Мой единственный мужчина

Мужчина мягко улыбнулся, потянулся за чаем, сделал глоток и спокойно заметил:

– Тебе ведь не неприятно, Гвен. И мне, к слову, тоже. А такой способ сближения, постепенный и мягкий, вполне годится. Или хочешь действовать чисто в рамках договора?

Я нервно дернулась, задела локтем кружку. Пока пыталась ее поднять и вытереть остатки чая, опрокинула тарелку с оставшимися пирожными.

Ну, что я могу сказать? Мне и не нужно учиться, как быть неуклюжей! И так справлюсь!

Вот что теперь ректор про меня подумает? И что, со сдержанностью у меня проблемы, и с эмоциями, и договор я не спешу выполнять, хотя защиту он уже одной студентке обеспечил…

Паника, похоже, достигла своего предела, я споткнулась о ковер и оказалась в руках Рафаэля. И меня вдруг накрыло каким-то ненормальным ощущением защищенности. Будто в этих руках, держащих меня, ничего плохо случиться не может. И они – самые правильные и надежные во Вселенной. Следом за этим тело окатило огнем, и исчезли абсолютно все мысли. Я смотрела в потемневшие, словно морская глубина, глаза и забывала дышать.

Мужчина медленно, явно ожидая, что я сейчас вновь взбрыкну или даже попытаюсь сбежать, притянул меня ближе и прижал к себе. Одна его ладонь скользнула по моим волосам, пальцы осторожно пробежали по позвоночнику, вызывая невероятный шквал самых разных ощущений, и мягко погладили по спине.

Я зажмурилась, старательно пытаясь выровнять дыхание. Но бьющееся под щекой сердце мужчины и его едва ощутимое дыхание, касающееся моих волос, то и дело этому мешали. Как и его ладонь, уверенная, сильная, по-прежнему скользящая по моей спине. Наверное, это действие должно было меня успокоить, но… по телу разбегались искры, безжалостно жалили и хотелось, чтобы пальцы Рафаэля коснулись кожи вовсе не через платье.

Я, наверное, с ума сойду, когда до такого дойдет. В том, что такое случится, я не сомневалась, помнила разговор и про купальник, и про открытое платье.

Мелькнула мысль, что я слишком остро реагирую на этого мужчину, слишком быстро теряю рядом с ним точку равновесия, и объяснить это нечем. Можно, конечно, все списать на то, что в моей жизни не случалось отношений с мужчиной, а теперь я огребаю все ощущения сполна, но кого я пытаюсь обмануть? Я обожглась об этого мужчину еще на выпускном сестры. Тогда мне хватило одного его взгляда.

Вот что со всем этим делать? Что? И можно ли еще хоть как-то устоять, если прерывать прикосновения, пока что невинные и вполне приличные, пусть и практически незнакомого мужчины, совсем не хочется? И как быть с тем, если внутри зреет желание сделать его своим?

Я глубоко вдохнула, вновь прикрыла глаза, все еще пытаясь найти хоть какое-то решение ситуации, в которой оказалась.

Надо просто делать свою работу, придерживаясь рамок договора. Просто делать и… Не таять от пальцев, поглаживающих уже мою шею. Не чувствовать, как внутри растекается тепло. И не желать большего.

– Пойдем спать? – внезапно спросил Рафаэль, абсолютно не спеша выпускать меня из своих рук. – Завтра рано вставать.

Как он вообще об этом может думать и помнить?

– Да, ты прав, – ответила я, мягко отстраняясь и делая вид, что ничего особенного не произошло.

Да-да, мир не замирал ни на мгновения, я не сходила с ума по этому мужчине и, вообще, все просто отлично! Так отлично, что хочется сбежать прямо сейчас через окно и никогда не возвращаться.

Я отвела взгляд, вспомнила, что перед случившимся опрокинула и кружку с чаем, и поднос с пирожным, принялась за уборку. Рафаэль решил помочь, то и дело наши пальцы соприкасались, и меня словно пронзало током. Да что же это такое-то!

Пока я уносила грязную посуду и загружала ее в посудомойку, Рафаэль запустил очиститель, и ковер приобрел безукоризненно чистый вид. Ждать, пока мужчина погасит светильники, чтобы по собственной неуклюжести после налететь на него в темноте, я не стала. Пожелав спокойной ночи, отправилась в свою спальню.

Рафаэль Эрмер

Пункты соглашения я продумал заранее, еще когда мы летели к Маркусу, и составить договор было не проблемой. Я постарался предусмотреть все, что возможно, и насколько это возможно, чтобы Гвен было спокойнее.

Кажется, Маркусу временами было весело, когда он зачитывал пункты соглашения, а я старательно следил за реакцией Гвен, откидывая мысли, что внутри то и дело обжигает огнем. И, тем не менее, я буду держать слово и держаться сам.

Маркус, поймав мою мысль, на время разговора снял щиты, чтобы легче было что-то обсудить на закрытой волне, скептически уставился на меня. А когда мы дошли до обсуждения совместных действий у пустынников, напомнил, что у одаренных часто срабатывают инстинкты. И что не путать рабочие и личные отношения пытался в свое время и он сам, и Наран, и Рик, и Диар. И, собственно, я уже знал, чем это закончилось.

Удержаться на краю будет сложно. Вопрос еще и в том, надо ли? Ведь одаренному встретить пару очень непросто. Но есть и другая опасность – искренне полюбив, любому со способностями третьего уровня, уже невозможно будет отпустить. Разрушенная привязанность означает потерю контроля над даром, выгорание и смерть.

