Новая Зона. Наперекор судьбе

В то время, пока Ранчу приходил в себя, Женя осматривался. Они определенно вернулись в свое время. Убитая дорога под ногами, через которую прорываются мощные ростки растений, слева виднелись «стекляшки» Москва-сити, архитектуру которых в девяностых даже вообразить никто не мог, упавший указатель, гласивший о том, что чтобы попасть на Варшавское шоссе, необходимо свернуть направо. На месте, где возвышался памятник, остался только намек от постамента, который облюбовала фосфоресцирующая зеленым светом кислотная аномалия. Но весь этот удручающий вид мертвого города радовал сейчас пилота намного больше. Так было естественно и правильно, это была настоящая Москва, а не красивая иллюзия. Такой оживленной ей уже никогда не стать – ни через десять лет, ни через пятьдесят. В первые дни пребывания здесь в это поверить было очень трудно, в голове не укладывалось, как такой огромный мегаполис смог превратиться в руины. А сейчас пилот принимал это, как должное, будто иной судьбы город и не знал.

– Ты что, не мог повторить за мной? У меня из-за тебя теперь голова раскалывается! – жаловался Ранчу, возвращаясь за руль автомобиля.

– Ты серьезно?! – Женя снова начал злиться, но быстро взял себя в руки. Только поругаться на полпути к ВДНХ им не хватало. В конце концов, особой вины на Ранчу не лежало. – Ладно, – пилот забрался в машину, захлопнув за собой дверь. – Прости. Я до этого дня никогда не попадал в подобные аномалии и даже не слышал о них, вот и испугался.

– Ты меня прости, это я что-то погорячился. Просто подобные аномалии в Зоне легендарны. Впервые про них заговорили года четыре назад, но на уровне баек и легенд. Мол, угодив в них, попадаешь в Москву прошлого. Кто говорил семидесятых годов, кто восьмидесятых, кто нулевых. Рассказчиков находилось достаточно, истории одна на другую не похожи. А некоторые такие «попаданцы» иногда так завирались, что сами путались в своих историях. Но на более серьезном уровне заговорили лишь после того, как в такую аномалию попал уважаемый и серьезный сталкер. Он пробыл там три с половиной месяца, но так и не смог найти выхода. В итоге, нервы у него сдали, и он застрелился.

– И вернулся в свое время? – подытожил рассказ Женя.

– И вернулся в свое время, – согласился Ранчу. – Почти четыре года эту аномалию изучали, пытались понять, как она возникает, где именно, с какой периодичностью, но ничего путного узнать не вышло. Возникнуть она могла где угодно, никакой закономерности не существовало. Четко было ясно одно – чтобы из нее выбраться, необходимо умереть в том времени. Вот и все. Я был уверен, что ты слышал.

– Нет, – покачал головой пилот. – Но даже если слышал, пулю в голову пустить не решился бы. Слишком ты отчаянный, Ранчу.

– Да ладно. Прикольно же было!

Парень искренне и очень громко рассмеялся, заставив Фролова невольно вжаться в сиденье. Зона, твоя воля, хоть один нормальный человек здесь может обитать?! Все, как на подбор, сумасшедшие! Закашлявшись, парень допил несколькими большими глотками воду из бутылки и завел автомобиль. Ехали они медленно – весь Ленинский проспект пестрил аномалиями. Просто сумасшедшая концентрация. На десяти квадратных метрах можно было насчитать от четырех до шести опасных ловушек. Они искрились электрическими молниями, били вверх огненными столбами, разрушали асфальт, превращая его в бетонную крошку, пульсировали пузырями, похожими на мыльные, поднимали и кружили в вихре дорожную пыль и мусор. Ранчу объяснил, что после выброса аномальной энергии иногда образуются целые аномальные поля. И напомнил, что крайний выброс был очень мощным, да настолько, что в Зоне несколько дней не было связи. Про это пилот знал не понаслышке.

Детектор аномалий на приборной панели замолчал минут через двадцать. К тому моменту, когда аномальное поле осталось позади, опытный сталкер-водитель взмок от напряжения и покраснел, как вареный рак.

Дома по одной из сторон улицы резко сменились лесом. Женя несколько был удивлен этому. В Москве вообще вот так – идешь по городу, и тут раз, среди каменных джунглей – лес. Пройдешь по лесу несколько километров и снова выходишь в город. В других мегаполисах большинство парков – плановые, с большим количеством скульптур, фонтанов, с красивыми грунтовыми дорожками, аккуратно подстриженными деревьями и кустарниками, пестрыми клумбами. А для Москвы такие лесопарки в самом центре города в порядке вещей. Без человеческого вмешательства они разрастались очень быстро, флора и фауна мутировали и стали опасными. Некогда безобидные зверьки стали очень агрессивными. Женя успел убедиться в этом, вспоминая джунгли в Тропарево.

Рассматривая вьюн, плетущийся по забору, Жене показалось, что тот шевелится. Прищурился, повнимательней присмотрелся и понял – ему не кажется. Плющ, цепляясь своими корешками, медленно полз по металлической ограде.

