Час Великого волшебства 2

– Не пугайтесь, это мы! Как же я за вами соскучился!

– Чур меня! – сказал медведь, отмахиваясь обеими передними лапами.

– Егорка, неужто это ты? – спросила догадливая Капа.

– Конечно, я! – воскликнул Егорка.

– Он – он, а то кто же… – подтвердили Мудрый Ворон и Крон, опускаясь на соседнее дерево.

– Ну – ка, признавайтесь, что вы сделали с ребенком? – строго спросил Феофан, разглядывая своего любимца. – Его же теперь родная мама не узнает!

– Узнает, когда я умоюсь, – весело сказал Егорка, – а теперь бежим домой.

– Садись мне на спину, я тебя отвезу, – сказал Феофан, – а ты, Капка, ползи пешком, в другой раз будешь знать, как кусаться.

– Ну и ладно, и поползу, – гордо ответила Капа, – Егорка нашелся, теперь мне некуда спешить. Сам же виноват, увалень, чуть меня не раздавил, ещё и обижается, друг называется.

– Не надо ссориться, – сказал Егорка, – давайте поспешим, ведь мы ещё не сделали самого главного.

ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ

Услышав донёсшийся издалека заливистый лай, Лилия вскрикнула:

– Это же Тишка! – и побежала к воротам.

Едва она успела их открыть, как во двор вбежал незнакомый чёрный щенок. Вслед за ним вошел Феофан, с не менее чёрным мальчиком, восседавшим на его спине.

– Мамочка, это я! – закричал мальчик, спрыгивая с медведя.

– Сыночек мой! – воскликнула Лилия, прижимая его к груди.

Все были так рады возвращению своего дорогого малыша, что, обнимая и целуя его, даже не удивились тому, что он стал таким чёрным.

– Я же говорил, Феофан, что они меня узнают, – радовался Егорка.

– Ну разве мы могли тебя не узнать? – засмеялась Лилия, – ведь мы же так тебя любим!

Одна Василиса оставалась спокойной и равнодушной. Её ничуть не радовало возвращение брата, потому что она даже не заметила его исчезновения.

А Егорка подошел к сестре, достал из – за пазухи завязанный узелком платок, развязал и неожиданно набросил ей на голову. И как только платок коснулся её головы, как она тут же глубоко вздохнула и огляделась вокруг.

– Как же долго я спала, – сказала она, а потом посмотрела на брата и удивлённо спросила:

– Егорка, где ты так измазался? – ведь она даже представить себе не могла, сколько приключений он пережил ради неё.

– Ничего – ничего, – ответили Лилия и Ангелина, обнимая детей и утирая слезы радости, – сейчас мы его хорошенько вымоем, и он снова побелеет.

Когда купель была готова, Егорка снял перстень, подаренный королем Креттоном, и положил на полочку, чтобы не потерять.

Лилия усадила его в большой чан и стала мыть.

– Ах, сынок, где ты нашел такую жирную грязь, – сказала она, крепко растирая его мочалкой, – никак не отмывается.

Она намыливала и терла сына снова и снова, но он оставался таким же чёрным, как и был.

– Что же это такое?– удивлялась Лилия, – какая странная грязь, она никак не хочет отмываться.

Но тут она потянулась за ковшиком и нечаянно задела перстень рукавом. Перстень покатился и упал в чан, в котором сидел Егорка.

Егорка окунулся в воду прямо с головой и стал искать перстень на дне. И каково же было их удивление, когда вместо нырнувшего в воду чёрненького мальчика обратно вынырнул другой – с чистым лицом и привычно – рыжей головой.

И тогда Егорка вспомнил слова, которые сказал Креттон, даря ему этот перстень:

– Держи его, малыш, и не теряй, он тебе пригодится.

Егорка поплескал водой на сидевшего рядом Тимошку, и, увидев, как черная копоть, покрывавшая его шерсть, мгновенно исчезла, сказал:

– Значит, это кольцо волшебное.

Едва Егорка вылез из чана и оделся, как прилетела сорока. Правда, сейчас она нисколечко не была похожа на сороку, а так, галка не галка, ворона не ворона.

Она была ужасно расстроена, потому, что все встречные птицы сначала пугались и шарахались от неё, как от прокаженной. Ей приходилось долго убеждать их в том, что она их старая знакомая сорока. Но, когда она начинала рассказывать о событиях, участницей и героиней которых она была, никто ей не верил, а наоборот, все поднимали её на смех.

Скоро весь лес гудел о том, что сорока попалась на воровстве и за это её вываляли в

смоле, – говорят, именно так поступали с ворами в древние времена.

Бедная сорока поняла, что впервые в её жизни настал момент, когда ей

не удастся всех переспорить и доказать свою правоту. И она прилетела к Егорке искать справедливости.

Увидев чистеньких Егорку и Тишку, сорока возмутилась до глубины души:

– Это что же такое получается? – застрекотала она, – Ведь это же я вас нашла, это же я открыла потайную дверь, можно сказать, спасла всех от неминуемой гибели… И вот теперь вы отмылись добела, а я? Вместо того, что бы стать прославленной и знаменитой, я оказалась очернённой и опозоренной на весь лес!…

Егорка пытался её успокоить и объяснить, что всё очень легко исправить, но она трещала, словно пулемет, и не давала ему вставить ни одного слова. Тогда он замолчал и решил подождать, пока она выдохнется и перестанет стрекотать, но вскоре понял, что ждать придется очень долго, и решил действовать.

Егорка набрал в ковшик воды, окунул в неё перстень и выплеснул сороке на голову.

Едва не захлебнувшись от неожиданности, сорока выплюнула воду, взвилась в воздух и закричала:

– Ах, так вот вы как… Значит, вы тоже против меня? Да я вас… Да вы мне…

– Посмотри на себя – крикнул Егорка.

– Чего посмотри? Чего там смотреть, я и так все знаю… – выкрикнула сорока, но краем глаза все – таки заглянула в лужу.

Увидев на своих боках белые перья, сразу же замолчала, поспешно опустилась на землю и стала вертеться у лужи и так и сяк, разглядывая свое отражение.