Тринадцатая редакция. Модель событий

Мунги в ужасе посмотрели друг на друга: с этой проблемой каждый из них пытался справляться в одиночку, не раскисая при всех и поражая излишне демонстративной бодростью наблюдательного Даниила Юрьевича.

– Причём навалился на вас этот груз сейчас, в апреле, а в марте – помните, да? – всё было куда как радужнее, – уже чуть менее суровым тоном уточнил Кастор.

– Это мы своим унынием всю погоду испортили? – схватился за голову Шурик.

– Это из-за календаря, который я забыла перевернуть? – высказала свои тайные опасения Наташа.

– Так-так, хорошо, – потирал руки Кастор. – Кто ещё готов взять на себя ответственность? Не вижу энтузиазма. Что, всё? Больше нет версий? Слабовато. Тогда слушайте тайну, которую вам не положено знать. У нелюбопытных есть последний шанс выйти вон. Раз. Два. Три. Всё, вы попали, друзья мои. Ну, начнём с того, что в мире существует немало секретных организаций, вроде нас и наших закадычных врагов шемоборов. О некоторых даже я не знаю, а уж вы – и подавно. Об одной из них я вам сейчас расскажу. Слушайте внимательно, переспрашивать нельзя, записывать строго запрещается, обсуждать это друг с другом после моего ухода – тем более.

– А как же мы тогда будем разрабатывать стратегию? – осторожно поинтересовался Константин Петрович.

– Делайте вид, что обсуждаете своих носителей. И ставьте защиту. А теперь попробуйте на некоторое время обратиться в слух и не перебивать меня хотя бы минуту. Итак, организация, которой вы должны помочь, помимо всего прочего, каждый год назначает Модель Событий. С помощью системы случайных чисел, принцип действия которой нас мало волнует, они произвольно выбирают на Земле человека, который целый год будет этой самой Моделью Событий. Его здоровье, настроение и жизненные обстоятельства станут уменьшенной моделью того, что происходит со всеми жителями планеты. Ну, скажем, если Модель Событий – дряхлый старик, миллионер, то с большой долей вероятности весь год будет умеренно пасмурно, дождливо и безрадостно, но зато никаких серьёзных потрясений и конфликтов не случится.

– А если он умрёт? – тихо спросила Наташа. – То мы все тоже умрём?

– Ещё чего! Если умрёт – ему тут же подыщут замену. А вот если бедняга тяжело заболеет или впадёт в маразм – тут уж всем не поздоровится. Чума, холера и прочие радости покажутся просто жалким насморком.

– Ужас какой, – снова не удержалась Наташа, – Но если всё это так случайно, то мы в любой момент можем…

– Ну да, такая возможность есть. Впрочем, сейчас речь не об этом. Ребятам, которые приглядывают за системой случайных чисел, нельзя вмешиваться в ситуацию, да они и не имеют таких возможностей, тут только первая ступень способна что-то сделать, а у них нет ни одного сотрудника ниже третьей. Однако им не запрещено влиять на ситуацию исподволь. Например, находить каких-нибудь исполнителей на стороне, ну вроде вас, и аккуратно направлять их в нужную сторону. Обычно исполнитель понятия не имеет о том, что он, ни больше ни меньше, стоит на страже мира и спокойствия. Но с вами – другая история. К сожалению, для того чтобы вы начали работать в полную силу, перед вами приходится раскрыть все карты. Ну вот, я их почти и раскрыл перед вами. Модель Событий этого года живёт в Санкт-Петербурге. Это девушка, вполне обеспеченная и, кажется, не особенно подверженная заболеваниям. Но она холодна и непреклонна – и столь же холодна и непреклонна теперь наша погода. К тому же нынешняя Модель Событий прогнала своего возлюбленного, впала в анабиоз и ведёт исключительно энергосберегающий образ жизни, что неминуемо отражается на всём человечестве.

– Хорошая модель для подражания нам досталась! – не удержался Шурик. – Она, видимо, прогнала его совсем недавно. Погода-то буквально на днях испортилась.

– Она совсем недавно стала Моделью Событий, – пояснил Кастор. – Если совсем точно – первого апреля. Так, не вижу улыбок на ваших обаятельных физиономиях. Здорово я вас запугал, ай да я. Да нет, улыбаться можно, расслабьтесь, тайна всё равно раскрыта, терять вам уже нечего.

