Маг без диплома

Он ведь не простолюдин, а выходец из той части второго сословия, что сообщается с первым. Гланер рассказывал, что некогда его предки были дворянами, но потом, волею судьбы, титулов лишились. Так ли это, Эллина не знала – не проверяла, но допускала подобное развитие событий. В былые времена обнищавшие дворяне часто обменивали титул на деньги. Наверное, прадеды Гланера так и поступили. Зато теперь у его отца личное дворянство и под ногой весь их городок – он Председатель суда.

За столом неспешно текли разговоры, сводившиеся к обмену последними новостями и сплетнями и прославлению виновницы торжества. Потом, как и обещала Анабель, были танцы: гостей развлекали специально приглашенные музыканты.

Компания угомонилась к полуночи, когда граф Алешанский увез подвыпившую любовницу домой. К ней домой, разумеется.

Кое-кто остался в ресторане (он, как и все подобные заведения, закрывался поздно), кто-то решил продолжить веселье в заведениях иного порядка, кто-то засобирался домой.

Гланер порывался проводить Эллину, но та отказалась, напомнить, что ему предстоит сегодня дежурить у одного подозрительного торговца, решившего, что в лавке завелось какое-то существо.

Гоэт за выпивкой и в дружеской компании успел позабыть о работе, за которую уже взял задаток. И, похоже, слова подруги его не обрадовали. Оно и понятно: кому захочется тащиться через весь город, прятаться за прилавком, прислушиваться к звукам и присматриваться к теням вместо того, чтобы приятно закончить день в мягкой постели? Но договор есть договор, его нужно выполнять.

– Дай, хоть до Яшмовой провожу, – подавая Эллине пальто, настаивал гоэт. – Там до нашего квартала рукой подать, быстрым шагом минут за двадцать до дома дойдешь. А еще лучше я экипаж тебе найму.

Услышав цену, которую извозчик заломил за свои услуги, гоэта наотрез отказалась, чтобы Гланер поощрял «этих кровопийц».

– Да я прекрасно сама дойду, у нас ведь тихая округа. В крайнем случае наемный экипаж найду: в другом месте они дешевле, а тут ведь все цены на аристократов рассчитаны.

– Пес с ней, с работой, Лин, я тебя до дома провожу. Не станет же этот торговец меня с фонарем у дверей караулить! Если какая-то дрянь у него обретается, я и так почувствую, убить ведь все равно не смогу, только отпугну. Ума ни приложу, почему он мага не нанял?

– Видимо, сомневается, что не собственные работники шалят, – улыбнулась гоэта.

Гланер пожал плечами и галантно взял ее под руку, делясь впечатлениями о знакомых Анабель, как гоэтах, так и бароне. Последний ему не понравился, а вот Эллина проявила к нему интерес, чем заработала саркастический вопрос:

– Что, обработаешь Барра и станешь уменьшенной копией Бель? Что ж, деньжата у него есть, а вот насчет супруги не знаю. Кажется, нет. Смотри, Лина, хватай удачу за хвост, а то Мейли уже ее за кое-что другое сегодня ухватит.

– Пошляк! – гоэта, шутя, пнула его локтем в бок. – Хватит меня в постель мужикам подкладывать!

– Лин, и в мыслях не было! Просто ты с ним так мило болтала, а Мейли глазки строила. И ее глазки оказались весомее твоих слов. Ладно, не переживай! Аристократ из него завалящий и с гонором. Мейли с ним не выгорит. А утро ты всегда можешь встретить в теплой дружеской компании.

Воспользовавшись ситуацией, Гланер хлопнул подругу по мягкому месту. От неожиданности Эллина взвизгнула и лишь потом разразилась чередой ругательств в адрес друга, советуя искать развлечений в очень дальних краях.

За шутливой перебранкой и ехидными подколками гоэта они дошли до Яшмовой улицы, где Гланер вынужден был покинуть свою спутницу, на прощание незаметно засунув ей в карман чекушку на извозчика.

Стоянка наемных экипажей располагалась чуть дальше, гоэта уже заприметила свободного возницу и собиралась махнуть ему рукой (Гланер прав, нечего дразнить ночную братию), когда почувствовала нечто. Что-то тревожное, заставившее инстинктивно нащупать кинжал. Будто все окружающее пространство давило на нее, заставляя сердце испуганно замирать.

Тихо, поразительно тихо, словно улицу непроницаемой сферой накрыли. Но Эллина не чувствовала магии, здесь было что-то другое. Вязкое, тягучее, непонятное, но явно ненормальное. Какие-то резкие всплески, какие-то волны то ли эмоций, то ли энергии. Больше всего похоже на колдовство, но ведь у него иная структура. У того колдовства, о котором рассказывали в училище. Но, возможно, есть и другое, с иной структурой, плетением. Темное, например.

Эта мысль обожгла, заставила невольно отшатнуться к стене.

Знакомые ощущения… Как там, в Рамите!

Сотворив храмовый жест (ладонь поднести к груди и резко чиркнуть по ней пальцами другой руки, будто что-то отбрасывая), гоэта попыталась вычленить из воздуха частички странной субстанции. Они оказались настолько мелкими и хрупкими, что никак не давались в руки. Но излучали свечение, приглушенное оранжевое свечение, доступное глазу только при внимательном рассматривании тепловой карты нематериального мира.

На ауру не похоже, не бывает аур такого цвета. И никак не определить, живое оно или нет.

Эллина пребывала в замешательстве и решила не искушать судьбу, сейчас же наняв экипаж, когда почувствовала, как частички в воздухе сгущаются, а свечение – накаляется. Будто пламя перед взрывом.

– Дура, идиотка, нужно было брать накопитель!

Гоэта стремительно отпрянула в сторону, пытаясь покинуть границы, подвластные огненному недвижному мареву. Открыла глаза, лихорадочно огляделась, кожей ощущая опасность. Вроде Яшмовая улица все та же. Вон припозднившаяся парочка целуется на крыльце, вон возница недоверчиво рассматривает совершающую странные телодвижения гоэту. Наверное, принял ее за припадочную. Только что-то не так. Совсем не так.

Частички! Они оседают на кожу, оставляя мимолетные искринки, будто снежинки, очень нежные, мягкие, приглушенные, и вызывают… От них клонит в сон! Это что-то усыпляет, вызывает оцепенение, даря такое сладостное ощущение внутри.

Бежать, бежать без оглядки!

Эллина решительно двинулась в сторону экипажа, отчаянно борясь с желанием остановиться, замереть, поддаться.

Внезапно все кончилось.

Концентрация частичек стремительно уменьшалась, структура их разрушалась.

Оранжевое марево потухло, не оставив и следа. С такой скоростью не испаряется даже аура покойника. Была – и тут же исчезла.

Где-то рядом протяжно завыла собака. Совсем как в том лесу, в Рамите, в котором она обнаружила Ханну.

Пока гоэта разбиралась со своими ощущениями, экипаж успели перехватить: на нем уехал молодой человек, тот самый, который целовал девушку. Другой повозки не было видно, и Эллина пожалела, что отговорила Гланера проводить ее до дома.

Впрочем, места знакомые, кинжал под рукой. Если держаться освещенных улиц, присматриваться к сгущающимся теням, ничего не случится.

Двадцать минут… Если поторопиться, она и в четверть часа уложится.

Заверив себя, что ей все привиделось и ничего дурного не произойдет, Эллина смело свернула на перпендикулярную улицу, которая должна была вывести к Тополиному проезду, а от него до родной Тенистой улицы рукой подать. И обо что-то споткнулась.

Затеплив магический светляк, гоэта наклонилась, чтобы рассмотреть препятствие, и тут же в волнении погасила лишний источник света. Хорошо, что успела закрыть рот рукой, а то бы вскрикнула от неожиданности и испуга.

Она была еще теплой. Но уже мертвой. И лишенной ауры. Начисто. Девушка примерно лет двадцати, может, немного старше. Рот приоткрыт, глаза – стеклянные, взгляд – бессмысленный. Он абсолютно ничего не выражал, вступая в противоречия с законами насильственной смерти.

Снова осторожно сотворив светляк, предварительно убедившись, что улица пуста, гоэта бегло осмотрела покойную.

Как ее убили – загадка. На теле не было ранений, на шее – следов удушения, на коже – кровоподтеков и синяков. Магией? Но это нелепо, все равно что-то останется, да и зачем тратить силы на какую-то простолюдинку?

Какой, вообще, смысл ее убивать? Это не ограбление – кошелек и сережки не тронуты.

Изнасилование?

Поморщившись, Эллина задрала погибшей подол. Белье старое, но целое. И на месте.

Ханна! Ханна умерла абсолютно так же.

И со смертью обеих девушек как-то связано нечто с оранжевым свечением.

Эллина опрометью бросилась прочь. На перекрестке ей посчастливилось встретить извозчика, трусившего домой после долгого трудового дня. Гоэта остановила его и, не став торговаться, назвала свой адрес. Хватит с нее на сегодня ночных прогулок!

Проснувшись, Эллина поняла, что поступила не слишком мудро. Не стоило прикасаться к трупу. Ушла, наследила, не заявила о своей страшной находке. Положим, последнее можно еще исправить, но жутко не хотелось идти на ближайший гарнизонный пост: гоэта не сомневалась, что честь «первооткрывателя» убитой девушки уже кто-то присвоил. А это означало, что к Эллине возникнет куча вопросов. Так что можно сразу отправляться в Следственное управление. Только к кому там она пойдет, откуда ей знать, кто ведет дело?

И на допрос снова не хотелось – памятен был тот, ночной. В том, что его проводил настоящий следователь, гоэта не сомневалась: у них специфическая манера ведения разговора и особое умение не проявлять эмоций. И маски. Гоэта раньше думала, что это выдумки, но недавно сама убедилась, что они их надевают – дополнительная мера воздействия.

Но вроде бы свидетелей допрашивают открыто…