Космопсихолухи. Том 2

– Схожу, – неубедительно пообещал он. – Как-нибудь. Пусть лучше он мне каких-нибудь пилюль даст, а то что-то в последнее время со сном нелады – полночи заснуть не могу, а утром еле глаза продираю, и снится хренотень всякая.

Станислав понял, что дальнейшие уговоры Вадима только разозлят. Лучше вернуться к этой теме попозже, чтобы приятель постепенно привык к мысли: сходить все-таки надо.

* * *

Когда капитан возвратился в пультогостиную, посуду со стола уже убрали, но команда никуда не разошлась. Тед, отставив свой стул на пару метров, громко, с надрывом читал с планшета, зверски подыгрывая лицом:

– «…вибропила с чавканьем вгрызлась в дряблую плоть. В лицо ему полетели ошметки и брызги, но он не ощутил их, завороженный: из располовиненного черепа полезли зеленые тентакли, усеянные шипами и глазами. «Она не человек!!!» – с содроганием осознал он, слабея коленями, и взмахнул пилой раз и другой…»

Полина рыдала, уткнувшись в плечо Дэну (Станислав сильно сомневался, что от сострадания). Киборг слушал напарника с исключительно сосредоточенным лицом (видимо, просчитывая варианты собственных действий в подобной ситуации), Вениамин – с брезгливо заинтригованным, и даже Михалыч зачарованно приоткрыл занавешенный усами рот.

Теодор вызывающе покосился на Станислава – мол, добросовестно выполняю ваш приказ! – и продолжил, погромче и повыразительнее:

– «…обезглавленное тело повалилось навзничь, дрыгая когтистыми лапами. Кровь хлынула, как из опрокинутого ведра. Родион попятился, тяжело дыша. По рукояти вибропилы медленно стекал желтый старушечий жир…»

– Что это за мерзость?! – не выдержал капитан.

– Почему сразу мерзость? – оскорбился Тед. – Между прочим, классика, «Преступление и наказание» называется! Серия «Новая жизнь старых книг», современные обработки средневековых бестселлеров.

– А оригинал вам чем не угодил?!

– Да ну, там же тоска зеленая! Этот придурок только ходит и ноет, на сотой странице уже его самого зарубить хочется. А тут вон какое шикарное мочилово, даже с картинками, смотрите! – Теодор повернул планшет к капитану.

Станислав тоже не испытывал любви к классическому Достоевскому, но обработанный потряс его до глубины души.

– Тогда читайте его, пожалуйста, каждый про себя, – отчеканил капитан.

– Почему?!

– Из уважения к покойному писателю и живому мне! – Станислав демонстративно уселся на диван и открыл собственную читалку, намекая, что прекрасно обойдется без звукового сопровождения.

* * *

За следующие двое суток к списку запретов добавилось:

– разучивать музыкальную партию Дарта Вейдера из «Звездных войн» на губной гармошке,

– готовить (обычно кулинарного запала Теда хватало от силы на час, но в условиях видеоголода пилот выискивал рецепты самых сложных, трудоемких, многокомпонентных и в итоге малосъедобных блюд),

– использовать в качестве симулятора полетов на космическом корабле собственно космический корабль (хотя диванчик уже тоже прикрутили к полу),

– дрессировать кошку (ее недовольство учебным процессом было столь велико, что Вейдер с гармошкой выглядел жалким неудачником),

– кидать шприцами в висящую на спинке диванчика мишень (это действительно было забавно, Станислав чуть не присоединился к состязаниям, но тут появился разъяренный доктор и всех дисквалифицировал).

Конопля вызывающе стояла посреди стола, изображая вазу с цветами.

Поднимать в таких условиях тему о центаврианах, конечно, не стоило – и так все на нервах, не только Вадим. Станислав и тот уже считал часы до прибытия на Шебу, а после звучно взорвавшейся в микроволновке пластиковой банки с паштетом (Полина клялась, что просто забыла отодрать крышечку) не выдержал и сбежал плакаться Вениамину – на всех сразу.

– У твоего Вадика типичное ПТСР, посттравматическое стрессовое расстройство, – уверенно поставил диагноз доктор. – И таблетки ему нужны совсем другие.

– Как же штатный психолог это прощелкал?

– В том-то и штука, что оно не сразу развивается – месяца через полтора, а бывает, и на полгода запаздывает. Уже вышел на работу, тут его и накрыло.

– И что теперь делать?

– Антидепрессанты и психотерапия. Причем последняя даже важнее.

– Он не хочет идти к врачу.

– Еще бы! Вы же суровые космодесантники с железными нервами и стальными яйцами, вам к психиатру обратиться унизительнее, чем к венерологу! – саркастически заметил друг, все еще сердитый из-за испорченных шприцов.

– А мои-то яй… нервы тут при чем? – возмутился Станислав. – У меня с ними все в порядке!

– Сейчас – да, – согласился Вениамин. – А кто меня полгода назад неучтенным киборгом изводил?

– Так то ж реальная проблема была! – смущенно поскреб подбородок капитан. – Все киборги должны быть учтены, поставлены на довольствие и припаханы к делу, тогда я спокоен.

– Ну а Вадим успокоится, когда осознает свою проблему и необходимость ее решить.

– Думаешь? Ты же все-таки терапевт, а не психиатр.

– Хороший терапевт всегда немного психиатр. По крайней мере, у меня такое ощущение, что как минимум половина пациентов приходит ко мне просто выговориться, – лукаво посмотрел на друга доктор.

Станислав машинально взял с полочки баночку с какими-то таблетками, побренчал ими и поставил на место.

– Анжелики на этого Вадика нет! – в сердцах бросил он. – Уж она бы с удовольствием на нем новейшие методики испытала. Какое-нибудь там токолечение или тараканотерапию.

– А что, Дэну же она правильно диагноз поставила, – усмехнулся Вениамин. – Насчет скрытного паршивца.

– Да все они хороши! Видал, что вытворяют?!

– А чего ты ожидал? – развел руками доктор. – Отобрал у команды любимые игрушки, вот она с ума и сходит.

– Она с него уже давно сошла, а теперь меня сводит! Раньше ж люди как-то обходились без виртуальных развлечений.

– Раньше они и в космос не летали, а сидели в пещерах, жгли костры и рисовали на стенах. О, предложи им стенгазету выпускать! – пошутил Вениамин.

– Ты что! – ужаснулся Станислав. – Они ж выпустят! С частушками и карикатурами – угадай, на кого?

– Да ладно, потерпел бы ради такого дела.

– Если бы! Они же Вадима виноватым считают, а он точно не сдержится.

– Стасик, еще сутки безделья – и они додумаются до стенгазеты сами. Или вообще спектакль по «Преступлению и наказанию» поставят, в современной версии. Полина в роли Раскольникова, парни в роли старушек.

– А почему именно Полина? Тед как-то больше в образ вписывается.