься – наплетут и чего не было. Вот навязался на нашу голову! Ведь не женится! Что ты ему, какая из тебя невеста – так, для баловства. А я не потерплю! Сразу за дверь, имей в виду! Не хватало ещё репутацию заведения портить! Тут шашни водить не место! Иди и помни! Навязалась на мою голову!»

Да разве могла мадам испортить своим брюзжанием настроение Маруси! Да разве затмит маленькая серая тучка огромный голубой небосвод Марусиного счастья! Как колотилось её сердечко! Еле дождалась она вечера, достала из сундука мамино маркизетовое платье с тончайшими кружевами на груди, красные башмачки на каблучке, тонкие чулки из фильдеперса. Всё это хранилось именно для такого случая и раньше никогда Марусей не надевалось. Платье оказалось несколько великовато, но ничего – поясок почти исправил положение. Всё остальное подошло идеально. Маруся рассматривала себя в зеркале: очень стройная белокурая девочка с румянцем во всю щёку и прозрачно-голубыми глазами. Она вся светилась изнутри – то ли свежесть юного тела, то ли сияние чистого прекрасного чувства. Маруся улыбнулась своему отражению – бледно-розовые губки раздвинулись и показались белоснежные зубки. «До чего ж я хороша! И как похожа на бедную мою покойницу-маму… И как это он не женится? Обязательно даже женится!» – подумала Маруся и пошла к выходу. Господин Каповски уже ждал её – стоял возле фонаря у входа в лавку. Увидев Марусю, он снял котелок и в восхищении замер на несколько минут.

– Маруся, вы очень красивая девушка! – сказал Войцех, его усы задрожали, задвигались, заволновались. Маруся чуть склонила головку, но продолжала неотступно смотреть на усы. Войцех взял её под руку, и они медленно пошли вдоль улицы. Встречные мужчины приподнимали шляпы и раскланивались. Женщины чуть улыбались и кивали, приветствуя г-на Каповски. Марусе было и неловко и очень приятно идти под руку с таким господином. Вот они вступили в кружевную тень липовой аллеи. Прохлада, весенние ароматы, щебет птиц, вечерние отсветы – ничего прекраснее этого вечера не было в жизни Маруси. Они присели на лавочку у большой мохнатой ели. Здесь было сумеречно, тихо. Господин Войцех взял Марусину руку и поцеловал кончики пальцев. Усы щекотали руку, а Марусю окатило горячей волной обожания и счастья. «Ещё, ещё!» – молила душа, «нельзя, нельзя!» – откликался внутренний голос. Маруся осторожно высвободила руку и закрыла ладошками лицо.

– Маруся, пожалуйста, посмотрите на меня… мне очень нужно видеть ваши глаза.

Войцех взял Марусины руки и отвёл их от лица. Она увидела близко-близко от себя совсем незнакомое лицо, острый взгляд, приподнятые брови, небольшой нос, но вот – вот до боли знакомое и родное – его каштановые пышные усы, справа, у самого кончика, небольшая родинка. Они такие блестящие, упругие, с изысканным изгибом… Вот они коснулись её губ… вот всё завертелось, расплылось, мир дрогнул и цветной каруселью закружил Марусю всё быстрей и быстрей. Когда Войцех выпустил девушку из своих объятий, она ещё минут пять сидела сама не своя, сжимая виски. В ушах ухало сердце, и Маруся не сразу разобрала слова г-на Каповски:

– …невелика, но я буду стараться. Я буду откровенен – я хотел поправить свои дела выгодной женитьбой, но все расчеты исчезли, когда я увидел вас. Поверьте мне, дорогая моя Маруся, мы будем очень счастливы! Сможете ли вы дать мне ответ сегодня, теперь или я должен буду дать вам время? Я решил до официального сватовства получить ваше согласие. Что же вы мне скажете, Маруся?

– Я… это так неожиданно, но… нет-нет, я очень рада… такой простой девушке очень лестно получить предложение такого видного господина… и… такого… такого… красивого… Войцех громко выдохнул и рассмеялся.

