Новая Зона. Наперекор судьбе

Остановившись в центре платформы «Беляево», Женя растерялся и невольно развел руками. Все последние дни были очень сложными для него, но рядом всегда был тот, которому пилот мог доверять. Когда ты делишь с человеком одну на двоих цель и идешь плечом к плечу, действовать значительно проще. И страх не накрывает с головой, сомнения не разъедают, да и видишь проблеск в конце тоннеля. А вскоре Женя останется совсем один.

– Морок, спасибо вам за все. Мне даже не передать, насколько…

Фролов обернулся в сторону, где мгновение назад стоял сталкер, и резко замолчал. Морока не было. Непослушными пальцами нащупав на фонаре выключатель, Женя щелкнул им и закрутился вокруг своей оси. Луч от фонаря, который благородно отдал Морок, вырывал из темноты только колонны, отделанные белым мрамором. Ни намека на присутствие рядом человека. Сталкер словно слился с этой густой темнотой.

– Насколько я вам благодарен, – договорил Женя, будучи уверенным, что его услышат.

Сообразив, что он стоит один уже несколько минут, Фролов вздрогнул и поторопился к эскалатору. Прочь от этого страшного места, в котором тайн и загадок хватит на век вперед. Не ему их разгадывать.

Поверхность встретила теплым осенним солнцем и запахом прелой листвы. Надо же, он был под землей меньше суток, а уже забыл, насколько легче дышится наверху и как может пригревать солнце. Только не до солнечных ванн сейчас. Да и свинцовые тучи набегали с севера Москвы. Скоро встреча с… Пилот даже не знал, с кем именно и что от этих людей ожидать. Более того, он даже не знает, где находится ВДНХ. Для человека из Сибири, который в столице не бывал, а слышал про город только из новостей, это загадка. Что он знал про Москву? Сюда все едут за хорошей жизнью и высокими зарплатами. Ехали. Город, который покорить удавалось далеко не каждому. Но Женя сюда и не стремился, ему хорошо было в родном Новосибирске. Какая разница, где тебя будет обламывать судьба? А так стены родные, да и цены в магазинах явно пониже столичных будут.

В своих мыслях он находился недолго. Из воспоминаний о родном городе его вырвал громкий шум двигателя автомобиля. Машинально ухватившись за цевье автомата, Фролов попятился под прикрытие стены магазина. Зона меньше, чем за неделю, сделала из него параноика.

Машина, которая приближалась, не была похожа на транспорт апокалипсиса. Это нечто вообще не было похоже на автомобиль и явно ездило только благодаря какой-то там матери и молитвам водителя. В лучшей своей жизни это была «Приора». Сейчас же от «Лады» остался только значок на решетке радиатора. У творения российского автопрома срезали часть крыши и на ее место приварили откидную решетку. На багажник установили пулемет Калашникова, а снаружи, перед лобовым стеклом, были приварены все те же прутья, которые должны были защитить водителя и пассажиров от агрессивных тварей. Судя по изогнутой арматуре, свою задачу они выполняли. Высоту подвески автомобиля тоже увеличили, поставили на колеса с большим протектором. «Лада» была теперь похожа на безумное творение инженера. Почему при огромном выборе автомобилей, которых можно было вернуть к жизни и которые больше подходили для нынешних условий, выбрали именно «Ладу», для Фролова было загадкой. Он даже несколько растерялся, не зная, что и думать. Однако, когда автомобиль снизил скорость, Женя из своего укрытия вышел, чтобы водитель его заметил.

Автомобиль остановился и из него вылез высокий молодой человек.

– Ты Реверс, – это был не вопрос, парнишка утверждал.

– Да, – быстро и уверенно ответил пилот. – Я.

– А я Ранчу. Морок писал мне, говорил, тебе помощь нужна. А учитывая, что нам по пути, я просто не мог ему отказать! Прыгай в тачку! – он, не скрывая гордости, кивнул себе за спину.

В парнишке было не меньше двух метров роста, лицо покрывала густая рыжая борода, щеки усыпаны веснушками. Глаза у него были большие, зеленые и светились жизнью и радостью. В руках сталкер сжимал бельгийскую винтовку, а сам был облачен в черную спецназовскую форму. Парень был явно армейской выправки – статная осанка, стройная фигура, держался он, словно в строю, обмундирование с иголочки, подогнанное под его весьма нестандартный рост.

