Ведьмины байки

– Скажите, уважаемая, а это принципиально, кто будет копать? Может, возьмемся за лопаты всем миром? А там уж я не оплошаю, выйду на упыря один на один.

– Исключено, – мстительно сказала я. – Упырь – это как хлебная опара, его не должны касаться чужие руки, иначе не поднимется.

Женщины одобрительно зашушукались, признавая во мне знатока кулинарных тонкостей. Навара представил поднимающегося из кадушки упыря, смачно сплюнул и тюкнул лопатой по снегу, как ломом. На сей раз ему удалось пробить в ледяной корке узкую щель.

Я посмотрела на солнце. И правда, оно больше не поднималось над горизонтом, заметно кренясь вниз, на закат. Времени оставалось в обрез. Жаль, я так и не увижу, чем увенчается каторжный труд Навары.

– Помните, Навара, ровно в полночь упырь начнет оживать! – зловеще провыла я, стараясь нагнать как можно больше страху на селян. Ветер взъерошил мои длинные рыжие волосы, в черной глубине зрачков зажглись алые искры. – Сначала он откроет глаза… Потом протянет к вам свои холодные когтистые лапы…

Войдя в роль, я протянула руки к кузнецу и патетически потрясла его за шиворот. Бедолага стоял ни жив ни мертв, его голова моталась взад-вперед в такт моим рывкам.

– …потом он прильнет к вашей шее… прокусит яремную вену… и начнет пить теплую, сладкую, тягучую, алую кровь!

Кузнеца я кусать не стала, он и без того побелел как простыня и издавал нечленораздельные хрипы, слабо пытаясь вырваться.

– Так вот, если он сделает все это прежде, чем вы окропите его девичьими слезами, – я разжала руки и аккуратно расправила на кузнеце смятый воротник, – то весь сегодняшний труд пойдет насмарку. Так что постарайтесь не оплошать. Ну что ж, было очень приятно с вами всеми познакомиться, особенно с вами, досточтимый Навара, я навсегда сохраню в памяти теплое воспоминание об этом великом дне. Прощайте, и – успехов!

Я ушла с кладбища, не оглядываясь. Иначе кто-нибудь мог увидеть злобную ухмылку, блуждающую на моих губах.

* * *

Но далеко уехать мне не удалось. Почти сразу за околицей меня снова перехватили – на этот раз посланник от Орсаны Светокрасы. Лошадка, на которой он ехал, была приземиста, мохнонога, экипирована шипастыми подковами и лишь благодаря этому не поскальзывалась на каждом шагу.

– Госпожа ведьма, моя госпожа Светокраса приносит вам свои искренние извинения, как и прочим гостям. К ее огромному сожалению, свадьба откладывается.

– Что, снова поругалась с Роларом? – усмехнулась я. – Замок устоял?

Орсана, очаровательная женщина, в прошлом – наемная воительница, и была той самой причиной, по которой я так рвалась в Кружаны. Помолвка состоялась еще осенью, венчание было назначено на завтра, а сегодняшняя ночь отводилась под девичник, на который я, как подружка невесты, просто не имела права опаздывать.

– Да нет, не ругались, напротив – воркуют, чисто голубки. Молодые-то хоть сейчас готовы под венец, а вот гости подкачали – вы гляньте, какая гололедица вторую неделю стоит. Кто вовсе ехать отказался, кто рискнул, да с крыльца возвратился. Соседи-то придут, да ведь приглашения по всей стране разосланы, некоторым и недели не хватит, чтобы до Кружан добраться. А в самом замке дела и того хуже – каменные лестницы песком ежедневно посыпают, да толку чуть, ведь перед свадьбой такая суматоха да беготня поднимается, что слуги под ноги вовсе не смотрят. Так что сейчас там не замок, а скорбный лазарет. Привратник ногу сломал, кухарка руку. Конюх так головой о поручень ударился, что лошадей не узнает, скакового жеребца от жеребой кобылы отличить не может. Орсана гонцов в разные стороны разослала, велела перед гостями извиняться и по домам их заворачивать. Кому ближе до Кружан, чем до дома, – милости просим, мы гостим завсегда рады, только вот на свадьбу торопиться уже не надо – на три месяца ее отложили, до весны.

Я сказала гонцу, что все-таки приеду в Кружаны, но завтра. Пусть Орсана не переживает из-за покалечившихся слуг, я постараюсь помочь невезучим торопыгам.

Честно говоря, я даже обрадовалась изменению матримониальных планов Орсаны. Меня терзали угрызения совести. Не из-за Навары – из-за упыря. Жители поверили мне, успокоились, ослабили бдительность – а упырь тут как тут, только спасибо мне скажет!

Вспомнив о двадцати кладнях, я окончательно смирилась с отменой свадьбы.