– А это всегда первого апреля случается или только нам так сказочно повезло? – храбро поинтересовалась Марина Гусева.

– Это всем так сказочно везёт. Думаете, чудесные традиции, связанные с первоапрельскими шутками и дуракавалянием, возникли на пустом месте? Нет, конечно. Это было придумано и внедрено нарочно, чтобы особо наблюдательные граждане списывали все несоответствия и несуразицы на День дурака.

– Но ведь многие серьёзные деловые люди не обращают на этот дурацкий праздник никакого внимания! – не удержался Константин Петрович.

– При этом они отдают себе отчёт в том, что балбесы-окружающие надуют их вне зависимости от этого, – сказал Кастор.

– Странно, что эта смена караула не привязана к восточному календарю. Или хотя бы к празднованию Нового года, – задумчиво проговорил Денис.

– Э, нет. В эти дни и так происходит достаточно, незачем их нагружать ещё и сменой Модели Событий, – остановил его Кастор. – Кстати, вам не нужно проводить мозговой штурм на тему: «Что было бы, если бы системой случайных чисел заведовал я». От вас в данной ситуации требуется немного: сделать так, чтобы погода на улице соответствовала календарной и чтобы всеобщая вялость сменилась чем-нибудь более осмысленным. Координаты Вероники – так зовут нашу Модель – я положу вот сюда, на стол Даниила Юрьевича. По сути – обычный датчик, разницы никакой. И работайте, пожалуйста, так, как вы работаете с носителями желаний: старательно, но без фанатизма.

– А можно узнать, как выглядит эта Вероника? – спросил Лёва.

– Ну вот так примерно, – Кастор замер и медленно начал менять очертания: казалось, что в кабинет Даниила Юрьевича заглянула жизнерадостная юная галлюцинация, слабо представляющая, кем она хочет стать, когда вырастет. Наконец Кастор перестал клубиться, и вот уже на его месте стоит высокая статная блондинка: нос задран к потолку, руки скрещены на груди, на губах ехидная улыбочка. То ли только что убила какого-то несчастного одним взглядом, то ли собирается это сделать с минуты на минуту.

– Ты откуда здесь такая взялась, а? – тут же вскочила на ноги Галина Гусева, но вместо суровой незнакомки перед ней уже вновь стоял улыбающийся Кастор.

– Словом, вот такой тяжелый случай, – развёл руками он.

Галина Гусева молча осыпалась на своё место.

– Прямо Супермодель Событий! – восхищённо протянул Виталик, позабывший о том, что он обещал молчать. – Получается, что вы можете как угодно выглядеть?

– Я и выгляжу как угодно, – коротко ответил Кастор. – Как мне угодно.

– Да, но почему именно так? – Техник, казалось, не замечает, что этот разговор не слишком приятен его собеседнику. – Вы могли бы выбрать какую-нибудь другую внешность.

– Мог бы. Но когда ты невысокий такой, упитанный недотёпа, который вечно улыбается, окружающие к тебе относятся несерьёзно. И даже забывают о субординации.

– Разве это хорошо? – вмешался Константин Петрович (он считал, что забывать о субординации – возмутительно).

– Это плохо только в одном случае – если ты действительно недотёпа. А во всех остальных – вполне приемлемая маскировка. Тебя не принимают всерьёз, перед тобой не притворяются – и это очень удобно, экономит массу сил.

– А какой вы на самом деле? – злостно продолжал нарушать субординацию Виталик.

– На самом деле? На самом деле я давно мёртвый. Зрелище так себе. Есть желающие взглянуть?

– Спасибо, мы имеем кое-какое представление, – за всех ответила Марина Гусева, – особо любопытным можем показать. Наглядно. На материале заказчика.

– А почему же тогда Трофим Парфёнович выглядит так… устрашающе? – не отступался Виталик. – Ведь он тоже мог бы…

– У него другие функции – вы должны его бояться и не доставать дурацкими вопросами, как меня. И потом – разве он выглядит устрашающе? Довольно роскошный старец получился, по-моему. Но я передам ему твои слова, непременно передам.