– Господи, Маруся, какой же вы ребёнок ещё! Какой же очаровательный ребёнок! Он крепко обнял её и властно поцеловал долгим и страстным поцелуем.

– Маруся, вы любите меня? Признайтесь мне, ведь я вас очень люблю! – Господин Войцех, я не знаю… но я знаю, что вы – лучше всех, вы – красивее всех, вы – умнее всех. Наверное, вас все любят, раз вы самый лучший.

– Моя маленькая славная девочка! Я буду носить тебя на руках! Скажи мне, моя радость, – шептал Войцех, целуя Марусины пальчики, – скажи, за что ты полюбила меня?

Маруся раскраснелась, губки её блестели, глаза искрились счастьем. – Ваши усы, господин Войцех…

– Что?! Усы??? Ха-ха-ха! Не может быть, Маруся!

– Простите, господин Войцех, я, наверное, что-то не то говорю… Ах! Мне же надо скорее домой! Мадам Труно будет недовольна! Прошу вас, пойдёмте же скорее! Они встали и быстро пошли обратно. На прощание Войцех поцеловал Марусе ручку и тихонько произнёс:

– До завтра!.. Я буду просить твоей руки, моя прелесть.

Ночь Маруся провела без сна. Стоило сомкнуть веки, и она слышала бархатный голос Войцеха, ощущала его запах – сигары и душистое мыло, ощущала его прикосновения. Неужели? Неужели всё свершилось? Вот она становится госпожой Каповски, провожает мужа на службу, ходит на рынок за продуктами, готовит ему обед. Или у него есть прислуга? Боже мой, она ведь ну ничегошеньки про него не знает! Даже где он живёт – не знает! Что-то он там говорил, да она не слушала или не слышала. Может быть, он живёт не один? Может быть, с отцом и матерью, с братьями и сёстрами. Да разве не всё равно! Она так любит его! И будет любить всех его родственников, сколько бы их ни было! «А когда у нас появится маленький сыночек, то… Боже мой, ведь когда он вырастет, у него будут такие же усищи! И женщины будут так же все влюблены в нашу крошку!.. А какое же платье сшить на свадьбу?.. А какие выбрать туфли?.. А кого следует пригласить?..»

Утром Маруся сказала мадам Труно, что г-н Каповски хочет поговорить с ней об одном очень важном деле. Мадам хмыкнула, маленькие глазки её забегали – вправо-влево, вправо-влево.

– Неужели он готов посвататься?

– Кажется – да, мадам…

– Ну, скажите какие новости! – мадам поджала губки и быстрыми шагами направилась в конторку к господину Труно.

– Эмиль! Представляешь, наша малышка Маруся собралась замуж за этого Каповски! Он намерен сегодня просить её руки!

– Ну и что с того?

– Не знаю… Ты помнишь, что сказано в завещании? Когда Мари выйдет замуж, моя опека над её средствами прекращается, и сумма за проданный их дом в день свадьбы перейдёт на её счет!

– Ну, и что с того?

– Ничего с того! Проценты больше тебе не будут капать! Малышка больше не будет на тебя работать!

– Но это же когда-то должно было случиться. Она миленькая. Такие долго в девках такие не засиживаются. И что тут можно сделать? Ты же не откажешь г-ну Войцеху? Вполне серьёзный жених.

– В том-то и дело, что не откажешь! Причин как будто нет. Что делать? Что делать… Как всё это некстати! Не надо было пускать её с ним гулять!..

Маруся стояла за прилавком и безотрывно смотрела на входную дверь. До того безотрывно, что у неё начало резать глаза, и через какое-то время она стала видеть входящих расплывчато, словно в дымке. Колокольчик звякал, дверь вертелась – входили дамы, господа, молоденькие девушки в дешёвых шляпках, солидные дяденьки с толстыми животами… Вот вошёл гимназист, за ним – бледный мужчина в котелке, как у господина Войцеха, за ним – пожилая седовласая дама, кто-то ещё…

– Маруся, здравствуй! Ты что меня не узнала?

