Подарок от вьюги

Но они так громко смеялись, начали хватать за волосы, руки, толкать от одного к другому, приговаривая:

– Кто ж тебя одну из дома-то выпустил?

– А ну, как Бармалей украдет?!

– Парни, смотрите, у нее кудри! Я не могу, заберу ее себе, сестре подарю, ну чисто кукла…

И вот после этих слов Лета испугалась по-настоящему.

Испугалась и разозлилась, наверное, именно поэтому она со всей своей силы кинула в них железной банкой. Не думала девочка, что попадет, и не думала, насколько больно и плохо может сделать. Ей было страшно, по щекам текли слезы, она очень хотела убежать домой к маме.

И поэтому, после на удивление меткого броска, пока все парни вдруг замолчали и в растерянности смотрели на друга, который упал на колени, держась за кровоточившую губу, Лета не стала ждать, она побежала.

– Су.... хватайте ее, пацаны, она мне губу рассекла! – Лета, обернувшись, увидела, что пострадавший от броска подросток поднимается на ноги, со злостью смотря на нее. Вдруг он убрал руку от лица и зло закричал ей вслед: – Ну, мелкая, погоди!!!

И вот тогда она побежала еще быстрее, не видя и не слыша ничего вокруг. Только шум крови в ушах и глухие удары маленького, напуганного сердечка: тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Лета мчалась, не разбирая дороги, поскальзывалась, падала, вставала и бежала дальше. Не слыша жужжание телефона у себя в кармане, который оказался на беззвучном режиме. Не замечая, что дорога уводит ее совсем в другую сторону от дома.

Девочка просто была очень напугана, а сзади иногда слышались свист и выкрики, заставляющие маленькую Лету бежать все быстрее.

Даже когда она врезалась в какого-то прохожего и с нее упала шапка, она не стала ту поднимать. И услышав удивленное «Лета?», сказанное взрослым мужским голосом, не остановилась. Она просто продолжила бежать, потому что там, чуть дальше, слышала топот и крики:

– Стой, стой, дура мелкая, иди сюда!!!

И не видела, как большой "снеговик" Геннадий Максимович грозно свел брови, не видела мальчишку, стоявшего рядом с ним, растерянно обернувшегося вслед ее удаляющейся фигурке.

Только услышала грозный голос:

– Макс, лови ее, это Лета, я ее помню, – и тут же уже кому-то другому: – Эй, орлы, а ну-ка, стоп! Какого черта девчонку загоняем?

Ей было не важно, что происходит, она старалась убежать как можно быстрее и дальше, поэтому не сразу разобрала, кто кричит слова, которые неслись ей в спину, и зачем.

– Стой, эй, ну стой! Да постой же!!!

Макс мчался за маленькой девочкой с огненными волосами.

Он видел, что малышка устала, но бежала так, будто от этого зависит ее жизнь. А еще он смотрел на ее волосы, и смутные образы маленькой девочки с зелеными глазами мелькали у него в голове.

Макс был высоким подростком с сильными ногами, но вот так сразу догнать ее не мог, на ее стороне была хорошая фора, цель и разгон. И тогда, чувствуя себя последним дураком, он во всю силу своих легких закричал:

– Вьюга, сто-ой!

Продолжая бежать, он видел – девчонка замерла на краю тротуара. Остановилась в последнюю секунду, ведь она уже собиралась рвануть через дорогу на другую сторону.

Подбежал и схватил ее за руку, отводя от края дороги, притянув ближе, он осторожно развернул ее к себе. На них оборачивались прохожие – кто-то смеялся, кто-то хмурился. Но большинство просто не обращали внимания на двух детей – ну играют в догонялки, бывает. Настроение хорошее.

Она стояла, крепко зажмурив глаза, а из-под век текли слезы.

– Лета, Лета, это ведь ты?! Пошли, пошли к папке, идем. Открывай глаза, – Максим тормошил ее за руки, гладил по голове. – Лета, идем.

