Архитектор

За это утро Инес успела выпить несколько чашек кофе, что было ей не свойственно, и обошла каждый угол своего дома в попытках найти хоть какое-то срочное и важное занятие. Не знай вы Инес, вы бы вряд ли смогли разглядеть в её поведении очевидное и невыносимое для неё волнение ожидания.

Архитектор же, напротив, не ждал Инес в своём доме. Он пожалел о приглашении утром, когда эмоции развеялись вместе со сном, а пережитые события стали, пусть и недалёкой, но уже историей его жизни. За это утро он тоже выпил не одну чашку кофе в попытках придумать отговорки, почему он не может встретиться с Инес именно сегодня. В суматохе в его голове рождались идеи, начиная от «спрятаться в каморке и просидеть там целый день» и заканчивая «сломать какую-нибудь судьбу и отвезти её в экстренный ремонт на другом конце города». Он ходил из стороны в сторону, но не от волнения, а от злости, и не из-за того, что он злился на Инес или факт того, что ему придётся с ней встретиться, а потому лишь в нём закипало это безумное чувство раздражения, что он не мог придумать ни одной дельной идеи.

В одиннадцать утра маленький колокольчик на входной двери в мастерскую Архитектора подал сигнал о посетителях. И хотя Архитектор всё ещё не был готов к этой встрече и этому разговору, пути назад уже не было.

– Не буду обижаться, что меня здесь не ждали, – с чуть заметной улыбкой в уголках рта произнесла Инес и, цокая каблуками по керамическому полу, медленно прошла к маленькому столу у витринного стекла мастерской.

На столе в вазе стояли увядающие цветы, сам стол был покрыт небольшим слоем пыли с отпечатками пальцев предыдущих посетителей. Инес небрежно посмотрела на стол, перевела взгляд на менее пыльные стулья и аккуратно присела на край одного из них.

– Я могу рассчитывать на кофе?

– Да, конечно, – пробормотал Архитектор и скрылся в каморке. Спустя несколько минут Архитектор осторожно вынес в руках фарфоровую чашку с чёрными цветами, наполненную до краёв ароматным напитком. Он аккуратно поставил чашку на стол, выпрямился и остался стоять, глядя на Инес, словно официант, ожидающий заказа.

– А ты? – Инес прищурила глаза и ещё больше улыбнулась от понимания, что для Архитектора эта встреча не менее волнительная, чем для неё.

– Что?

– Кофе.

– Ах! – неуклюже вскрикнул Архитектор и практически побежал в свою каморку. Спустя несколько секунд он вернулся к Инес с алюминиевой кружкой в руках, которую, судя по кофейным подтёкам по бокам, используют неоднократно, прежде чем помыть.

Архитектор сел напротив Инес. Инес мягким движением руки подвинула вазу с цветами на край стола, чтобы ничего не мешало их разговору.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ты всегда это отвечаешь.

– Потому что ты всегда это спрашиваешь.

– Не могу понять, когда всех архитекторов решили наделить чувствами, чтобы лучше понимать людей, тебе не досталось или ты был сильно занят? – Инес заигрывающе облокотилась на пыльный стол, наклонившись чуть ближе к Архитектору.

– Был последним в очереди, – Архитектор подался вперёд, тем самым приблизившись к Инес.

Они смотрели друг другу в глаза и улыбались, а пространство между ними сужалось всё больше и больше. Внезапно Архитектор откинулся на спинку стула, снял с лица улыбку и тяжёлым уставшим голосом спросил:

– Зачем ты пришла, Инес?

Инес называла такие моменты «холодный душ». Архитектор за считаные секунды мог возвысить её до небес или утопить в болоте чувств. Надежда, которая никак не потухала в душе Инес, то и дело попадала под этот самый холодный душ. Лицо Инес стало серьёзным, она равнодушно отодвинулась от Архитектора и с усилием выдавила из себя:

– Мне предложили возглавить отдел расследований.

– Поздравляю.

Инес посмотрела на рабочий стол Архитектора, размещённый в другом конце зала, уставленный контейнерами с судьбами. Архитектор тоже перевёл взгляд на стол.

– Ты её исправил?

– Кого?