– За пулемет встанешь! – бросил рыжий, когда сел за руль.

– Вот так просто? – Женя не мог скрыть удивления. – Ты берешь с собой непонятно кого и доверяешь ему оружие?

– Морок меня бы в жизни не свел с гнилым человеком. Если он говорит, что тебе нужна помощь, то ты явно не самый плохой человек. Я доверяю ему, а, соответственно, тебе. Как он там, кстати?

Ненадолго растерявшись, Женя с плохо скрываемой неуверенностью ответил:

– Да вроде неплохо. Но кто ж его поймет?

– Это точно, – согласился сталкер. – Самый загадочный человек, которого я знаю. В нем даже больше загадок, чем в Ирме, например.

– Ирм?

Женя снял рюкзак, запихнув его под сиденье машины, а сам устроился на заднем сиденье, поближе к пулемету, так, чтобы в любую секунду он мог открыть огонь и не промедлить. Внимательно осмотрев пулемет Калашникова, пилот приметил очень странный агрегат на сошках. Ярко-розовый кубик, размером со спичечный коробок, был примотан к ним скотчем. Поймав во взгляде пилота немой вопрос, парень махнул рукой.

– А, это «дождевик», – сказал рыжий, будто его слова все объясняли. Но завидев, что пилот все еще находится в полном недоумении, сталкер разжевал: – Главный недостаток этого оружия – водобоязнь автоматики. Если вода или конденсат попадет в клапан газоотводного устройства, могут быть проблемы. А этот артефакт отталкивает воду, как это делает жир. Ладно, ты готов?

– Готов, – неуверенно согласился Женя, хотя вопросов у него не убавлялось.

Один из животрепещущих был, почему именно эта колымага! Может, раньше это была личная машина и даже после катастрофы парень не смог с ней расстаться? Или… да какая, к черту, разница? Она едет, на ней установлен пулемет, и Женя приметил даже дозиметр и детектор аномалий на приборной панели.

– А кто такой Ирм? – отвлекаясь от глупых размышлений о загадочном прошлом этого автомобиля, поинтересовался пилот. – Я уже не впервые слышу о нем. И долго ли нам ехать?

Автомобиль, поддавшись опытному водителю, плавно тронулся с места, что для подобного инженерного творения казалось невозможным.

– Ну, – машинально бросив взгляд на запястье, протянул сталкер. – В это время пробок на кольце нет, так что, все зависит от ее величества Зоны и Удачи.

Они медленно ехали по улице Миклухо-Маклая и свернули на Профсоюзную. В этот момент Жене показалось, что вся Москва, вся Зона, сошлись на этом районе. Последние дни ему, по меньшей мере, приходилось проходить здесь раза четыре. И вот, он покинул этот заколдованный круг. Женя задрал голову вверх, к темнеющему небу, которое приходилось наблюдать через решетки на крыше автомобиля. Заморосил противный дождь, но ни одной капли не попадало в салон. Внимательно всмотревшись, пилот заметил два таких же розовых аномальных образования, отталкивающих влагу.

Водитель молчал, пока они проезжали всю Профсоюзную улицу, которая растянулась больше, чем на десять километров. Ранчу был сильно напряжен, хотя всем своим видом и выражал спокойствие и уверенность. Пилот просто не решался его отвлекать пустыми разговорами, однако обеспокоенность передавалась и Жене, а удручающие пейзажи мертвого города не придавали оптимизма.

– Ты про Ирма спрашивал? – нарушил молчание сталкер. Тишина его сильно напрягала, потому он зацепился за вопрос, который пилот задал в самом начале их знакомства.

– Да, спрашивал, – подтвердил Фролов, когда уже потерял всякую надежду на ответ.

– В том году Зону потрясли ужасные события, – быстро и с охотой заговорил Ранчу. – Всю Москву чуть не накрыло действием психотронного оружия.

Сталкер многозначительно замолчал, явно подогревая интерес пилота, но Женя, все мысли которого занимала только Василиса, не мог полностью проникнуться ситуацией, которая в то время действительно была более чем серьезной. Человеку, потрясенному личной катастрофой, нет дела до судеб тысячи незнакомых ему людей. Вот такая эгоистичная тварь – человек.

