Свеча на ветру. Повесть об убиении и хождении в рай

– Построй, княже, такой храм, который мог бы утишить любое горе.

– Чтобы был как облако, отраженное в талой воде, – крикнул чей-то юный голос.

– Ты слышал, – князь обернулся к думцу. – Разошли гонцов. Ищите по всей Руси мастеров. Пусть построят храм такой, как люди сказали.

Тут Гостята и Кийот заметили, что рядом с ними давно идет оживленнейшая беседа. Из-под стола вылез скоморох с безлепым, хмельным лицом и усмехнулся.

– Что ж ты Данилко про церковь-то брешешь. В него-то… ткнул пальцем вверх. – В Бога веруешь? С колдовской девкой крутишь. Али он тебя простит за кощунство? Да и девка-то бросит.

– Пьян ты, не болтай лишнего. – Даниил Заточник, который оказался их соседом за столом, вдруг задумался. – А церковь, слышишь, церковь князь за победу и по сыну ставит, будто свечку… А свечку по ушедшим зажигают, чтобы помнили, за всех нас ставят, чтобы сыны наши, правнуки помнили.И даже за деда Изяслава боярина Кучку, хоть все молчат о том,как его убили,церковь и за него стоять будет. За всю жизнь нашу… И за меня тоже та церковь стоять будет.

– Ой ли, Данилко, неужто за тебя церковь князь ставит?

– Олух ты, Местята, она и за тебя, дурня неразумного, стоять будет. И ты сгинешь и я… А церковь та за нас с тобой… Через многие года стоять будет, как свечка.

Тут только и Даниил, и Кийот с Гостятой заметили, что Местята храпит за столом, а вместо него был и непрошенный слушатель. Княжеский тиун подошел, как всегда, тихо и незаметно.

– Давно ты, смерд, не те речи держишь.и про церковь, и про боярина Кучку. Уж не ты ли был в сговоре на убийство Завида, не любил ты его.Ты-то ведь и мог исхитриться замыслить столь диковинное убийство,-он смотрел на Даниила искоса, и на губах его бродила недобрая усмешка.

Гийом тихо прошептал Гостяте:

– Все у вас тут есть- и палаты дивные, и убийства диковинные.

– Дивные и диковинные – разные слова , Кийот.

– Но почему он сказал « диковиннное»?

– Пока не знаю.

А тиун, все так же глядя на Даниила , продолжал:

– И так молодой князь баловал тебя за твои не христианские байки. Кто знает, кабы не поганая стрела, не извели бы вы его своими колдовскими речами и зельями. Такой, как ты и на князя дерзнуть замыслить злое может. Знаю, что в городе шепчут, не с твоих ли слов укоряют Юрия Долгорукова, отца нашего князя в убийстве боярина Кучки, хотя известно, что погиб тот на охоте. А еше повторяют дурное злое пророчество Богши про отравление Юрия Долгорукова,и будто бы князь Андрей через то пророчество убит будет?

Даниил пожал плечами

– При чем тут я? У князя и без меня врагов много: новгородцы, да и бояр старших и братьев он изгнал. Мало кто еще?..

Тиун усмехнулся

–Берегись , Даниил. Прошли твои времена, хватит тебе именитых людей хулить, дерзкие да дурные речи на них наговаривать, да церкви за себя вместо Бога ставить. – Сказал и исчез так же внезапно, как и появился.

– Ну что ж, Местятко, чужой я на этом пиру. Спи, хорошо, что ты не слышал, душа у тебя заячья. Донесет пес, да еще и прибавит… А церковь все-таки за нас с тобой стоять будет.

Кийот огляделся и, убедившись, что тиуна уже нет рядом, тихо спросил;

– А кто убил Кучку, почему все о нем вспоминают? И кто убил или убьет князя? Что за пророчество?

Местята поднял голову:

– .Видишь, Кийот нашу княгиню вон там, рядом с братьями?

– Красивая госпожа? Только взгляд у нее какой-то …не для праздника.

– Да, еще хороша. Боярин Кучка был ее отцом.Да нет, Кийот, все это прошлые убийства, кто убил боярина , кто убил князя…Просто некоторые думают, что как створится злое, поднимается на нашей земле черный ветер, а тиун и рад все дурное слушать.

– Так кто же убил боярина Кучку? Неужели Юрий Долгорукий?

– Меня больше интересуют проблемы с финансированием и с раскопками. Нам все время кто-то мешает.

– А если это как-то связано, и началось не сейчас, и не в XII веке, а еще раньше в Кучкове, до того, как оно стало Москвой?

– Ну да, и святой Грааль по-русски…

– Зря иронизируете, друзья мои, – археолог Николай Бугров положил в папку листы с распечаткой текста, который они только что читали, и задумчиво посмотрел на Жана, историка из Франции и филолога Глеба, своих друзей еще со студенческих лет, – во всем этом что-то есть. Кстати, и рукопись таинственно исчезла. А Глеб не успел её всю отсканировать.

Они сидели на высоком крыльце сельской школы, находившейся в деревянном здании бывшей усадьбы XIX века. Сейчас, летом, здесь хранили найденную археологами керамику.

Жан пожал плечами. То, что произошло сегодня ему не очень нравилось.

– Кстати, о том, что я успел отсканировать часть рукописи, я не сказал во вчерашнем разговоре Петру, секретарю нашего спонсора.

– Что ещё за разговор?

– Немного странный. О кладе, после убийства Андрея Боголюбского, будто бы спрятанном где-то здесь Кучковичами, о других тайнах XII века – Граале, граде Китеже, точнее городках, которых, по его мнению, было три… Да мало ли о чем. Мне кажется, что кроме нас лучше пока о том, что мы только что прочитали, никому не говорить. Кстати, я согласен с вашей датировкой этого текста началом ХХ века. Неизвестный автор скорее всего погиб во время Гражданской войны. Может быть он был краеведом, собирал здесь предания, легенды, старинные книги.

– Только зачем ее украли?

– В общем, ребята, у нас проблемы. Давайте-ка лучше подумаем о них завтра, на свежую голову.

Утром Жан вышел на балкон на втором этаже школы. Когда месяц назад его друг археолог позвонил из Москвы и рассказал о краеведе из маленького городка Градонеж, нашедшем в архиве местного музея необычную рукопись исторического романа о ХII веке, и о бизнесмене, предложившем финансировать раскопки там же, Жан сразу решил ехать. Всё складывалось удачно до вчерашнего дня. Он посмотрел вдаль.

Дом стоял на высоком холме. Внизу блестела речка, а справа дальнее озеро. В этом простом пейзаже была странная притягательность. Он смотрел на эти холмы вдоль реки, поросшие такой нежной зеленой травой, которая бывает весной только здесь, в этой стране и думал. Наверное те, кто живут тут с детства, как-то по- особому это ощущают. Нет здесь таких ярких цветов, как на юге, но может быть есть другое. Когда Жан только приехал и впервые вот так же вышел на балкон, то почувствовал, что если не хочет, чтобы это чудное место стало ему потом постоянно сниться, он должен остаться здесь подольше и погрузиться в это дурманящее наваждение запахов трав. . Потом Глеб начал собирать фольклор, и тихая красота этого места стала обрастать легендами, преданиями. Некоторые из них странным образом были похожи на рассказы, которые Жан слышал в детстве от своей бабушки, эмигрантки из России. Да, он не ошибся, приехав сюда. Становилось все интереснее .

Жан еще постоял недолго на балконе , потом спустился и лег в мягкую траву рядом с домом у реки. Здесь было хорошо.

Это разнотравие надежды. Он лежал на берегу, было жарко, и оттого терпкий запах полевых гвоздик, сладковатый клевера и другой зелени казался пьянящим и радостным.

Клад Рюриковичей.

Все преданья о давнем проклятье…

Эти темные тайны Древней Руси сейчас представлялись увлекательной игрой.

Тем, что придает нашей нервной жизни жаркий и солнечный привкус.

Разве не было у них тогда в XII веке войн, разоренных городов, голода, мора, продаж в рабство за долги?

И среди всего этого именно в это время стали рассказывать о Граале и Китеже.