Перед ней стоял бледный господин с курносым носиком, очень тонкими губами и непропорционально большим расстоянием от носа до верхней губы, отчего лицом он был похож на суслика.

– Маруся! Что ты? Это же я – Войцех!

Мужчина снял котелок и протянул ей букет белых роз.

– Войцех?! – сердце ухнуло в груди и провалилось куда-то в живот.

Маруся уставилась на голубоватую губу суслика – неужели здесь ещё вчера были самые красивые в мире усы и этот человек целовал её под ёлкой в парке?! – Вы господин Каповски?.. А где же…

– Усы?.. Ты меня не узнала без усов?

– Голубая губа вытягивалась уточкой, обнажала верхние мелкие зубы с большой щербиной посередине. – Я так торопился утром к тебе, моё счастье, что немного подпалил левый ус, пришлось побриться. Тебе не нравится?

– Не нравится?!! – Маруся пошатнулась, из глаз хлынули слёзы.

– Марусенька, что случилось? Мадам Труно не позволила тебе выходить за меня замуж?

– Замуж? За вас?.. – Маруся закрыла лицо ладошками и выбежала из лавки. В своей комнате она упала на кровать и зарыдала во весь голос. На шум прибежала мадам:

– Что происходит, Мари? Почему ты покинула лавку?!

Маруся повернула к ней опухшее красное лицо и ничего не могла вымолвить – только захлёбывалась и икала. Так безутешно она плакала последний раз в детстве, когда ей сказали, что мама умерла. Видя такое безутешное горе, мадам дрогнула. Она присела на кровать, стала гладить девушку по спутанным волосам.

– Ну-ну, моя дорогая, успокаивайся. Ну-ну… Мы все тебя любим. Ты знаешь, я отношусь к тебе как родной дочери. Я выполняю волю твоей бедной матери, если счастье твоё пришло – что ж, выходи замуж, ты получишь всё сполна по завещанию. Ты же не будешь возражать – я должна удержать с тебя за содержание, ты же не будешь неблагодарной?.. Ф-фуй! Ну перестань же! Я не успела ничего ответить господину Каповски, ты так быстро убежала… Вот я была невестой – тоже грустила… но никогда не позволяла себе на людях выказывать свои чувства… ф-фуй! Как неприлично! Вставай, умывайся, извиняйся перед господином Войцехом! Маруся развернулась, схватила руки мадам:

– Я вас умоляю, я вас заклинаю памятью моей бедной матери! Пожалуйста, откажите господину Каповски! Я не пойду за него замуж! Я ни за что не пойду за него замуж! – слёзы с новой силой хлынули из Марусиных глаз.

Мадам Труно вытаращила на неё глаза и застыла с открытым ртом: вот уж не знаешь, что и ждать от современной молодежи! Она была так ошарашена, что даже не понимала – радоваться ей или огорчаться.

– Маруся, что произошло? Ещё вчера ты была счастлива стать его женой? Что произошло ночью? Ты получила какое-то известие? Он оказался нечестным джентльменом?

– Нет, нет, не спрашивайте, я не знаю, я не могу, он мне противен! Я не хочу, я не могу видеть его!.. Господи, дайте же мне воды! Воды!!!

И Маруся снова зарыдала.

– Да у тебя горячка! Ф-фуй, ты совсем больна!

***

Вечером доктор пустил ей кровь, и девушке стало легче. Через неделю Маруся совершенно выздоровела. Мадам Труно отказала господину Каповски. Маруся категорически отказалась объяснить причину своего внезапного отвращения и не захотела даже увидеться с отвергнутым соискателем руки. Через полгода вернулся с учёбы сын мадам Труно – толстый Говард. Он похудел, возмужал, а лицо его теперь украшали пышные рыжие усищи. Ещё через месяц Маруся вышла за него замуж.

Встреча