– Я во внимании, – пилот изобразил на своем лице крайнюю заинтересованность.

– Так вот, это очень страшное оружие. – Ранчу говорил тихо, потому пилоту приходилось напрягаться, чтобы вслушаться. – Если бы его применили, все сталкеры в Зоне превратились бы в марионеток, бездумно выполняющих приказы хладнокровных отморозков.

– И, как я понимаю, Ирм спас от неминуемой катастрофы тысячи жизней?

– В точку! Но не он один все это провернул, ему помогли Виста и офицер группировки «Тантал» Киконин. Но знаешь, что самое необычное во всей это истории? – голос Ранчу перешел на таинственный шепот.

– Даже боюсь предположить, – пилот покачал головой.

– То, что Ирм обладает аномальными способностями! Благодаря им все и закончилось хорошо. После тех событий, о способностях наемника заговорила вся Зона. Правда, ходит немало баек вокруг сталкера. По одной из них, Ирм дитя Зоны, по второй, он просто псих и все, что случилось, не более чем удачное стечение обстоятельств, которое и принесло славу ему, Висте и офицеру. Правда, Висту и до того дня каждый псевдопес в Зоне знал.

– Интересно, – машинально ответил Фролов. – А вы сами, как думаете?

Несколько минут Ранчу задумчиво молчал, а после неуверенно ответил:

– Мне кажется, что это просто особенный Человек. Может, он и правда обладает какими-то способностями, а может и самый обычный охотник за удачей, но разве это важно? Доподлинно известно лишь о непростом прошлом Ирма. Его променял на большие деньги командир, которого он считал другом, отдав приказ ликвидировать группу, в состав которой входил Ирм. На его глазах погибли товарищи по оружию, друзья. Именно с предательства командира началась эта страшная история. Но Ирм не потерял веру в людей, в себя, он шел до конца, рисковал своей жизнью и был готов ее отдать, чтобы спасти сотни неизвестных ему людей. Понимаешь, такие люди, как Ирм, редкость. Их и на Большой земле почти не осталось, а про Зону и говорить нечего. Конечно, сейчас вся эта история обросла большим количеством выдуманных подробностей, но она по сей день является примером великодушия, мужества и справедливости. Историей о Добре, победившем Зло. А нам, потерявшим всякую веру в людей, нужны такие истории. Понимаешь?

– Понимаю, – серьезно ответил Фролов. Он действительно проникся рассказом об этом наемнике. – Людям нужна вера в других, хороших людей.

Они оба снова замолчали.

Сквозь ветки деревьев, Женя на фасаде четырехэтажного дома приметил ржавый указатель улицы. Что-то связанное с октябрем, больше помешала рассмотреть пожелтевшая листва. Ранчу, устав лавировать между брошенными автомобилями, заехал на разделительную полосу. Вообще, Женя не считал хорошей идеей ехать по главной дороге. Он чувствовал себя, словно голый, но припоминая свой небольшой опыт перемещения по Зоне на автомобиле, отчасти понимал решение Ранчу. Во дворах, словно в ловушке – нет места для маневра, порой не объехать аномалию, если мешает припаркованный автомобиль или поваленное дерево.

Москва.

А ведь, чертовка, хороша! Красива, грациозна, таинственна. И даже жаль ее стало, как чужого брошенного ребенка. Санкт-Петербург превратился в руины, но для Жени культурная столица пока оставалась серым пятном, бесполетной Зоной.

Фролов не заметил, как начал засыпать. Вот он смотрел на многочисленные покосившиеся вывески на домах, рекламу на дороге, моргнул, а через секунду увидел странные картины.

Ранчу остановил свой автомобиль у магазина с большой красной вывеской «Подарки». Сталкер около минуты смотрел на огромную стеклянную витрину, которая каким-то непостижимым образом сохранилась целой, а после этого вышел из автомобиля. Он вернулся через несколько минут с огромным букетом желтых гербер, ошеломив тем самым Фролова.

– Моя мама тоже любила герберы, – открыв глаза, выдавил из себя Евгений. – Особенно желтые.