Красная кнопка

– Герой, один против четверых.

– Почему это один, вместе с рыженькой подругой. На ее вопли как раз и прибежала учительница из соседнего класса. К директору вызывали.

– Как там Виктор Павлович? – поинтересовалась жизнью дяди Машуня.

– Нормально, я ему мебель новую в класс обещал и просил, чтобы Макс с этой девчонкой больше ни дежурил.

– Элина как, не сильно пострадала?

– Только если морально, мать ей выпишет за острый язык. У них компенсировать материальный ущерб школе финансовой возможности нет, – развел руками Павел.

– Жалко девчонку, может позвонить ее родителям? – предложила Машуня.

– Мам, – протянул Максим, глядя на мать.

– Правда, Машунь, давай не будем в процесс чужого воспитания вмешиваться.

Эльку тогда, правда дома отчитали, родители ее конечно любили, но розовых очков не носили, зная ее вспыльчивый характер и острый язык. Доказывать, что это четвероклассники первые начали она не стала. А на Макса обиделась, конечно, ему можно классы громить, когда папа все расходы покроет.

– А твои родители тебе так сразу и поверили? – недоверчиво переспросил Кузя.

– У нас в семье правило, друг другу не врать.

– И вы его прямо всегда соблюдаете?

– Всегда, правда, иногда умалчиваем кое о чем, но это же не враньё.

– О, смена караула идёт, – оживился Кузя, – Ящер, нам сегодня фартит, поспиииииим.

Глава 4

– Ящеров, подъем, – проорал зычным голосом капитан.

Макс, в очередной раз не оправдав ожидания сослуживцев, спокойно сел на постели, оценив обстановку вокруг, а затем поднялся и начал спокойно одеваться. Он, в отличие от многих контрактников служил всего пятый месяц. У них за плечами было по семь, пять, у кого-то три или два года службы. И некоторые из них по команде подъем резко вскакивали и начинали одеваться, он же садился, оценивая ситуацию, а потом вставал.

– Ящеров, тебя из равновесия вообще может что – то вывести, ты каменный что ли? – недоумевая, спрашивал капитан Матвеев.

Иногда его так называемые сослуживцы, устраивали тотализатор на то, подскочит он после команды или нет. А чем собственно в армии ещё развлекаться?

– Ставлю боевую задачу, – вещал капитан перед построившимися бойцами, – по данным воздушной разведки в квадрате двадцать один семнадцать обнаружена группа людей, численностью до пятнадцати человек. Передвигаются в сторону границы. Наша задача группу найти, выяснить причастность к преступной деятельности, задержать и обезвредить. Задача ясна?

–Так точно, – в голос ответили бойцы.

– Тогда всем приготовиться к боевому выходу, разойтись.

– О, видишь как, Ящер, тебе повезло, боевой выход. В настоящую войнушку поиграешь, – балагурил Кузя.

– Кузин, – осадил его Матвеев, – языком метешь, как баба веником. Ящеров, – обратился к Максу, – у тебя это первый, так скажем боевой выход, то, что с виду ты истукан каменный, ещё не показатель твоего спокойствия, а может даже наоборот. Поэтому я тебе приказываю в контакт с предполагаемым противником не вступать, только наблюдать.

Макс промолчал, угрюмо глядя на капитана.

– Да не пали ты меня взглядом, как трехдюймовая гаубица, к твоей боеспособности у меня вопросов нет, к выдержке вопросы.

И чуть более мягко продолжил.

– Максим, я сам такой, потому и до сих пор в капитанах хожу, коплю в себе весь негатив, аккумулирую, а потом как выплесну ни к месту. Это не есть правильно, по собственному опыту знаю. Разрядка нужна человеку. Вон, из наших кто как пар выпускает, после боевых выходов, большинство пьют, кто по бабам идет, татухи набивают, гоняют, в карты играют, правда, реже. Короче, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы окружающим вреда не нанесло. А ты, за время пребывания в армии только устав учишь и тренируешься.

– Мне психолог беседы прописал, – с усмешкой заметил Макс.

– Ну, психологи – они специалисты дипломированные, куда нам до их тонкой душевной организации, грязными берцами по помытому. Вот и беседуй с Кузиным, на расстоянии не ближе двухста метров от операции, ясно?