– Ты знаешь, что самое интересное в Нескучном саду? – подал голос Ранчу, когда немного отдохнул от тяжелой дороги.

– Теряюсь в догадках, – машинально ответил Женя, которому совсем не было дела до очередной загадки.

– Андреевский пруд. Говорят, там обитают Каппы.

– Каппы? – Фролов недоуменно нахмурился. – Какие-то особо опасные водяные, затаскивающие местных рыбаков на дно?

– Зря ты смеешься. В японской мифологии каппа – это водяной. Существо, похожее на лягушку и черепаху одновременно, а вместо носа у них клюв. Кстати, в фольклоре говорится, что у каппы очень выражено чувство долга, и, если сделать ему доброе дело, он ответит добром. Но не думаю, что с местными тварями так работает. Я вообще ни разу за все годы не встречал водяных чудовищ. Слышал только, что благодаря Ирму из Москвы-реки выловили плавучую тварь. Поговаривают, она просто огромная!

Женя слушал Ранчу и думал, что были бы сейчас иные обстоятельства, он бы обязательно познакомил этого парня с Василисой и с радостью понаблюдал бы за их интеллектуальной схваткой.

– Интересно, – соврал Женя, но решил поддержать разговор. – А почему это место называют Нескучным? Во время ДО здесь был какой-то парк развлечений? – предположил пилот.

Ранчу посмотрел на Женю через зеркало заднего вида взглядом страдальца, общающегося с полным идиотом. Ощутив себя дураком, пилот уже пожалел о том, что спросил.

– Здесь была усадьба князя Трубецкого и называлась – Нескучное. Но когда начал царствовать Николай Первый, он все выкупил и разбил здесь Нескучный сад.

Женя краем уха слушал экскурс в историю города от сталкера, а сам думал совершенно о своем. Вспомнив ночной случай в странной квартире, где он увидел Василису, пилот пытался связать это с тем, что случилось несколько часов назад. Если ночных призраков он списал на воздействие аномалии на его сознание, то что же случилось сегодня? Абсолютно точно он задремал, но то, что он увидел – сном не было. Фролов словно на короткое время оказался в сознании сталкера, прочитал его мысли, ощутил ту невероятную тоску по матери и увидел то, о чем он думал.

Домыслить ему помешал стрекочущий шум, сильно резонирующий с окружением. Женя встрепенулся, отгоняя мешающие сосредоточиться мысли, несколько раз быстро моргнул и приподнялся, осматриваясь.

Источник шума обнаружился почти сразу. Потревоженные перестрелкой, вырвавшиеся из зарослей сада целеустремленным серо-зеленым облаком, за молодыми людьми летел целый рой крупных насекомых.

– Цикады! – голос Ранчу сорвался на истеричный крик. – Летающие ублюдки! – почти на весь проспект проорал сталкер.

Движимые известной только им целью, насекомые уже почти достигли автомобиля. В салон влетела одна, особо крупная цикада. Насекомое, промчавшись мимо Жени, село сталкеру на плечо и ловко забралось ему под ворот куртки. Ранчу завизжал, панически дернулся, крутанул руль влево, от чего автомобиль занесло, и пилот больно приложился головой о металлический прут. Машинально облизнув до крови прокушенную губу, Фролов не успел даже сориентироваться, как обезумевший от страха Ранчу снова потерял управление, задергавшись на сиденье, словно в приступе эпилепсии.

Тормозить было нельзя – рой вот-вот их настигнет, но если сталкер не совладает со своей паникой, они либо разобьются к чертовой матери, либо попадут в аномалию, что потом костей не соберешь.

Зло зарычав, Евгений ухватил парня за ворот и утащил рыпающегося сталкера на заднее сиденье, а сам с ловкостью акробата перелез на водительское место, взяв управление автомобилем в свои руки. Хуже не будет. В салон ворвалось еще с десяток мерзких насекомых. Одна тварь села Жене на руку, пытаясь прокусить кожаную беспалую перчатку. Уродливое насекомое страха у Фролова не вызывало, но вот отвращение в полной мере. Убрав руку с руля, пилот прихлопнул этого крылатого головастика. Противно хрустнул панцирь, по ладони размазались внутренности, а сама прибитая тварь прилипла к ладони. Машинально вытерев руку о бедро, Женя на секунду обернулся назад. Ранчу, вероятно страдающий инсектофобией в запущенной форме, встал за пулемет и дал очередь прямо по живому облаку цикад. Только тварям это, как слону дробина, лишь драгоценный боезапас потрачен. В шею словно воткнули иголку, Женя шикнул и вытащил уродца из ворота, раздавив его прямо в ладони. Они были крупными, больше семи сантиметров в длину, разноцветными и омерзительными. А еще они очень больно кусались.

Быстро оценив ситуацию, Женя въехал на пешеходную часть и остановился прямо перед стеклянной дверью входа в магазин.

