Жатва. Сборник повестей и рассказов

И тут в тело девушки ворвалась адская боль… Нет, операция была, а так же всё, всё, всё… или это наркоз…

***

Наутро в палату пришёл Семён и присел на краешек кровати, с тревогой вглядываясь в полубезумные глаза любимой. Ильмера взяла его за руку и полушёпотом затараторила:

– Сём, мне тебе рассказать надо… ты не думай, что я сумасшедшая, я вполне адекватная… Вчера, во время операции я видела такое!.. – И она поведала прифантастическую историю.

Семён спокойно выслушал, ни разу не перебив лихорадочный шёпот любимой, а затем медленно произнёс:

– Я… хотел тебе рассказать раньше, но… ты бы не поверила. А так – сама теперь всё знаешь.

– Что я знаю? Я какая-то Сияющая?! Вернее – меня называли в среднем роде – Сияющее. Словно я и не человек вовсе. И звучит прямо, как «прокажённая». А эти галлюцинации про рептилий, и искажение пространства – они такие реальные! Я вчера видела… представляешь – Вера, анестезиолог Илья Сергеевич, весь медперсонал – чудовища просто!

– Тихо ты, развопилась! Молчи, если не хочешь провести всю свою долгую, необыкновенную жизнь в психушке. Да, мы с тобой Сияющее.

– И ты?.. – Ильмера хватала воздух, не находя слов, – точно… они же говорили про второго, про самца, мужчину то есть. Так это ты?!

Семён вздохнул:

– Мне стало известно о том, что я Сияющее – в восемь лет, когда у меня вырезали аппендицит. Это тоже любимая еда рептилоидов. Они специально, ещё при рождении вживляют в приматов, в нас, то есть, клетки аппендицита, различных раковых опухолей, чтобы впоследствии гарантированно поставлять на свои планеты яства с Земли. Так вот, сделали мне анестезию – мало того, что не уснул – я весь засветился, да ещё спала пелена воздействия на мозг излучения, которым они опутали всю планету, чтобы люди не видели реальный облик пришельцев, поработивших Землю… В тот раз посмотреть на меня сбежался весь мед персонал… представляешь, восьмилетнему мальчишке увидеть сразу столько монстров!

– Бедный… Значит, они знают, что ты знаешь. Семён кивнул.

– А почему они не убили тебя?

– Во-первых – я как курица, несущая золотые яйца. Мне делали уже несколько операций по извлечению разных опухолей… уроды… И потом – кто мне поверит? Да и тебе тоже.

– Подожди, если у тебя было несколько операций, то где шрамы? Нет же ни одного!

– А вот об этом я тебе позже расскажу, – прошептал Семён, видя, как в палату вошла медсестра, чтобы сделать Ильмере перевязку.

Глава пятая. Сияющее

Прошло три месяца. Ильмера окрепла, и вспоминала произошедшее, как страшный сон. Ни она, ни Семён не заговаривали об открывшейся чудовищной правде, больше похожей на абсурд.

Он – понимал, что должно пройти время, прежде чем любимая полностью осознает, что она – Сияющее. А сама Ильмера первое время после операции находилась на тонкой грани безумия, пытаясь по крупицам собрать и воссоздать прежний понятный мир, который рухнул в одночасье.

Не сорваться в пропасть безумия помогал Харлей-Харитон – добродушный лабрадор ни на секунду не отходил от Ильмеры, пытаясь расшевелить превратившуюся в сомнамбулу девушку, заставляя её выходить на улицу, чтобы выгулять его.

Послеоперационный шов зажил с пугающей быстротойвсего за неделю, и от него не осталось даже следа, что привело Ильмеру в ещё большую панику. Она ощущала себя чудовищем, и всех вокруг начинала воспринимать как чудовищ, внимательно вглядываясь в черты прохожих, ожидая увидеть проступающие приметы рептилоидов или ещё каких-либо монстров.

***

– Ириш, собираемся, едем на Чёрное море, – Семён втащил в квартиру внушительного вида чемодан на колёсиках и, войдя в спальню, положил его на кровать.

Ильмера удивлённо заморгала:

– А куда мы Харитона денем? Не поедет же он с нами!

– О псине я уже договорился со знакомым, – Семён начал вытаскивать из шкафа вещи свои и Ильмеры.