– Так точно.

– Товарищ капитан, – заныл Кузя, а почему я?

– А кто? Я что ли буду за периметром и Ящеровым наблюдать? – начал повышать голос командир, – нет, мы в принципе вообще вдвоем с Ящером пойти можем, и даже боевую задачу выполним, процентов на триста, так, что ошметки этих духов по всем горам собирать будете. Ящерова папа отмажет, а мне опять выговор с взысканием и понижение в звании. Так что Кузин, беседуй вон с Ящером, пока по периметру гуляете, он человек эрудированный, начитанный, глядишь, просветит тебя по многим вопросам. Ты же в школе троечником был.

– Почему сразу троечником? – обиделся Кузя.

– Потому что не знаешь столицу острова Мадагаскар.

– Чё, эт я не знаю, так и будет Мадагаскар.

– Вот я и говорю, что ты троечник, в конец группы вместе с Ящеровым, бегом.

– Какая столица там у этого Мадагаскара? – ворчал недовольно Кузин, – бегущий рядом с Максом, в хвосте группы.

– Антананариву, – коротко ответил Макс.

– Нашлись мне тоже полиглоты, – буркнул Кузин.

– Полиглоты – это те, кто языков много знают, а столицы – это по географии в школе проходят.

– Ты в школе отличником, что ли был? – задал вопрос Кузя.

– До четвертого класса, потом хорошистом, – усмехнулся Макс.

– Все, спекся, железный Феликс, – хохотнул Кузя.

Максиму учеба давалась легко, несмотря на усиленные тренировки. Наверное, сыграли свою роль гены, бабушка педагог, отец и мать люди грамотные, с высшим образованием. Причем папа о маме говорил как о более высокоинтеллектуальноразвитом человеке, она медицинской институт очно закончила, а там учится нелегко и потом ещё ординатура, полжизни можно сказать училась.

Короче, дураков у них в семье, кроме дяди Лёши не водилось. Да и тот был дураком не в интеллектуальном плане, а в жизненном. Так что умность Макса была вполне оправданной. Конечно, учительница его всегда выделяла, ставила в пример, и почерк у него ровный, в тетради все аккуратно. Домашнее задание делает всегда сам, в дневнике порядок.

Мальчишки на это не реагировали, нет у пацанов к успеваемости зависти, другие приоритеты важны, кто в физическом плане лучше развит, в технике шарит. У Макса с этим был порядок, мало того, что спортсмен, так ещё и обеспечен прилично, игровые приставки и телефон не последней модели имел, поэтому пацаны с ним дружили и то, что его ставили им в пример, никого не раздражало. Другое дело девчонки. Они же все такие умницы и красавицы в беленьких колготках и гольфиках. Странный стереотип сложился в головах у людей, что если девочка, то должна учиться хорошо. Такой пережиток постсоветского прошлого.

Элька умницей не была, нет, училась она не плохо, но давались знания ей с трудом. Все приходилось учить, повторять по несколько раз, домашние задания решала на черновике, потом проверяли родители, и только после этого переписывала в тетрадь. Первые три года школы она все это терпеливо делала и заслуженно получала четыре и пять, только через свое усердие. Часто помогала подруга Полина, подсказывала, сидели они всегда вместе, иногда и уроки делали вдвоем у кого-нибудь из них дома. Приличное количество времени занимали тренировки по гимнастике, в этом виде спорта у спортсменок век короткий, чтобы тебя заметили результат надо показывать с самого начала. Везёт только единицам, сумевшим попасть в сборную хотя бы города и области, не то, что уж страны.

Кто поставил соревнования по гимнастике в конце учебного года неизвестно, у всех нормальных спортсменов они прошли зимой, а гимнастов влепили в конце мая. Тамара Львовна лютовала, тренировки поставила каждый день, не делая перерыв даже на государственные праздники, на соревнования кто – то из министерства спорта должен был приехать, перспективных девочек посмотреть. Девчонки выкладывались на сто процентов, программу отрабатывали до такого автоматизма, что могли закрытыми глазами выполнить. Мышцы ныли, сил оставалось мало.