Четыре грани мира

– Этого не может быть!

– Да, Шинно, но это так.

– Кто?

– Дигги. В ней есть кровь Аури. Я проверила её на Истоках.

– Я ничего не понимаю в этом, но как такое может быть? Чтобы никто ничего не знал?!

– Во время прощального танца я узнала, что есть еще одна Аури. Я шла за ней, но не знала кто она. Её мироощущение слишком слабое, ведь малышка еще не прошла посвящение, когда Аури открывают восприятие. Я не была уверена, но в Истоках змеи не боялись её. Значит они чувствовали кровь Аури.

– Но кто её родители?

– Еще не время спрашивать, возможно они и сами не знали всего. И не похоже, чтобы Дигги что-то знала. Всему своё время, Шинно, всему своё время.

– Ты скажешь ей?

– Пока нет. И прошу тебя, ты тоже никому не говори. Пока это очень опасно, хотя замок и защищает нас.

– Да, конечно, я не скажу.

Они вошли в замок и поднялись в комнату Дигги. Малышка была уже в постели, горничная что-то рассказывала ей, а девочка озорно смеялась.

– Хельга, Хельга, Чекси сказала мне, что я могу покататься на лошади!

– Кончно, дорогая, но не сегодня. Сегодня пора спать. Моя комната рядом по коридору, если тебе будет что-то нужно, попроси Чекси меня позвать, хорошо?

– Да, приятных снов!

– Приятных снов!

– Чекси, ты останешься с ней? Мне твоя помощь пока не нужна.

– Да, Принцесса, – горничная поклонилась и посмотрела на Шинно.

– Приятных снов, дамы,– он подмигнул Дигги и, слегка поклонившись, вышел, а Хельга последовала за ним.

– Ты позволишь мне остаться? – спросил Шинно.

– Да, мне спокойнее, когда ты рядом со мной.

Они вошли в комнату. Шторы были плотно задернуты, но вокруг было светло от горящих в камине поленьев. Шинно сел в кресло возле камина.

– Я подожду тебя, пока ты умоешься.

Он снял куртку, расстегнул рубашку и расслабился, наслаждаясь теплом от огня.

Хельга разделась, вошла в ванную комнату, умылась теплой ароматной водой из чана, закуталась в полотенце и отыскала в гардеробе белую ночную сорочку из полупрозрачной ткани. Надела её и вернулась в комнату.

– Ванная свободна, – улыбнулась она Шинно, залезая под одеяло.

– Замечательно, – он нежно посмотрел на неё в ответ и, сняв сапоги, пошлёпал по холодному полу в ванную.

Хельга лежала, слушая плеск воды и тихую песню, которую Шинно напевал сам себе.

– Как мало нужно для счастья! – сказал он, подходя к Хельге. Она приподняла одеяло, пуская его к себе.

Шинно обнял её, уткнулся носом в волосы и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением близости.

– Приятных снов, – прошептала Хельга, засыпая в его объятиях.

– Приятных снов, любимая.

Глава 10

Хельга проснулась  утром, открыла глаза  и долго смотрела на спящего рядом Шинно. Она думала о том, как просто чувствовала она себя рядом с ним, с таким нужным ей сейчас человеком, со своим человеком. В эти минуты никогда не возникает мысли о любви, любовь ли это, а если да, то почему ты его любишь или за что. Она просто понимала, что здесь и сейчас это единственно возможное состояние – быть с Шинно. Потому что без него жизнь недостаточно полна, недостаточно правильна и его отсутствие приведет к тому, что часть энергии будет постоянно направлена на поиски чего-то недостающего.  «Как странно, – подумала Хельга, – почему я не никогда не попадала в ситуацию, когда нужный человек не хочет быть со мной. Вот как с Роном. Или это невозможно, если человек мой? Ведь я даже не допускаю мысли о том, что с человеком, который не влияет на мою жизнь так сильно, могут возникнуть отношения. А если они были, значит это было необходимо.» Хельга немного удивилась такой прагматичности своих мыслей, как будто речь шла не о людях, а о вещах, необходимых ей для жизни. Она чувствовала, что где-то в этих размышлениях есть  несоответствие, как будто в почти собранной мозаике не хватает одной детали.