– Да это вовсе не обязательно, я так, комплимент хотел сделать, просто неудачно получилось, – струхнул Виталик. – У меня остался ещё один дурацкий вопрос – и всё. Это вообще сложно – менять себя на глазах у всех?

– Сложно поддерживать хоть какой-то облик. Поначалу. Ты такой, каким ты себя представляешь. Если воображение богатое, представишь как положено – и будешь меняться, расти, стареть вместе со своей выдуманной оболочкой. А если воображение слабое или тебе наплевать на то, как ты выглядишь, можешь недосчитаться руки, ноги или ушей – ну, забыл просто о них, бывает. А когда привыкаешь казаться хоть кем-то, то дальше можешь притворяться кем угодно. Если будешь задавать так много вопросов не по существу, то сможешь овладеть этой техникой гораздо раньше, чем планируешь. На этом я, увы, буду вынужден покинуть вас, мои любознательные друзья.

Сказавши это, Кастор неожиданно превратился в Виталика и тут же лопнул, как воздушный шар, разлетелся на тысячу лоскутков, которые через мгновение растаяли в воздухе, не достигнув пола.

– Красивый салют, – протянула Галина Гусева, – надо бы разузнать методику его изготовления.

– Не надо, – тряхнул головой Виталик.

– Ты хоть понял, что был на волосок от гибели? – строго спросил у него Константин Петрович.

– Наверное, был, – беспечно ответил Техник и почесал в затылке, – но волосков в моей замечательной шевелюре ещё много, так что, думаю, шансов уцелеть у меня будет побольше, чем у вас.

Вероника была натуральной блондинкой. Такой, знаете, светло-светло-русой красавицей, гордо шагающей по улицам, как бы с вызовом: мол, да, я блондинка и горжусь этим. На самом деле никакого вызова Вероника никому бросать не собиралась. Но, глядя на её узкие солнечные очки с антибликовым, антистрессовым, антирадарным, антиударным и ещё антикаким-то покрытием (из лучшего в городе салона, разумеется), на чуть иронично поджатые губы, на гордо вздёрнутый нос, каждый второй мужчина ставил поспешный диагноз: «Стерва, и не лечится». На самом деле Вероника вовсе не была стервой. Временами она могла продемонстрировать характер, но исключительно в рамках приличия и строго по делу, а общение предпочитала конструктивное и без лишних эмоций.

Контакт, который оставил Кастор, действительно ничем не отличался от обычных контактов, которых Виталик повидал на своём веку уже бесчисленное количество, так что вскоре Константин Петрович уже точно знал, где в этот момент лучше всего будет найти носителя, то есть, простите, Модель Событий.

Как и положено всякой приличной деловой леди, Вероника принимала поздний бизнес-ланч в небольшом уютном ресторанчике неподалёку от работы. Вообще-то ей вполне комфортно было обедать в одиночестве, но буквально пару часов назад очередная подружка напросилась составить ей компанию. Подружке конечно же интереснее всего было узнать, как именно Вероника рассталась со своим бывшим, что сказал он, а она, а он, а она, чем дело закончилось и как же теперь жить дальше. К её огромному сожалению, Вероника была достаточно немногословна и недвусмысленно дала понять, что её больше интересует текущее состояние дел на бирже. (В самом деле, интересная тема – для тех, кто разбирается в вопросе. Подружка, к сожалению, не разбиралась.) Так что к тому моменту, как Константин Петрович, преодолевая пробки, подъехал на автомобиле Даниила Юрьевича к дверям ресторана, девочковый разговор практически подошёл к концу.

– Ну, дорогая, теперь мы будем чаще встречаться, – громко заявила подружка, поднимаясь из-за стола. – Дома-то одной небось скучно сидеть. А так погуляем, глядишь, найдём себе новых, а? При нашей-то сказочной красоте и невообразимом интеллекте разве может быть по-другому?

– Дома одной неплохо, – ответила Вероника, – весь беспорядок сразу куда-то делся.

– Да ладно! Неужели ты по нему совсем-совсем не скучаешь?

– И что мне это даст?

– Тоже верно. Ну, я полетела. Погода, конечно, отвратительная, но это даже и к лучшему, когда расстаёшься с любимым. Никто не бродит по улицам, обнявшись, не разрывает сердце. Чао, Веронюшка!