Я об этом знал, но Маркус дипломатично напомнил и снова перевел тему на пустынников. Мы обсудили несколько моментов и распрощались. Пока добирались до флаера, отметил, что Гвен держится на расстоянии, отстраненно и закрыто. Эту проблему – проблему привыкания друг к другу и сближения придется начать решать прямо сейчас. Времени немного, но оно есть. Вопрос в том, как?

Я перебирал всевозможные способы действия и откидывал их один за другим. Решение неожиданно пришло само, когда мы оказались во флаере. Я кормил ее печеньем с рук, изредка касаясь пальцами губ, и старался не давить и не переходить границ. Для Гвен я практически незнакомый мужчина. Чужой.

И надо сделать все, что в моих силах, чтобы она не сбежала. Без нее мне будет сложнее справиться.

Только эту мысль, как и бездну других, отсекали сейчас мои же эмоции. Яркие, живые, которые хотелось пить и не останавливаться. Давно у меня так не было. Уже и забыл, каково это… Чувствовать рядом женщину и не бояться к ней прикоснуться. И точно знать, даже несмотря на дар, который на нее не действует, что в ее чувствах нет ни капли фальши. Гвен со мной искренняя с первого мгновения. Может, потому и выбрал из всех женщин на свете тогда именно ее. Зацепила же. Уже и не разобраться, как.

Печенье стремительно быстро заканчивалось, хотя очень хотелось продлить эти минуты, где я мог наслаждаться каждым прикосновением, забыв о перчатках.

Впрочем, можно предложить и Гвен сделать шаг навстречу, лакомство еще осталось. За грань не переходил, сдерживаясь. По-моему, даже такая невинная шалость, как кормление с рук, для девчонки стала откровением. И для меня, сдается, тоже. Ведь смотрю на нее, тону в ее темном взгляде и теряю себя.

Решил дать передышку и себе, и ей, а за ужином попробовал закрепить эффект. Не ожидал, что Гвен запаникует и вдруг окажется в моих руках. Замерли на мгновение мы оба, а после я и сам не заметил, как притянул ее к себе, как моя ладонь заскользила по ее спине, поглаживая, изучая, запоминая.

Все же, какая она хрупкая и какая-то абсолютно неправильная. Я настолько привык, что женщины сами ищут моего внимания, что сейчас, держа в объятиях Гвен, приобретал просто незабываемый опыт. Внутри обжигало и порой требовало ее не выпускать из своих рук, словно встретил что-то настолько свое, что отпущу – и буду всю жизнь жалеть.

В какой-то момент плеснуло огнем столь сильного желания, что сдерживаться стало почти невыносимо. Хотелось найти ее губы, напиться невероятными ощущениями и дыханием девушки, все еще находящейся в моих руках.

М-да… Пожалуй, это будет самый трудный контракт в моей жизни.

Глава десятая

Гвендолин Линц

Утром я проснулась рано, сработала давняя привычка. Несколько минут полежала в темноте, не зажигая свет и вспоминая события вчерашнего дня. Как учили меня в академии, к анализу всегда стоит подходить со свежей головой, откинув все эмоции.

Хорошо, что нашла себе практику и не где-то, а в «Звездном ветре». Хорошо, что получила защиту от отца. Договор же с Рафаэлем… Вчера я несколько раз пыталась его обойти, хотя мужчина не нарушал никаких границ, и так поступать не годится. Работа есть работа. Ее придется выполнять. И всеми силами стараться сдерживать эмоции. Последняя задача прямо неимоверно сложная. От мыслей, как этот мужчина кормил меня печеньем и держал в объятиях, внизу живота становилось смущающе горячо.

Ничего, я справлюсь. Наверное.

Я быстро поднялась с постели, почистила зубы, умылась холодной водой, потому что щеки все еще пылали, и задумалась, куда бы отправиться на пробежку. Очень хотелось выбраться в парк возле дома, но насколько это безопасно? Вчерашняя встреча с отцом все еще была жива в памяти. Похоже, придется отправиться в тренировочный зал, повременив с занятиями на свежем воздухе.

Я настолько задумалась, что едва не налетела на Рафаэля, одетого в белую футболку, абсолютно не скрывающую натренированных мышц, и свободные черные брюки.

– Доброе утро, Гвен, – поздоровался он, улыбаясь краешком губ.

– Доброе, – гоня прочь смущение, ответила я.

– Я на пробежку. Присоединишься?

Хм… Не ожидала, что Рафаэль знает о моей утренней физической нагрузке. Впрочем, догадаться здесь нетрудно. Все одаренные третьего уровня придерживаются подобной дисциплины.

– Да, с удовольствием.

Мы выбрались в парк, в котором было еще не так много народа, утро совсем раннее. Рафаэль выбрал дорожку, и мы направились в сторону реки. От нее тянуло сыростью, поверхность воды укрыла едва заметная вуаль тумана, придавая особое очарование этому месту. Минут через двадцать мы остановились на небольшой полянке, скрытой за деревьями, чтобы сделать ряд упражнений. Рафаэль показал мне несколько новых для равновесия, а я поделилась с ним парочкой простых поз стандартной йоги.

И все это время, как ни пыталась сдержаться, отвести взгляд от мужчины не могла. Ловила почти каждое его движение, пару раз даже с дыхания сбилась и чуть не подвернула ногу.

– Ты в порядке? – вовремя поймал меня Рафаэль, приобнимая.

– Да, – выдохнула я.