Вслед за тенью. Книга третья

– С чего бы? Чё ты носишься с ней, как курица с яйцом! – вскипела Марья, хорошо хоть голос повысила лишь на полтона.

– Завидуешь? – усмехнулась Виктория.

– Было б с чего! – также с усмешкой парировала Маша. И продолжила, уже обратившись ко мне: – Да, Сиренка, не везёт тебе: то Мюллер с тобой носится как с писаной торбой, то женишок пылинки сдувает, теперь вот – она. Эх… И птиц тебя обхаживал, а ведь мог склевать! Слышала я, что вполне может. Одну свою пассию так прокатил, что мама – не горюй!

– Какой птиц? – не поняла я.

– Чёт туго ты соображать стала, мать! Кислородного коктейльчика передышала, что ли? А маску-то она тебе подогнала навороченную, – ткнула она пальцем в Викторию, – Полчаса под твои габариты подбирала. Вернее, под свои, да они у вас одинаковые.

– Какой птиц, Маш? – повторила я вопрос.

– Какой-какой? Имперский! Догадайся с трёх раз, только цыц, – приложила она палец к губам на маске и заговорщицки объяснила: К-коспирация, ж!

– А… Поняла, – догадалась я, что подруга имеет в виду Орлова, а этот её «птиц» – аналогия с фамилией.

– Да ни-фи-га ты не поняла!

– Разве?

– Да стопудово! Таким макаром ты никогда не станешь по-настоящему самостоятельной – вот что ты должна была понять, мать!

– Есть люди, которым самостоятельность во вред, – сдержанно заметила Кудряшка.

– Ух ты! Вот и диагноз подкатил! – съязвила Марья, – Ты, оказывается, у нас ведомая, ясно! Как собачка на поводке, – продолжила подруга меня троллить. – Даже Лорд твой имеет больше свободы! Всё! Финита да камедь, ясно!

– Харош трындеть! Ты не на сходке! – осекла её Вика.

– Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, – смиренно попросила я, – И так душа не на месте.

– Не очкуй, мать, щас тебе её туда поставят. Всё, я умываю руки! – не унималась Марья.

– Что это значит, Маш? – в смятении уточнила я.

– Только то, что у каждого из нас здесь свои задачи. У тебя – получить шок и стать прежней. У неё – подтирать тебе сопельки и не дать пуститься во все тяжкие. А у меня – накрыть твоего женишка с потрохами. Извини уж, иначе – никак. Осталось его вычислить. Обнаружишь – маякни!

– Кажется, нет его здесь, Маш. Я его не чувствую. Вернее, чувствую, но не его…

– Началось! Это заразно у вас, что ль? У Кассандры нахваталась, да?

– Нет… Просто…

– Да, ладно оправдываться! Кого, хоть – не его чуешь?

– Не Мишу… Другого…

– Какого другого? У этого чёрта есть двойник? Типа брат-близнец?

– У него сестра-близнец, но я – не о том.

– А о чём?

– Не о чём, а о ком, Маш.

– Что ты несёшь? Ясно, кароч! Раз ты мне не помощник, то сама справлюсь. Будь на виду, слышь, не ныряй в эту, как её там? Темноту!

– В тень, – поправила я подругу.

– Вот-вот, не растворись тут, не стань тенью, кароч. Ну, тут я спокойна – мамочка за тобой присмотрит, – ткнула она пальцем в Кудряшку и была такова.

– Куда ты? – спросила было я, но Марья уже была от нас на значительном удалении. Её путь, похоже, лежал в бар-ресторан.

– Не узнаю я её… – негромко проговорила я, наблюдая за тем, как юрко подруга пробирается сквозь толпу. И обиженно добавила: – Зачем она так…

– Отнесись с пониманием, – посоветовала Кудряшка, – Дурман ещё не выветрится.

– Всё дело в качестве её маски…

– Да, в недостаточной защите – уточнила Кудряшка, явно имея в виду ненадежный фильтр Машиной маски.