* * *

Вторая половина дня прошла в поисках упыря. Настоящего. Увешанная амулетами, как бродячий пес репьями, я обшарила все окрестные овраги, буераки, разрушенные дома и даже заброшенные волчьи норы. Упыря не было. Учитывая опыт общения с простым народом, я не концентрировалась на слове «упырь», зная, что для селян оно означает любую нежить, упырей в том числе. В лесу жили лесовики, в воде водяные, в домах домовые. Упыри пили кровь, вурдалаки ели мясо. Руководствуясь данными этологическими познаниями, я искала нечто странное, кровожадное и острозубое.

И не находила.

Опросила родственников и соседей погибших. За прошедшую неделю упырь потребил одну девочку, одного мужчину и одну престарелую тещу, из чего следовало, что в еде он неприхотлив и справиться может с кем угодно. Все жертвы в момент гибели находились вне зданий, значит, сквозь стены «упырь» проникать не умеет. Поинтересовалась, пропадали ли в деревне собаки, кошки, крупный и мелкий рогатый скот. Нет, не пропадали. По ночам ничего в окна не скреблось, не завывало? И скреблось, и завывало, и стучало, и бухало, и вообще последние двадцать лет никакого покою от нечисти нетути. Есть ли у кого какие подозрения? Подозрений высказалось такое множество, что деревня в их свете выглядела сплошным упыриным кодлом.

В общем, толку чуть. Продолжая размышлять о загадочной твари и горько сожалея о невозможности осмотреть трупы – их сожгли, опасаясь возвращения покойных родственников в новом зубастом обличье, – я незаметно для себя вышла к кладбищу.

Отрадное зрелище открылось моему усталому взору. Скинув на землю кольчугу, Навара в поте лица «копал упыря». С нижних веток берез за ним жадно наблюдали серые вороны, изредка перекаркиваясь хриплыми голосами, – очевидно, рассчитывали на скорую поживу. Раскопки заинтересовали не только птиц. Мимо кладбища то и дело проходили люди, чтобы посмотреть, как идут дела у отважного упырекопа. Заложив руки за спину, солидно прогуливался староста. Мальчишки – те вообще не слезали с ограды и окрестных крыш.

Вдосталь налюбовавшись мирной картиной зимних полевых работ, я решила поближе ознакомиться с ходом эксгумации.

При виде меня Навара приостановил раскопки, воткнул лопату в снег и оперся о черенок.

– Послушайте, госпожа ведьма, давайте прекратим этот глупый балаган. Вы не хуже меня знаете, что никакого упыря здесь нет.

– Есть, – глумливо заверила я «рыцаря». – Вы копайте, копайте, не останавливайтесь. У вас не так уж много времени. И учтите, за вами бдительно наблюдает вся деревенская ребятня, и не только.

– Зачем вы заварили эту кашу? Что я вам сделал?!

– Упаси боги, Навара, о чем вы? Теперь ваша слава охотника за нежитью разнесется куда дальше моей! Обратите внимание, насколько благородны мои помыслы, в отличие от ваших!

– Так это месть? – догадался «рыцарь».

– Подлая, низкая и гнусная, – охотно подтвердила я.

– Вы мне за это ответите! – пообещал Навара, выдергивая лопату, из сугроба. – Как вам не стыдно, взрослой женщине, заниматься такими идиотскими розыгрышами? Дали бы хоть нормальную лопату, а не эту жертву сырости и времени!

– Нормальной упыря не откопаешь.

– Это еще почему?

– Он ее отведет.

– Рукой, что ли?

– Нет, силой мысли. Откопаете вместо упыря, скажем, тещу своего работодателя, вот смеху будет! Он с такой радостью ее захоронил, что вряд ли обрадуется вашим археологическим изысканиям.

– Тьфу, и как вам в голову такая ерунда лезет? Вы мемуары не пробовали писать?

– Зачем? Вы великолепно справляетесь с моими мемуарами и без меня.

– Ну можно я хотя бы костер разведу? Земля – как камень!

– В откопке упыря надлежит пользоваться исключительно механическими средствами, – ядовито заверила я.

– Тогда по крайней мере оставьте меня в покое! Вы же вроде куда-то спешили?

– Ради вас, Навара, я готова пересмотреть свои планы.

– Ради вас, госпожа ведьма, я не поленился бы выкопать еще одну могилу, – сквозь зубы заверил меня Навара.

* * *

До темноты Наваре удалось пробить-прокопать верхний мерзлый слой земли, и работа пошла быстрее. Горка черной земли вокруг неширокой ямы стала расти на глазах. Какая-то добросердечная девица приволокла на кладбище горшок с горячими щами, и рыцарь мрачно поужинал, сидя на ограде.

Чем выше полная луна поднималась над кладбищем, тем меньше находилось охотников составить ему компанию. Последними посетителями раскопок были мы со старостой.

– Вот вам, господин хороший, слезы девичьи, самые что ни есть горючие. – Староста протянул Наваре склянку сомнительной чистоты, до середины заполненную мутноватой жидкостью.