Космоолухи: рядом. Том 1

Строчки кончились, желание сублимировать досадный затык с трассой – нет, и Дэн прибег к помощи классики: «А на неделе капитан велел мне почистить унитаз, а я начал со стока, а он сорвал сидушку и ейной крышкой начал меня в харю тыкать… Милая Кира, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда в армию, людей стрелять, нету никакой моей возможности…»

Инспекторша почувствовала неладное и занервничала еще больше, даже людям стало заметно.

– Все, заполнили? – нетерпеливо поинтересовалась она, глядя, как Дэн мельчит уже на полях анкеты.

– Еще сто сорок три секунды! – жалобно взмолился Ланс.

– Автограф не забудь поставить, – ревниво напомнила Полина. – И заснять для коллекции.

В итоге лист у увлекшегося «котика» пришлось отбирать силой – ну вот так всегда, только начало получаться, как люди начинают бессовестно им владеть и жестоко управлять!

Торжество Марины длилось недолго: первой страницы анкеты карандаш вообще не коснулся. Зато на обратной стороне листа…

– Может, оставите его нам? – с надеждой спросила Полина, понаблюдав за реакцией гостьи. – Я их собираю.

– Нет! – Красная как мак инспекторша поспешно затолкала лист в папку, поглубже и чистой стороной вверх. – Это тоже очень… показательный ответ.

Последнюю пару месяцев Ланс усердно штудировал пособия по академической живописи и на днях добрался до обнаженной натуры. Увы, имеющаяся в наличии натура решительно отказывалась обнажаться (особенно почему-то мужская и капитанская!), но Ланс быстро нашел выход – инфракрасное зрение в сочетании со сканером позволяло видеть сквозь одежду, пусть не очень четко, зато с бонусом из внутренних органов. А тут еще такой хороший, плотный листок подвернулся! Никто ж не говорил, что заполнять его надо именно буковками, дали, и все!

Терпеливо дождавшись своей очереди, Дэн с непроницаемым лицом протянул Марине анкету. Почерк у навигатора был хороший, разборчивый, Bradley Hand HTC. Даже шестым кеглем прекрасно читался, что произвело эффект запивания водки спиртом.

Кажется, инспекторша хотела что-то сказать, но не смогла: киборги смотрели на нее с одинаково невинным видом. У Ланса получалось искреннее, у голубоглазого Дэна – умильнее.

Стиснув папку под мышкой, словно там трепыхалось что-то живое и опасное, Марина скомканно попрощалась и без оглядки вылетела из корабля.

– Заходите еще! – вежливо крикнул Тед ей вслед, расставляя шашки для следующей партии. – Блин, опять мне черными…

* * *

Кира позвонила через час. Судя по ее лицу, она только что хорошенько прорыдалась и до сих пор утирала слезящиеся глаза.

– Ну и что это было? – укоризненно поинтересовался Станислав.

– Наша неофитка… – Кира вспомнила какой-то из пунктов анкеты и была вынуждена прерваться, чтобы тоненько, с подвыванием всхлипнуть в ладони. – Хорошая девушка, но уж больно… радикальная. Считает всех разумных киборгов, отказавшихся покидать своих официальных хозяев, наивными жертвами стокгольмского синдрома, а их владельцев – бессовестными эксплуататорами и рвется их изобличать.

– Но ты же прекрасно знаешь, что мы не такие! К чему тогда эта дурацкая проверка?

– Я проверяла не вас, – Кира посерьезнела, – а Марину. К сожалению, любое общественное дело порой привлекает… людей, которые в реальности понятия не имеют, чем им предстоит заниматься и с кем столкнуться. Вот я и решила ее немножко… отрезвить.

– А почему именно нами-то? Как бы бедная девушка после такой проверки в антидексисты не подалась!

– Потому что вы еще самые вменяемые, – честно сказала Кира, но не успел Станислав возгордиться, как она глянула на лежащие перед ней листы и, снова всхлипнув, добавила: – Ну, по крайней мере, я так раньше думала!

Отпусти

Импульсивные решения обычно либо самые верные, либо самые идиотские, и это был второй вариант. Ночь, бессонница, одиночество… Он ворочался до четырех утра, а потом внезапно взял и отправил сообщение едва знакомому человеку. А тот взял и сразу же перезвонил – у них, оказывается, сейчас день, и да-да, он немедленно свяжется с Кирой Гибульской и все организует!