– Постой, но – какое Чёрное море? Уже прохладно – купальный сезон закончился, а я, как ты знаешь, моржеванием не увлекаюсь, да и ты, насколько я помню – тоже.

– Ир, ну не тупи, – он многозначительно посмотрел на любимую, – достопримечательности Северного Кавказа ещё никто не отменял. Съездим, развеемся. Ну?

Девушка пожала плечами и принялась помогать собирать чемодан.

***

К удивлению Ильмеры, долгий путь к Чёрному морю прервался в предгорьях ЛагоНаки. Устроившись в симпатичном номере небольшой уютной турбазы «Лагонаки», и оставив вещи, в том числе и мобильники, влюблённые надели пуховики, захватили с собой по рюкзаку со всем необходимым и отправились в Пещеры, изучая купленную карту.

Купив билеты в кассе и, отказавшись от гида, влюблённые в приподнятом настроении вошли по указателям в ущелье горы.

Туристов практически не было – вдалеке виднелась небольшая группа, которую сопровождал экскурсовод, зябко кутаясь в красную куртку и пытаясь на ломанном немецком общаться с иностранными туристами.

Приглядевшись к экскурсоводу, Ильмера почувствовала, как холодный озноб пробежал по телу – перед ней стоял брат близнец анестезиолога из онкологического центра. Давно она не видела рептилоидо подобных. А ведь девушка хорошо запомнила всех чудовищ из реального кошмара.

Странно, но до сих пор, в обычной жизни, она не видела рептилоидов в человеческом обличьи.

Поймав застывший взгляд девушки, Семён, сжав зубы, произнёс:

– Да, я его тоже заметил. Пасут, сволочи. Ну, ничего, глубоко в пещеры они не суются – почему-то боятся – я проверял.

Спустившись в пещеры, Ильмера сразу ощутила, что, оказывается, страдает клаустрофобией. Отдышавшись и выпив несколько глотков горячего чая из своего термоса, она немного успокоилась и огляделась, немного опешив от вида освещённой необъятной пещеры. Такой красоты подземного мира она ещё не видела. Семён с явным удовольствием смотрел на произведённый эффект – изумление, а затем восторг любимой.

– Роскошно, правда? Ну, теперь не жалеешь, что поехала?

– Да… как красиво…

– И это всё, что может сказать журналистка, можно сказать – писатель! – шутливо хохотнул Семён.

Но Ильмера уже не слушала его – она, взглядом, полным восхищения, смотрела на палитру красок, причудливые формы подземных естественных скульптур. Сталактиты и сталагмиты, словно созданные неведомыми иномирными скульпторами, тянулись по бесконечным громадным пещерам, освещённым прожекторами.

Так они вдвоём и бродили по подземельям, предназначенным для просмотра туристами – любуясь потрясающей необычностью пород, скрытой под толщей гор.

Постепенно, то тут, то там мелькающая группа туристов, во главе с рептилоидом, отстала от влюблённых и Семён, заговорщицки подмигнув Ильмере, свернул в сторону от маршрута, за табличку «проход запрещён».

Они углубились в дальние пещеры поменьше, где уже не было туристических указателей, а за очередным поворотом исчез и свет дальних прожекторов. Путники включили фонари, лучи которых утонули в темноте очередной огромной пещеры.

Ильмере стало не по себе, и она поёжилась:

– Сём, мы не заблудимся? – приступ клаустрофобии снова начал потихоньку напоминать о себе.

– Пожалуй, можно дальше и не идти, – согласился Семён и та-ак посмотрел на Ильмеру, что у неё пробежали по телу мурашки. – Присядем, чайку попьём. А вот и мой термосок. Чай я приготовил просто замечательный, по-новому рецептику. Тебе понравится, уж смею вас заверить, Ильмера Богдановна. Так сказать, устроим пикничок на глубине, кто ж его знает, сколько сотен метров между нами и поверхностью – потом в буклете почитаем.

Шутливый тон немного успокоил девушку Они поставили фонари на возвышении, расстелили на белом камне, похожем на оникс, лёгкое серебристое изотермическое покрывало и сев друг против друга, накинув на колени такие же покрывала, потягивали чай с необычным привкусом.

Неожиданно Ильмера увидела, как сквозь кожу Семёна начало пробиваться свечение, и через секунду он уже весь сиял белым светом, который не сдерживала даже одежда.