Кондитерская Лавка

В моей голове все смешалось: люди, кони, утки… Когда логика упирается в необъяснимое, и с толку сбивает именно то, что к этому необъяснимому упорно ведет логика, даже не знаешь, что и думать. Так что к лешему все эти «все необъяснимое имеет логическое объяснение». Вот я. Вот мой город, но в то же время и не мой город. Как минимум, без той унылой атмосферы, которую я наблюдаю все свои двадцать восемь годиков.

Теперь здесь – круговорот невероятных событий. Кажется, поверни голову, и увидишь, как за углом, звучно порыкивая, Чубакка доедает ногу коровы.

Едва слышный шорох и слабое сияние откуда-то сверху внезапно привлекают мое внимание. Я поднимаю голову вверх, в темное небо. Летящая по небу звезда вдруг ярко вспыхивает и устремляется вниз, оставляя за собой длинный дымный хвост. Сияние усиливается, а шорох перерастает в отдаленный угрожающий гул.

– Это что? Метеорит?! – воскликнула я.

– Что, опять? О как. В повторы я еще не попадал, – флегматично вздохнул Миша, отложив свои погремушки и встал с земли. – Пойдем-ка поскорее отсюда, он по-любому бахнется где-то неподалеку, и тогда станет кисло. Умереть мы не умрем, но пару часов будем слушать только шум в ушах и закидываться таблетками от головной боли.

Он ухватил меня за руку и потащил прочь из закоулка.

– Такое уже было, да? – осведомилась я.

– Ага, – отозвался Миша, – я тогда сдуру прямо к этому огоньку пошел, как муха на фекалию, и попал под ударную волну. Ох, и ушатало же меня тогда… До сих пор одно ухо иногда закладывает.

– Тогда давай втопим, что ли, – предложила я и, придерживая сроднившегося со мной кота, перешла на легкий бег.

Мы пробежали пару кварталов по улицам города. Вечернего, обычно полупустого города. И внезапно улицезрели пробку такой грандиозности, что в ней стоял даже танк.

Начиналась она с перекрестка, где передним колесом в канализационном люке застряла всамделишная карета, а впряженная в нее брыкающаяся четверка лошадей активно усугубляла ситуацию. Вместо того, чтобы помочь, люди, все как один, сидели в своих машинах и, матерясь, давили на клаксоны. Ну да, это определенно поможет бьющимся в истерике животным и кучеру, который, силясь, старался вытащить колесо из западни, и которого в то самое мгновение, как мы обратили внимание на эту ситуацию, вырубил копытом один из скакунов.

– Аай! – до сего времени сидевший мирно на моих руках кот резко дернулся, поцарапал мне запястье, сверзился на тротуар и, словно призрак, исчез во тьме, метнувшись в сторону почившей в пламени «Кондитерской Лавки».

Тут я услышала мощный «бум!». Обернулась и утонула в ярком белом свете.

*********************************

– Мама, тавай! Тавай икать!

«Какой же это все-таки пронзительный и невыносимый звук…» – первое, о чем подумала я, не желая открывать глаза. Но обладатель этого звука принялся дергать меня за нос и шлепать по лицу. Ребенок. Определенно ребенок.

«Тавай икать». Я открыла глаза и вперилась в раскрасневшуюся крохотную мордаху, улыбающуюся мне, как носферату, – у маленького человека не хватало большинства зубов, а вот резцы были на месте, и, почему-то сужались книзу и торчали в разные стороны.

– Ну, класс, – отметила я и на всякий случай перекрестилась.

А где это я, собственно?

Уютная спаленка. Светлый интерьер, легкие шторы, большая кровать. Всюду пастельные тона, словно здесь готовились снимать рекламу йогурта. Роль иммунитета досталась бы вот этой милой розовой плюшевой многоножке, а злую бактерию бы сыграл сей странный ребенок, в эту самую минуту с энтузиазмом отгрызающий своими немногочисленными зубами одну из ее ног.