– Ты знаешь, про кого я говорю. Про тот самый контейнер на твоём столе, на который ты сейчас внимательно смотришь.

– Ах, ты про балерину, – Архитектор сделал вид, что только понял, о ком говорит Инес, хотя у него до смешного не получалось врать.

– На следующей неделе я прохожу полиграф. Одним из вопросов будет то, знаю ли я о неправомерном обращении с судьбами, и что бы я сделала в таком случае.

– Но случай с Евой – это же не тот случай?

– Случай с твоей балериной – это как раз тот самый случай, – в голосе Инес появился гнев и раздражение, она до безумия ненавидела, когда он называл балерину по имени. – Ты годами смотришь на экран этой коробки и не можешь решить, что с ней делать? Ты из раза в раз вытаскиваешь её из петли или из-под колес машины и, самое главное, ты знаешь правильное решение, то решение, которое соответствует всем нормам архитектурного Бюро.

– Но решений может быть несколько, – перебил Архитектор и мягким оправдывающимся голосом продолжил убеждать Инес в своей правоте. – Она могла бы стать преподавателем в балетной школе, несмотря на травму. Она могла бы стать хорошим журналистом, у неё с детства этот талант. У её семьи кондитерская, и она могла бы стать превосходным…

– Но не стала, – Инес жёстко оборвала начинающийся монолог Архитектора, который слышала уже десятки раз. – Понимаешь, всё ещё не стала. За все эти годы она не стала никем. Её жизнь проходит в одиночестве, тоске и полной отстранённости от мира. У людей это называется клиническая депрессия. И ты, как архитектор, знаешь, что это один из самых жестоких поворотов в судьбе.

– Да, жестоких, но очень частых. И для большинства – это единственная возможная точка роста.

– Перестань.

– Послушай, у меня есть план, но ей надо пройти через это.

– Какой план?

– Что? – Архитектор не ожидал от Инес такого вопроса. Последний год их отношений превратился в непрекращающийся скандал на фоне обсуждения судьбы Евы. Инес чаще всего не хотела слышать ни слова об этой балерине.

– Какой план? Расскажи мне в подробностях, в самых мелких деталях, какой у тебя план и когда ты начнёшь его реализацию? – Инес закипала от злости и переходила на повышенные тона.

Глаза Архитектора невольно забегали в поисках ответа.

– Для начала, в следующем году она начнёт путешествовать, – в голову Архитектора прилетела самая очевидная мысль, которую большинство наивно связывает с ощущением счастья. Архитектор и сам не считал, что одним только путешествием можно вытащить человека из тяжёлой ситуации, но это первое, что пришло ему в голову.

– Куда? – саркастично спросила Инес, понимая, что Архитектор придумывает на ходу.

– К океану, – замешкался Архитектор, – она любит океан.

– На какие деньги?

– Деньги от… – ничего больше не приходило Архитектору в голову. – Инес, ты на фоне своей ревности углубляешься в детали и ищешь подводные камни там, где их не существует.

– Нет, – Инес демонстративно встала, возвысившись над Архитектором. – Это ты на фоне своей ревности не можешь позволить человеку проживать свою судьбу. На следующей неделе я прохожу полиграф на новую должность. За день до этого я приду сюда и я хочу видеть, что после стольких лет ты наконец-то решишься поступить правильно с самой ценной судьбой в твоей коллекции. И если этого не произойдёт, я вызову полицию, потому что это именно то, что я должна была сделать уже давно.

В своём неуёмном желании выйти из разговора с Архитектором победителем, оставив за собой последнее слово и создав новые правила игры, Инес резко отвернулась и направилась к двери. Колокольчик на двери вновь зазвенел.

– Инес, – жалким голосом почти пропищал Архитектор, и она остановилась в дверях, но не обернулась, – её судьба сейчас именно такая, какой должна быть.

– Посмотри на неё. Её страдания просто стали дольше. Возможно, на десятки лет дольше.

Дверь громко хлопнула, оборвав последние слова Архитектора. На столе оставался нетронутый кофе и всё та же недельная пыль. Архитектор встал из-за стола, задвинул стулья и приблизился к витринному стеклу. Инес уходила быстрыми шагами вдаль.