Шинно открыл глаза и улыбнулся. Хельга придвинулась ближе, положила голову ему на плечо и радовалась ощущению спокойствия этого удивительного утра на стороне заката. Они лежали молча, думая каждый о своем или не думая ни о чем, сохраняя в памяти безмятежность и нежность этих минут.

– Пора вставать, – Шинно немного отодвинулся и посмотрел на Хельгу, – хотел спросить тебя, почему спальня устроена на стороне заката, кажется приятнее просыпаться на рассвете?

– Приятнее засыпать с видом на красивый закат. В конце дня мы все чувствуем себя уставшими, красивый закат умиротворяет и помогает уснуть. А утро прекрасно в любом случае, выспавшись я полна энергии. И гораздо важнее то, кого ты увидишь рядом с собой, с какими мыслями проснешься, чем то, какое солнце светит в твоё окно.

– И не поспоришь!

Шинно встал и ушел умываться, а Хельга передвинулась на его подушку и, вдыхая её теплый запах, запоминала эти беззаботные мгновения.

Прошло около получаса, когда Хельга и Шинно встретились за столом. Замок пребывал в тишине, горничные ещё только встали и на завтрак подали простую еду: хлеб, тарелку сыра, оставшийся с вечера мясной пирог, блюдо с фруктами и теплый ягодный морс в больших глиняных кружках. Хельга жевала пирог, запивая его морсом, и наслаждалась ароматом и вкусом ягод, который на удивление долго сохранялся в этих глиняных кружках и кувшинах. С детства она помнила, что такие же кружки были и у них дома, всегда при переезде отец старался захватить их с собой.  Вода из таких кружек казалась вкуснее, морс слаще, а чай намного ароматнее, как будто кроме способности хранить тепло глина обладала еще каким-то волшебным свойством.

– Покажешь мне замок? – спросил Шинно.

– Возможно, только для начала нам нужно организовать хорошую охрану рассвета, мне кажется получив доступ к трепетам внешние миры продолжат нападение. Я не знаю пока, кто именно стоит за этим, какой-то из миров или это коалиция, но нужно быть готовыми к войне.

– Споешь еще раз.

Хельга удивлённо, с какой-то даже злобой взглянула на Шинно.

– Тебе кажется всё так просто? Я увидела корабли, просто спела? Шинно, нет, я не пела, я кричала от боли, от того что умирают эти воины и эти люди, от того, что мир уничтожается. Ты думаешь это просто?  – на глазах Хельги появились слёзы, она смотрела не мигая на Шинно. – Ты думаешь умерла Ливия, я просто прошла обряд погребения и всё, всё забыла и больше боли нет?

– Нет же, Хельга, но кажется твоя боль, прости, дешевле гибели тысяч воинов, меньшее из зол.

– Возможно. Только источник этой боли тоже тысячи жизней. Она не возникает сама по себе. – сказала Хельга, встала из-за стола и позвала –  Чекси, Дигги еще спит?

– Да, Принцесса, если Дигги встанет, то уж все мы непременно это услышим, – улыбнулась горничная и принялась убирать остатки со стола.

Хельга, давая понять, что не будет продолжать разговор, отправилась на залив. Шинно шёл следом, чуть позади, чувствуя, что затронул ненужную тему. Он не знал об  источнике, побуждающим женщин Аури петь песню Смерти, он не догадывался, что именно смерть и питает этот источник, а теплый туман лишь восстанавливает голос, пропадающий после этой изнурительной боли. Теперь, складывая информацию по крупицам в цельную картину, Шинно понял, как ошибался. И что защита замка – это дело воинов, как и любая защита. А песня Хельги, это спасение, когда надежды на воинов больше нет, спасение тех, кто выжил, кто остался, кто сможет продолжить поддерживать замок на границе четырех миров.

Рассвет был неизменно прекрасен. Розовое солнце купало свои лучи в спокойной воде залива,  небольшие волны катили на гребнях радужные брызги к камням и с лёгким шумом выбрасывали их на берег. Брызги разлетались в стороны, растекались, оставляли на камнях влагу, блестящую на солнце, и возвращались обратно в залив. Бесконечная картина, которая завораживала своими повторами. Глядя на это совсем не думалось о войне.