Вдруг девочка распахнула глаза и, глядя в них, двенадцатилетний Максим замер, столько надежды было в этом зеленом омуте. Первыми вспыхнули искорки узнавания, а затем и радость.

Лета не верила себе. Она хотела этой встречи, она мечтала еще хоть один разик увидеть своего рыцаря, и уж тем более она хотела, чтобы он ее спас.

Но…

Но после двух лет разочарования и ожиданий, Лета не могла поверить, что он появится именно тогда, когда больше всего ей нужен.

Девочка стояла и смотрела на Максима, как в ту их первую встречу в холле незнакомого ей дома. Он изменился, стал выше. Взрослее. Но она узнала его тут же.

Нет, на самом деле она узнала его после того, как он назвал ее Вьюгой.

– Идем, Лета, слышишь, идем, нас мой папа ждет.

Максим крепче перехватил маленькую ладошку и потянул за собой. Он не знал, что делать с этой девочкой, он до сих пор помнит, каким раздраженным был, пока она сутки напролет ходила за ним хвостиком и постоянно пыталась трогать.

Уже потом, после того как их гостьи уехали, он долго стоял перед зеркалом и рассматривал себя, все пытаясь понять, что же такого особенного она нашла в его волосах или руках и даже щеках. Вот и сейчас он почувствовал, что Лета крепко ухватилась за него уже двумя руками, и спокойно пошла рядом. Главное, думал мальчик, довести ее до отца, он знает, что делать.

А Лете было уже не важно, куда он ее ведет, куда делись те взрослые мальчишки, которые так долго за ней гнались, главное, рядом был ее Максим.

– Макс, хорошо, что ты ее поймал! – Геннадий Максимович с облегчением посмотрел на своего сына, который уверенно вел девчушку. – Лета, что случилось, почему ты одна?

Только увидев этого мужчину, взрослого человека, она поняла, что не знает, где находится, что мама давно ее ждет дома, и что она очень устала. Очень.

– Я в магазин пошла, у нас горошек неожиданно упал, а он нужен, понимаете, без него никак. И я пошла, а там эти. Они окружили меня. Толкались, дергали за руки. А я взяла и бросила в них банку. Я не хотела, п-правда, оно само так получилось. Я испугалась, понимаете, а они стояли и смеялись, а меня мама ждет, – захлебываясь словами, иногда всхлипывая, Лета спешила выговориться. – А она, наверное, волнуется, а я бежала, и падала, а потом опять бежала. В дырку в заборе пролезла, мальчишки и отстали. А потом опять догонять стали, а тут вы, а я в вас врезалась.

Она не замечала, насколько крепко держит руку Макса, близко прижимаясь к нему. Девочка просто выплескивала свой страх. Рядом с этими людьми она чувствовала себя в безопасности.

Геннадий Максимович видел, как сильно Лета напугана, видел, что она цепляется за его сына, словно за спасательный круг, а тот стоически терпит. Вообще Макс не любит, чтобы его вот так трогали посторонние люди. Он был очаровательным малышом и его часто пытались тискать в детстве все кому не лень, поэтому пацан давно уже научился отмахиваться от чужих рук. А сейчас он разрешает этой незнакомой, по сути, девчонке почти висеть на его руке. Той самой малышке, после встречи с которой он торжественно заявил:

– Никогда я не смогу дружить с девочками, они такие прилипалы!

А сейчас он как будто точно знал, что ей это необходимо и даже не позволял себе недовольно поморщиться. Только смотрел на него с вопросом «долго еще?».

Геннадий дождался, пока ребенок сделает паузу в своем сумбурном рассказе и поторопился спросить:

– Лета, а мама где?

Девочка запнулась, глубоко вздохнула, успокаиваясь, и уже более внятно ответила:

– Она дома, у нас магазин рядом, за углом, я туда часто одна ходила, а там эти. Я и убежала.

– Убежала это хорошо. Адрес свой скажешь?

– Да, да, конечно, улица Мех… Ой! Мама!

Геннадий наблюдал за девочкой, пока она одной рукой доставала телефон, который светился от входящего вызова.