Спать расхотелось окончательно.

«Третий шанс» только вчера вернулся из долгого рейса, экипаж наслаждался заслуженным отпуском и запросто мог послать владельца судна читать трудовое законодательство, но отношения между ними были не столько деловыми, сколько дружескими.

– Не, мне, конечно, не сложно быстренько смотаться на Землю и обратно… – печально соврал поднятый ни свет ни заря Козырь, пилот и одновременно капитан судна. – Но ты уверен, что тебе самому нужно туда лететь? Давай ты по картинкам выберешь, а мы с Марьяной за ней сгоняем.

– Нет, – решительно возразил он, – я должен обязательно увидеть ее вживую, поговорить, заглянуть в глаза…

– Да ладно тебе, – ухмыльнулся Козырь. – Вот Хрущак даже женился по инфранету, и ничего, нормально живут, уже трех детишек настрогали. Хотя при первой встрече его, конечно, чуть кондрашка не хватила…

– Все будет в порядке, космические перелеты мне врачи не запрещали. – «Просто категорически не рекомендовали». – Заодно и развеюсь, давно со станции не выбирался.

Естественно, ни черта не получилось в порядке. Несмотря на все старания пилота, корабль не мог полностью избежать перегрузок – терпимых для здорового человека, но изломанное тело мстило за каждый гиперпространственный скачок болью в остатках позвоночника, тошнотой и долго не проходящей слабостью.

Он старательно делал вид, что ничего не происходит, команда – что ничего не замечает. Полетели, кстати, все: и Марьяна, навигатор, и техник, и врач с таким багажом, словно одолжил у коллег половину станционного медблока. Решили, видимо, что это изощренный способ самоубийства, и твердо вознамерились ему помешать – хотя на самом деле он уже давно прошел этот этап и поклялся, что больше никогда. Но если б только себе – может, и не сдержался бы…

– Отдай мне нож, чертова кукла!

– Программа защиты хозяина является приоритетной.

– Отдай. Мне. Нож, – цедит он сквозь зубы. – Это приказ!

Помедлив, она протягивает ему кулак, как ножны, из которых торчит черная пластиковая рукоятка. Он раздраженно хватается за нее – и рукоятка остается у него в руке.

Она разжимает окровавленную ладонь, в ней – мелкое керамическое крошево.

– Техническая ошибка, – невозмутимо сообщает она. – К сожалению, данный предмет необратимо поврежден.

Со временем лихорадочное возбуждение начало ослабевать, к концу пути сменившись привычной апатией, которую он скрывал тщательнее, чем физическое недомогание: нет ничего противнее безнадежно больного брюзги, вокруг которого как ни скачи – все не то. Поневоле начнешь желать, чтоб он поскорее сдох и не мучил себя и других.

На пороге Центра реабилитации он окончательно раскаялся в своем дурацком поступке и чуть не повернул обратно, так и не коснувшись двери, но отступить сейчас означало подвести множество хороших людей, искренне старавшихся ему помочь.

Его встретила черноволосая улыбчивая девушка с карими миндалевидными глазами и такой нежной персиковой кожей, словно сама была киборгом модели Irien.

– Я – Мэй Ким, ваш проводник по Центру! – звонко и радостно представилась она, сверкая белоснежной улыбкой. – Если, конечно, Стивен Хантер – это вы.

– Я, – усмехнулся он в ответ: а что, к вам часто прилетают инопланетные гости в инвалидных креслах? – Но лучше просто Стрелок.

Глава ОЗК, Кира Гибульская, с которой созванивался его знакомый, сейчас находилась в отъезде, на какой-то межпланетной конференции.

– Я ее первая заместительница, – гордо сообщила Мэй.

– По связям с общественностью? – предположил Стрелок, легко представив эту эффектную девушку в окружении журналистов.

Польщенная, Мэй тем не менее прыснула со смеху.

– Нет, по Центру. С общественностью я общаться не умею, мне ее сразу убить хочется – такие иногда идиоты попадаются!

– Довольно необычное заявление от психолога.

Мэй покаянно развела руками: