Про красных и белых, или Посреди березовых рощ России

Не рассуждай, не хлопочи —

Безумство ищет – глупость судит;

Дневные раны сном лечи,

А завтра быть чему – то будет…

Живя, умей все пережить:

Печаль, и радость, и тревогу —

Чего желать? О чем тужить?

День пережит – и слава Богу!

    Ф. И.Тютчев

– Не рассуждай, не хлопочи…

Как это напоминает знаменитое Златоустовское «слава Богу за все!»…

    Свящ. В. Беседа[11 - Свящ. В. Беседа. Религиозные мотивы и поэзия Тютчева// Странник. Духовный журнал современной жизни, науки и литературы. 1915. Март. С. 378–394.].

Они помогали собраться и пришли проводить. Евгений и Настя. Сын и невестка. Гека, как звали его дома. Светлоголовый, спокойный. И такой обычный, когда был малышом – только глаз да глаз. Только успевай углядеть. Потом это был обычный подросток. Учился и всегда больше молчал. А потом стал взрослым, и настала обычная, скучная жизнь. Как казалось со стороны. Поступил на службу, ходил на работу. И домой. Молодец на загляденье, золотой, серьезный характер. «Только не женат и словно и не собирается жениться», – замечали соседки Энни. Энни молчала. Она знала: браки заключаются на небесах. Да и семья – не всегда счастье. Они были счастливы с Дирком. «Но пусть будет, как будет», – понимала Энн. Главное – чтобы у ее сына был православный характер. А судьбы – они судьбы. У каждого свои. Всё одно. «Воистину суета всяческая, житие же сень и соние…»[12 - Из последования панихиды.].

И жизнь шла. Потихоньку и тихо. А потом, когда как-то Энни затеяла в доме уборку, и это была замечательная уборка наполеоновских масштабов, в дверь постучали и появился веселый и таинственный Евгений. С ним красивая, черноглазая девочка. Хрупкая и похожая на француженку. Следом прошли сваты.

Энни смыла мыльную пену с рук. Вытирала руки рушником и вспомнила: как же она забыла, что знает своего сына. Он всегда ставил в известность уже перед свершившимся фактом. Когда подал документы на поступление в свой Горный институт. Устроился на работу. Переехал жить в другой район поближе к месту службы. И вот она – невеста.

Они обвенчались. Красивая, замечательная пара. «Как Авраам… Исаак… Иаков… Возвеличися… И благословися… Ходяй в мире, и делаяй в правде заповеди Божия», – слушала Энни, как когда-то эти молитвы звучали и благословляли их с Дирком. И вот теперь – сына. И Настю. «И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль. Веселящися о своем муже, хранящи пределы закона: зане тако благоволи Бог»…

«Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Авраама и Сарру. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Исаака и Ревекку. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Иакова и всех патриархов. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Иосифа и Асенефу. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Моисея и Сепфору. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Иоакима и Анну. Благослови их, Господи, Боже наш, как благословил Ты Захарию и Елисавету. Сохрани их, Господи, Боже наш, как сохранил Ты Ноя в ковчеге. Сохрани их, Господи, Боже наш, как сохранил Ты Иону во чреве кита. Сохрани их, Господи, Боже наш, как сохранил Ты святых трех отроков от огня, ниспослав им росу с небес. И да придет на них та радость, которую испытала блаженная Елена, когда обрела священный Крест. Вспомни их, Господи, Боже наш, как вспомнил Ты Еноха, Сима, Илию. Вспомни их, Господи, Боже наш, как вспомнил Ты сорок святых Твоих мучеников, ниспослав им с небес венцы. Вспомни, Господи, Боже наш, и воспитавших их родителей: ибо молитвы родителей утверждают основания домов. Вспомни, Господи, Боже наш, рабов Твоих, участников брачного торжества, собравшихся ради радости этой. Вспомни, Господи Боже наш, раба Твоего… и рабу Твою… и благослови их! Дай им плод чрева, прекрасных детей, единомыслие душевное и телесное. Возвысь их как кедры ливанские, как виноградную лозу ветвистую. Даруй им семя в колосе, чтобы, имея всякое довольство, изобиловали они всяким делом добрым и Тебе благоугодным. И да увидят сыновей у сыновей своих, как саженцы масличные вокруг трапезы их. И, благоугодив пред Тобою, да воссияют как светила на небесах, в Тебе, Господе нашем, Которому подобает слава, власть, честь и поклонение, ныне и всегда, и во веки веков»[13 - Из последования Венчания. Переводы Св. Писания и Богослужебных текстов: о. Амвросий (Тимрот) https://azbyka.ru/bogosluzhenie/trebnik/treb10.shtml# (https://azbyka.ru/bogosluzhenie/trebnik/treb10.shtml#)].

Тайна. Это была тайна. Таинство Венчания.

…Девочку назвали Петра, крестили Пелагея[14 - Со второй половины XIX века известны случаи, когда не имеющееся в Святцах имя, например, имя Светлана, использовалось в качестве второго, неофициального «домашнего» имени. Крестильное имя, разумеется, при этом было другим.]. Мальчика – Павлом. Брат и сестра. Двойняшки. Дети подрастут. Павла отдадут в кадетский корпус. Пелагея закончит гимназию. Станет домашней учительницей. А незадолго до окончания Павлом уже юнкерского училища Евгений и Настя тоже уедут в Америку. Все снова повторилось. Теперь Дирк и Энни сами в возрасте, и на ранчо опять нужны помощники. «А дети, что поделать, все-таки взрослые», – решают родители. Увидятся потом. Приедут в гости. Как все равно ведь приезжают к бабушке и дедушке на каникулы. Настя все-таки уговорила поехать своих маму и отца. Павел будет военный, про него нет и разговора, но Петра отказывается ехать без Павла. «Я хочу, как Павел», – говорит она. Настя вздыхает и кивает. Наверное, дочь права. У нее и подружек-то никогда ведь и не было, у нее был друг и брат Павка. «Слава Богу за все», – знает Настя. «Слава Богу за все», – стоит она у окна. «Слава Богу за все», – словно звенит березовая роща.

Часть вторая. Вихри враждебные

Наливаются кровью аорты,

И звучит по рядам шепотком:

– Я рожден в девяносто четвертом,

Я рожден в девяносто втором… —

И, в кулак зажимая истертый

Год рожденья – с гурьбой и гуртом,

Я шепчу обескровленным ртом:

– Я рожден в ночь с второго на третье

Января в девяносто одном

Ненадежном году – и столетья

Окружают меня огнем.

    О. Э. Мандельштам

I

Они – девяносто пятого. Юные и девятнадцатилетние.

Пелагея улыбается. У Павла выпуск. Хороший, ясный день. А потом? Но они не задумываются. И не сомневаются. Они знают. «Не ваше дело…» (Деян.1:7). А пока они идут по городу, начинается лето, у Павла новенький офицерский мундир, солнце на погонах, и жизнь впереди такая понятная и простая: «За Веру, Царя и Отечество»…

– Павлик, – смеется Петра.

– Ура, – радостно улыбается Павка.

Они брат и сестра. Это счастье их обоих. Этот день. Друг другу и друг за друга.

…Еще не сорваны погоны
И не расстреляны полки,
Еще не красным, а зеленым
Восходит поле у реки[15 - Зоя Ященко и гр. Белая Гвардия. Из песни «Генералы Гражданской войны, или Посвящение Колчаку». http://musictxt.ru/ru/b/belay_gwardiy/text/generali_grajdanskoi_woini.htm (http://musictxt.ru/ru/b/belay_gwardiy/text/generali_grajdanskoi_woini.htm)].

А потом пришла революция. Какое-то Временное Правительство. Полк привели к новой присяге. Павел подписал свой новый присяжный лист. Вихри враждебные – так вихри враждебные. Не ваше дело, господа офицеры, как и почему. Долг. Честь. Отечество[16 - Февраль – март 1917 года. Февральская революции в России. 2 марта (15 марта по н. ст.) – Образование Временного правительства. Отречение Николая II от престола. В своем дневнике Николай II записывает: <…Суть та, что во имя спасения России, удержания армии на фронте и спокойствия нужно сделать этот шаг. Я согласился. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман>. / «Все идеалы, которым мы поклонялись, традиции в которых мы были воспитаны, рухнули в несколько часов, но несмотря на это, офицеры сознавали, что благо родины требовало их оставления на местах» – Торнау С.А. С родным полком http://www.grwar.ru/library/Tornau/index.html (http://www.grwar.ru/library/Tornau/index.html).]. Революция закончится полным развалом армии и развалом страны. Новая жизнь. Новая Россия. Они еще не знают, эти временщики. «Ров изры, и ископа и, и падет в яму, юже содела…» (Пс.7:15). Никто не знает. Но она пришла. Другая революция[17 - 25 октября (7 ноября по н. ст.) – Установление Советской власти в Петрограде. 26 октября (8 ноября) – Арест Временного правительства в Зимнем дворце.]. Власть Советов.

Он пришел из Военно-революционного комитета. Пожилой и торжествующий красногвардеец. Он не знал. Это была не такая уж и большая победа, эта революция. «Власть валялась под ногами, нужно было просто взять»[18 - В.И.Ленин.]. «Вот именно», – наверное, подумал бы Павка, если бы вдруг оказался знаком с этим высказыванием. Потому что: «Не твое – не бери».

Тот не знал. Знал Павел. Но армии не было. Никто не послушает и никого не позвать: «Наверх, о товарищи, все по местам, последний парад наступает…» Он был не на «Варяге». В новой России после Великой и бескровной. Офицерского авторитета не было. То, что ты остался жив, а не расстрелян или изгнан каким-нибудь армейским комитетом – уже было чудо. Все было – чудо. Еще один миг, еще один день. «Петроградский гарнизон представлял собой вооруженный сброд, опасный для населения, и совершенно безопасный для неприятеля»[19 - Торнау С.А. С родным полком. Берлин, 1923 (Русская армия в Великой войне. http://www.grwar.ru/library/Tornau/index.html (http://www.grwar.ru/library/Tornau/index.html)]. А он был офицером среди этого деморализованного, разнузданного и неуправляемого армейского сборища. Все рушилось, падало, летело. Под откос и на слом. Было понятно только одно – не его дело. «Что тебе до того? ты иди за Мною» (Ин.21:22).

– Я должен зачитать Приказ нашего Петроградского военно-революционного комитета. «Офицеры, которые прямо и открыто не присоединились к совершившейся революции, должны быть немедленно арестованы как враги»[20 - 25 октября. – Приказ Петроградского Военно-революционного комитета армейским комитетам и Советам солдатских депутатов о немедленном оглашении воинским частям программы новой власти.], – произнес вошедший. – Подумайте, капитан.

Павел встал. Терять было ничего. Они были последними офицерами этой страны. Еще той, царской России. Последними офицерами без силы и власти, просто со своими офицерскими погонами. «Долг, Родина, честь… Бог и закон…Это не для тех, кто бродит сейчас в красном тумане…»[21 - «Из Румынии походом». – Ф.Дудецкий (журнал «Доброволец». № 15, март, 1954 г.).]

– Я за Веру, Царя и Отечество, – сказал он – Решайте сами, как это для вас.

– А революция?

Павка достал и положил оружие. Отодвинул от себя.

Тот посмотрел на него. Люди все-таки остаются людьми. И в революцию – тоже. Просто око за око и зуб за зуб. Но иногда это ведь не главное. Когда стоит перед тобой светлоголовый офицер, совсем мальчишка, такой спокойный и смелый. И ты должен его забрать.

– Не надо, сынку, – почему-то вздохнул тот. Повернулся и заметил через плечо: – Давай ты будешь как будто перешел за нас. Нам нужны такие. А потом сам все поймешь. Про наши Советы.