Приближался Новый год, Люда с сестрой готовилась к утреннику в школе, разучивала стихи и песни, а бабушка лежала на своей кровати, далёкая от этой новогодней суеты.
Девочка заходила к ней, клала на одеяло шоколадную конфету:
– Возьми, это тебе…
– Не-е-е, – отвечала бабушка, и слезинка текла по её щеке.
Всем было ясно, что долго она не протянет, но шли дни, пролетели праздники, а бабушка всё лежала. Мучилась, а не умирала.
– А-а-а… – тянула она.
– Что?.. Пить? Есть? – спрашивала мама.
У бабушки в уголках глаз закипали слёзы. Она настойчиво твердила своё «А-а-а».
– Зовёт кого-то, – догадалась мама. – Валя?
Нет.
– Катя?
Нет.
– Петя? Толя? Маша?
Всё мимо. В конце концов кто-то вспомнил Алёну, бабушкину дальнюю родственницу.
– Алёна?
Устинья просияла.
Алёна жила далеко, на Украине, и все сомневались, что она согласится приехать. Но всё же разыскали её адрес и отправили телеграмму.
Алёна приехала через неделю. Это была женщина средних лет, черноволосая и быстроглазая.
– Наконец-то! – выдохнула мама. – Бабушка очень беспокоится, всё зовёт и зовёт.
Алёна поставила свой чемоданчик, разделась. Её провели в комнату, где лежала больная.
Как обрадовалась бабушка! Замычала и протянулась к Алёне. Все замерли: Устинья не шевелилась уже много дней. Алёна взяла бабушкины руки в свои и вдруг содрогнулась, как будто её обожгло кипятком.
Устинья захрипела и тут же замолчала – она была мертва.
С руганью выскочила Алёна из комнаты, схватила своё пальто и чемоданчик.
– Вы куда? – всполошилась мама. – Не уходите так быстро…
Но гостья так рассердилась, что не осталась в доме ни на минуту.
– Мам, почему тётя убежала? – Люда прижалась к маминому боку.
Мама промолчала, погладила дочку по голове.
Спустя годы, повзрослев, Люда догадалась, что бабушка передала Алёне свой дар, а без этого не могла умереть.
Холод
Председатель шёл впереди, Лена и Таня плелись следом, обходя лужи и грязь.
– Вот здесь у нас клуб, – сказал он с оттенком гордости и махнул рукой на небольшое, прямо сказать, здание, из которого доносилась громкая музыка. – Если поплясать хотите – милости прошу. Парни у нас хорошие, не задиристые. Глядишь, понравится кто, так здесь и останетесь.
Лена фыркнула: ещё чего! Что они, молодые и красивые студентки забыли в такой глуши? Отработают сколько надо на полях, помогут совхозу спасти урожай – и домой!
Председатель остановился у маленького домика, толкнул калитку:
– Вот здесь. Заходите… У Вальки будете жить. Так-то она баба неплохая…
Таня насторожилась. В голосе председателя ей послышалась какая-то недосказанность. Девушка ждала, что он ещё что-то добавит, но тот промолчал. Стукнул раз-другой в окошко:
– Валентина! Квартиранток тебе привёл, как договаривались.
Лена и Таня со своими чемоданчиками вошли вслед за председателем в коридор, который был ещё и кухней. Огляделись. Ну и беспорядок! Заляпанная газовая плита, стол, накрытый грязной клеёнкой, под столом жестяное помойное ведро, стены давно полагалось побелить, да, видно, у хозяев руки не доходили.
Навстречу вышла молодая полноватая женщина с заспанным лицом и собранными в пучок светлыми волосами. Из-за её спины выглядывали три мальчишеских рожицы.
– Принимай гостей, Валя, – сказал председатель и добавил, повернувшись к девочкам: – Знакомьтесь, устраивайтесь, а я пошёл.
Валентина отвела квартиранток в маленькую комнатку, которая выходила дверью в коридор. Дверью – условно сказано, потому что никакой двери не было – пустой проём даже без занавесок. В комнате стояли две кровати: односпальная деревянная и железная, побольше, которую называли полуторкой, маленький стол – вот и вся мебель.
Лена поставила чемодан и щёлкнула выключателем, но лампочка не загорелась.
– Не работает, – поспешно объяснила хозяйка.
– Как же нам без электричества? – опешили девушки.
– Из коридора свет попадает… Ну, располагайтесь.
– А чья это комната? – спросила Таня, поглядев на мальчишек, столпившихся у порога.
– Моя. Я здесь спала, – ответила Валя и цыкнула на сыновей: – А ну марш отсюда, гостям переодеться надо!
Лена поддела ногой куриную кость, валяющуюся на полу:
– Подмести здесь надо. Нам что, в грязи жить?
Они переоделись, попросили у хозяйки ведро и тряпку, прибрали комнату: смахнули пыль, оттёрли грязный облупленный подоконник, вымыли пол.
Заглянула Валентина: