***
В суицид прощенья верить —
поздно, милый…
Все незапертые двери —
ночь прикрыла,
Никого не будет рядом,
но от боли станет тесно,
И покажется наградой —
то, оставленное место.
И находчивым Прокрустом
по привычке,
Ночь растягивает чувства —
безгранично.
Будет виться монотонно
дым над парой битых кружек,
И покажется Мадонной
растолстевшая подружка!
На аллеи снег ложится
пусто в парке.
До рассвета ей не спится,
ночь насмарку,
И хандра унылой прозой —
дней запутанных волокна,
И давно, в забытых позах —
спят всевидящие окна.
1998 г
ТАБЛЕТКИ ОТ КАШЛЯ
Белый шорох шагов —
перегруженной памяти блеф —
камуфляжная потная шкура.
И скользят под ногами тела покоренных миров,
И погас на ветру в неподатливых пальцах окурок.
Белый шорох шагов —
умирающий, стонущий звук.
И светящийся круг —
где оскаленных глаз мерзлота —
белый танец волчицы,
И в таблеточной горечи рот —
под прицелом, на рваной гряде,
Где же ваши хваленые крылья?
А я… попытаюсь родиться,
Может в следующий раз, на пол – жизни поближе к тебе!
А кому-то из нас —
все равно, на исходную плешь суеты —
чуть живым возвращаться.
И прикармливать ангелов с рук,
не видавших такой высоты!
Я там был.
Мне значительно проще – остаться.
А во всем остальном —
Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛ ТЫ!
* * *
Устало ветер шевелит
Полы твоего плаща —
молчаливый эскорт.
Ночная трасса, город спит,
И ты садишься не спеша —
экспресс вокзал – аэропорт.
Оставив память о себе,
мы никого не будем ждать.
Я оловянный дезертир, опять,