Взрослея с детьми

К нам подходит сначала одна женщина с угрозами, что сейчас заберет непослушного мальчика, потом другая женщина – она помогает Боре собрать машинку. Это отвлекает его на время, но когда подъезжает автобус, он с новой силой начинает плакать.

Мы садимся в автобус, и Боря начинает кричать, требуя, чтобы я сказала, как ему успокоиться. Я предлагаю ему сесть ко мне на колени. Боря соглашается, а посидев, говорит: «Не помогает!» Снова встает, потом снова садится и просит, чтобы я его погладила. Только после этого сын успокаивается.

Когда доезжаем до своей остановки, Боря говорит, что не может идти. Я беру его на руки, несу до светофора, предупредив, что дальше у меня не будет сил так идти. Дойдя до светофора, я, как и обещала, опускаю Борю на землю, и остальной путь до дома он уже бежит сам. В подъезде, улыбаясь, просит ключи, сам открывает дверь. И весь остальной вечер он проводит в хорошем настроении.

Надо сказать, что такое у нас часто случается. Я научилась спокойно относиться к этим проявлениям. Он мог просто устать, или в садике его что-то расстроило, но Боря этого не осознает и только таким образом – через капризы и истерику – пока может снять свое состояние. Когда я поняла, что причины его истерик в этом, а не в том, что ему просто хочется «повредничать», мне стало гораздо легче сохранять спокойствие внутри – те пресловутые «36 и 6» градусов.

Договариваться заранее.

25 августа 2018

Суббота, выходной. Я задумала сходить сегодня в библиотеку, где мы часто берем книжки, которые я читаю детям на ночь, а потом еще и в парикмахерскую – постричь Борю.

Выполнив все задуманное, на обратном пути мы купили шаверму, дома поделили ее и съели. Потом я решила отдохнуть – подремать немного на кухне, и включила детям мультики. Они тоже немного утомились и с удовольствием, рассевшись на диване, начали смотреть их.

Но только я начинаю проваливаться в сладкую дрему, как Вера трижды зовет: «Ма-а-а-а-ам!» Тут же накатывает раздражение: «Какого фига опять от меня надо?» А Вера продолжает: «Где мой спиннер? В рюкзаке?» Я отвечаю: «Да, наверное».

Отвечаю, но чувствую, что сон уже прошел, заснуть не получается, устала. Понимаю, что у Веры уже привычка – звать меня по любому поводу, да и у Бори тоже.

И снова я узнаю себя: на работе или с друзьями часто по любым мелочам начинаю спрашивать совета или мнения: «А как сделать? А как лучше? А так или так?» Видимо, из-за этого часто в рабочих коллективах ко мне относятся как к ребенку. Я это замечала и еще думала: «Почему так? Почему везде одно и тоже?»

Так и Вера с Борей: если я дома, то без меня ни чаю налить, ни игрушку найти, ни мультик переключить и т.д. Чему уж тут удивляться?

Я встаю, иду к детям и говорю: «Меня разбудил Верин вопрос, я не смогла заснуть и теперь плохо себя чувствую и злюсь». Вера растерянно и непонимающе смотрит на меня. Продолжаю: «Мне бы хотелось, чтобы, когда я прилегла отдохнуть, вы меня не звали и не тревожили какое-то время». И ухожу снова к себе на кухню. Как ни странно, после этих слов моя злость прошла.

Злость прошла от осознания, что я сама своим поведением заложила в детях этот шаблон. С мамой маленькая я вела себя так же: звала ее по любому поводу, мама ругалась, а я обижалась, не понимая, почему меня ругают.

Подумала, что в будущем надо все-таки говорить детям заранее, что я иду отдыхать, и просить меня не тревожить.

Дождь.

29 августа 2018

Остались последние летние денечки. Небо, покрытое толстым слоем серых облаков, накрапывающий дождик уже как будто готовят нас к осени. Среда. Я под своим оранжево-коричневым зонтиком, напоминающим витражи в католическом соборе, иду за детьми в садик. Люди вокруг торопятся: кто-то бежит от дождя, кто-то по делам, но все спешат. И я стараюсь идти, не замедляя ход. Хотя настроение такое, что хочется медленно брести, разглядывая дома и витрины, не разбирая дороги. Но садик закрывается в семь вечера, и времени осталось немного.

Когда дети собрались и мы вышли на улицу, замечаю, что дождь усилился. Боря незамедлительно начинает хныкать, что ему мокро, на него капает, у него нет сил, он хочет скорее сесть в автобус и поехать домой. Я чувствую, что сейчас, как и предыдущие два дня, будет стоять плач до самого дома.

Раньше бы я, конечно, психанула, внутри бы все вспыхнуло бешенством и раздражением: «Да сколько ж можно, каждый день одно и то же, достало уже все!» Только это, конечно, не помогло бы. Этим путем я уже ходила много раз и знала, что ни к чему хорошему он не приведет. Поэтому начала искать способ сделать так, чтобы в такие моменты оставаться спокойной.

Вся «фишка» оказалась в том, что раньше я не могла отделить себя от детей, считала себя полностью ответственной за их эмоциональное состояние. То есть если Вера и Боря капризничают или истерят – значит, только я виновата в этом. И я должна это срочно исправить. Но в реальности причин плача и истерик может быть великое множество, как, например, сейчас – дождь.

Но понять – мало. При каждой детской истерике или плаче я снова начинала чувствовать себя виноватой, меня снова тянуло психовать от бессилия, что я не могу все исправить. Теперь же я замечала такое свое состояние и старалась напомнить себе, что я не виновата. Когда удавалось это «вспомнить», мне становилось спокойнее, и я действовала, исходя из ситуации. Иногда нужно было сказать «нет» в ответ на требование, которое я не могу исполнить. А иногда просто побыть рядом, чтобы дать время пережить случившееся.

Но путь к этому осознанию был мучительный: столько слез пролито, столько душевных мучений и истерик прожито, не сосчитать. До сих пор помню самый первый раз, когда мне удалось почувствовать, что я действительно не всегда виновата в истериках детей. Тогда я села и нарисовала две картинки: как я себя сейчас чувствую и как бы мне хотелось себя чувствовать. На первой я изобразила дерево, из кроны которого растут еще два деревца, тянущие его вниз – в результате плохо всем. А на второй картинке я «отсадила» маленькие деревца в землю – под крону большого дерева. В тот момент я почувствовала, что сразу стало легче, даже простуженное горло перестало болеть. Я ощутила себя тем большим деревом, которому легко и свободно, ощутила энергию, которая заполнила его.

Потом эта картинка с большим деревом и отдельными маленькими деревцами часто всплывала в памяти, помогая мне не вскипеть, не вспыхнуть гневом и раздражением в ответ на очередной детский каприз или истерику. Хотя, конечно, срывы после этого были и не раз, но их становилось все меньше и меньше.

Теперь же я спокойным голосом говорю хныкающему сыну: «Да, Боря, понимаю, мокро, капает, да, хочется скорее домой, чтоб автобус приехал быстрее. Это трудная ситуация, что делать будешь?» Боря, конечно же, отвечает: «Не знаю!» – и продолжает хныкать, увеличивая интенсивность.

Помня вчерашнюю историю, когда я лишь сочувствовала ему в его неразрешимой ситуации, и помня, что это, с одной стороны, позволило мне не втянуться, но с другой стороны, не помогло Боре успокоиться, я решила пойти в наступление.

– Да, Боря, я понимаю, что тебе очень тяжело. Наверное, лучше тебе тогда не ходить в садик, раз ты так устаешь и мучаешься. Поэтому я буду вынуждена оставлять тебя дома.

Он еще сильнее заплакал, потому что ему будет скучно дома, и Боря так не хочет. А я ответила:

– Зато ты не будешь уставать ходить домой, а когда подрастешь, окрепнешь, и у тебя будет достаточно сил, тогда я снова начну тебя водить в садик. Я устала каждый день после садика слушать твой плач.

– Мне не нравятся эти слова. Я хочу, чтобы ты говорила другие слова, – отозвался Боря.

– Хорошо, какие слова ты хочешь услышать? Что я люблю тебя, что ты мой самый любимый сынок, и я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что?

Боря помолчал несколько секунд и сказал, что не хочет больше плакать, а хочет успокоиться. Я предложила ему погладить его или дать ему посидеть у себя на коленках, но он не соглашался ни на один из привычных способов успокоения. Успокоился он лишь на остановке, когда сердобольная бабушка дала им с Верой по конфете. В автобусе Боря уже вовсю улыбался, жуя конфету. Оставался еще путь от остановки до дома, и Боря, как только вышел из автобуса, снова начал похныкивать, что устал.

– Да, сынок, трудная ситуация, понимаю тебя.

Боря похныкал половину пути, пожаловался, что у него мокрые пальчики и как ему их сосать – он теперь не знает. Но потом он все-таки начал сосать пальчики и весь остаток пути до дома прошел молча.

Привычка сосать пальчики так и осталась с младенчества. Так совпало, что примерно в то время, когда Боря родился, я решила отучать Веру от соски: дочка сильно зависела от нее и впадала в дикую истерику, стоило ее потерять. Я боялась, что если дам соску Боре, то Вера будет отбирать ее у брата и сосать сама, и эта зависимость не закончится никогда.

В итоге дочка отучилась от соски меньше чем за неделю. Ну а Боря, за неимением альтернативы, приучился сосать пальчики. В ситуации, когда начинали плакать оба одновременно, а это часто случалось, я спешила успокоить Веру, Боре же не оставалось ничего другого, как успокаиваться самому – как умел.

Тогда я не знала, как поступать и тем более не могла предположить, чем это обернется для Бори. А теперь, когда ему 4,5 года, он не может успокоиться и не может заснуть без того, чтобы не пососать пальчики. В садике ему запрещают это делать, и там он как-то держится, а дома «отрывается». И я все надеюсь, что привычка пройдет у него, а если нет, то обращусь к психологу. Но пока так.

Проблема выбора.

30 августа 2018

Предпоследний день августа, после работы мне захотелось на улицу, подышать воздухом и прогуляться, а не сидеть в четырех стенах. Спрашиваю детей, хотят ли они со мной. Они хором кричат:

– Да, да, хотим!

– Тогда у вас 5 минут, чтобы одеться.

Сама же сижу, допиваю чай, зная наверняка, что у кого-нибудь обязательно возникнет проблема с выбором одежды или игрушки.

Так и есть: Вера не хочет надевать куртку. Я говорю: «Вера, ты можешь не надевать куртку. Только, если пойдет дождь, ты намокнешь». И это повергает Веру в еще большие сомнения. В итоге после 10 минут терзаний она соглашается на вариант, предложенный мной вначале: колготки, платье и куртка.

Проблема выбора для Веры очень актуальна. Ведь с самого малого возраста я все решала за нее: что ей надеть, что купить, куда пойти. Никогда не спрашивала ее мнения, а делала так, как мне хотелось. И сейчас у Веры просто нет навыка выбирать, она каждый раз мечется, когда я предлагаю ей самой сказать или сделать, что хочется. Иногда мы проводим по полчаса в магазине, чтобы Вера решила, какую вкусняшку взять. Но лучше так, чем если она совсем этому не научится. Будет, как и я – выбирать то, что все выбирают, не имея своего собственного мнения. А потом, как и я, будет удивляться, почему этот выбор не приносит ей особой радости.

Одевшись, мы, наконец, выходим на улицу и идем в сад. Вся набережная заполнена машинами, зажглись фонари, и Боря, увидев всю эту картину, кричит: «Вера, смотри, какая красота!»

Мы ныряем в объятья сада с его темными тропинками и круглыми фонарями. Пахнет прелой листвой, я чувствую запах осени, чувствую, как она своими большими мягкими лапами укутывает меня, усыпляет, мне становится спокойно и хорошо. И я ловлю себя на мысли, что хоть совсем недавно я жалела, что заканчивается это теплое, солнечное, так непохожее на Питер лето, теперь мне радостно от мысли, что приходит осень. Я вспомнила это ощущение постепенного погружения природы в сон: опадающая листва, дождик, ветер. Когда с работы бежишь скорей домой, чтобы из своей уютной норки с чашкой горячего чая в руках смотреть, как колышутся деревья, как ветер срывает с них листву, как дождь поливает землю, пытаясь пробиться в окна. Смотреть и наслаждаться теплом и уютом своего жилья, думать о чем-то, радоваться возможности побыть с собой, прочитать книгу, посмотреть интересный фильм, да и мало ли интересных дел, которые я откладываю летом потому, что хочется гулять, а не сидеть дома, а времени на все не хватало.

Так мы шли по саду, я писала в телефон мысли, дети бегали вокруг, и вскоре мы пришли на детскую площадку. Боря предложил поиграть в прятки, я согласилась. Прятаться и искать в темноте было вдвойне интереснее, в животе приятно щекотало от этой таинственности. Хотя иногда становилось страшно, что какой-нибудь маньяк уже мог утащить ребенка, пока я тут пытаюсь найти его за каким-нибудь деревом. Но мысли имеют свойство притягивать события, поэтому я гнала их от себя.

Скоро я почувствовала, что немного озябла, и попросила детей закончить игру и пойти домой. Так мы и сделали. В душе остались самые приятные ощущения от этого вечера и мысль о том, как иногда совсем немного надо, чтобы почувствовать радость от жизни.

Первый день в школе.