– Выходи! – крикнул он Ранчу, вылезая из машины и отмахиваясь от навязчивых насекомых.

Сжавшись и закрыв голову руками, парень забился под сиденье и не шевелился, только громко поскуливал, перебивая своим воем даже громкое стрекотание насекомых. Цикады, словно маленькие истребители, бились о его спину снова и снова, не понимая своим крошечным мозгом всю бесполезность затеи. Бросив взгляд на входную дверь, Женя добежал до нее и дернул за ручку. Закрыто. Метнулся к следующей и снова неудача. Только на пятый раз ему повезло, и большая стеклянная дверь с панорамным видом поддалась. Насекомые уже окружили его с ног до головы, и через серо-зеленое живое облако было почти ничего не разглядеть. Летающие твари атаковали, пытались забраться за шиворот, путались в коротких волосах, хрустели под ногами, кусали за пальцы, а одна особо маленькая особь забралась под рукав и больно укусила за кисть. С силой взмахнув рукой, пилот вытряхнул насекомое из рукава и вернулся к автомобилю, на заднем сиденье которого до сих пор умирал от страха Ранчу. Проехав несколько сотен метров, Женя остановил машину прямо перед входом в магазин, закинул оружие за спину и снова вылез из нее.

– Давай, я нашел безопасное место! – пытался он уговорить рыжего, но бесполезно. – Тебя сейчас здесь сожрут на хрен!

Кажется, Ранчу было все равно, парализованный страхом он ничего не мог с собой поделать. А цикады тем временем полностью окружили молодых людей, пилот уже даже не пытался стряхивать с себя насекомых.

– Да что ж такое! – со злостью открыв заднюю дверь, Евгений бесцеремонно ухватил сталкера за шиворот и вытащил из машины.

Боец упал на землю, грязно выругался и с бешенством в глазах посмотрел на пилота, облепленного насекомыми, словно холодильник путешественника магнитами. Сталкер истошно заорал и в этот момент в рот ему залетела цикада. Рефлекторно сжав губы, Ранчу сильно закашлялся, встал на четвереньки и выплюнул урода. Затем его вырвало. А потом еще раз. Парня тошнило все то время, которое Женя тащил его до входа в магазин. Нешироко открыв стеклянную дверь, пилот буквально запихнул охотника за удачей в помещение и, стряхнув с себя членистоногих засранцев, ворвался следом, плотно закрыв дверь за собой. С десяток особей все-таки смогли проникнуть вслед за молодыми людьми, но Женя быстро с ними справился, прихлопнув прикладом.

Тяжело дыша, пилот вытер пот, но грязной рукой растер воняющие гнилью внутренности цикад по всему лицу и досадливо поморщился. Укусы на шее и руке сильно зудели, горели и пульсировали. Женя посмотрел на грязное стекло, в которое продолжали биться цикады. К счастью, пробить его им не хватит сил, хотя несколько раз атака и была достаточно мощной. Отвернувшись от витрины, Женя посмотрел на продолжающего скулить Ранчу.

– Ну, все нормально, чего ты? И похуже вещи случались. Это же так, насекомые. В Австралии твари и пострашней есть, – Женя ненадолго задумался. – Ты прикинь, если бы там местная живность мутировала? Представь себе паука размером с легковушку.

Судя по еще более громкому и жалостливому вою, Ранчу представил. Выругав себя за сказанное, Женя присел перед парнем на корточки так, чтобы заслонить тому вид на дорогу.

– Ну ладно, все хорошо.

У нас ничего не отбирает больше духа, чем страх. Женя в какой-то степени Ранчу понимал, но, если тот не возьмет себя в руки, они потеряют очень много времени. Позволить себе подобное Евгений не мог.

– Ох, прости…

Обреченно вздохнув, пилот сморщился и залепил Ранчу очень сильную пощечину. Парнишка, сидящий на пятой точке на полу, от неожиданности не удержался на месте и завалился на бок. Скуление прекратилось. Шикая и потирая щеку, горящую огнем, Ранчу медленно сел и сплюнул кровь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил охотник за удачей. – Помогло.

– Обращайся, – кивнул пилот, поднимаясь и протягивая руку Ранчу. – Что делать будем?

– Ну, мы можем подождать, пока они улетят, – предложил рыжий.

– А если они улетят через час или два? Смотри, какие настойчивые, – пилот кивнул себе за спину, на стекло, в которое с завидной целеустремленностью продолжали биться насекомые.

– Нет, рано или поздно им надоест. А мы пока отдохнем, – не сдавался парень, который категорически не хотел выходить из укрытия.

– Ранчу, я понимаю, что у тебя фобия до этих крылатых уродов, но у меня совсем нет времени ждать. Я очень тороплюсь, и от моего промедления может зависеть жизнь и судьба одного очень дорогого мне человека. У меня нет права опоздать, и нет времени на пустое ожидание.

– Это правда? – спросил парень и снова потер щеку.

– Что – правда? – не понял Женя.