Вслед за тенью. Книга третья

«Когда?»

«Скоро», – слышу я.

Смотрю на своего нежданного визитёра и замечаю, как он начинает постепенно исчезать в темноте – словно растворяться.

«Куда же ты?!» – пытаюсь крикнуть ему вслед, но не могу. В горле появляется ком. Он не даёт возможности проговорить этот вопрос, высказать его настолько чётко, чтобы он смог его расслышать.

Через мгновение я – снова одна. Понимаю, что нужно отсюда выбираться, но покидать комнату страшно. Хочется вернуться в постель и спрятаться под одеялом, но я вновь поворачиваюсь к окну и не могу оторвать глаз от того, кто наблюдает за мной из сада.

Это явно мужчина. Он подходит ближе и становится лучше различимым. Его коротко стриженная макушка кажется белой. Волосы либо очень коротки, либо отсутствуют полностью. Под нависшими густыми бровями замечаю глубоко посаженные, чёрные как ночь глаза. В страхе делаю несколько шагов от окна и краем глаза замечаю зыбкую тень справа от себя: у комода или как там его. Поворачиваюсь, чтобы рассмотреть тень и узнаю знакомый с детства силуэт.

«Мама? Как ты здесь оказалась?» – то ли вслух, то ли мысленно спрашиваю я.

«Не доверяй ему, Котёнок!» – эхом отдаётся у меня в голове.

«Кому, мама? Тому, кто был здесь, или тому, кто за окном? А, может, Мише?»

Услышать её ответ я снова не успеваю.

– Ка-тя! – врезается мне в уши настойчивый голос Маши, – Что за на фиг! Хорош виснуть! Целую прорву времени стоишь как сомнамбула!

Глава 2 Вечер неприятных открытий

– Что? – шепчу я в ответ, наблюдая как видение перед глазами трескается и осыпается миллионом мельчайших осколков. Пару мгновений слежу взглядом за тем, как осколки те исчезают в снежной массе у меня перед ногами, а затем медленно смаргиваю наваждение и полностью возвращаюсь в реальность.

– Что-что! Пошли! – воскликнула она, настойчиво подёргав меня за рукав дублёнки, – Или ты хочешь, чтоб мы как эти деревья обледенели?!

– Подожди, Маша, – резко осекла подругу Виктория. И негромко обратилась ко мне: – Скажи мне, ты что-то вспомнила? Что-то важное?

– Не знаю, – ответила я ей как на духу. И добавила со всем доверием, на которое была сейчас способна: – Знаешь… Мне вдруг привиделся сон. Ни с того, ни с сего привиделся, понимаешь?

– Зашибись! – иронично воскликнула Марья, – Она и вздремнуть успела! Стоя! Как цапля!

– Нет. Этот сон приснился мне раньше, Маш… Совсем недавно… В первую ночь в «Империале».

– Боже мой! Приснился по праву первой ночи, что ль? – подтрунила надо мной подруга.

– Типа того, – не стала спорить я. И добавила: – А сейчас он заиграл новыми красками.

– Новыми красками, говоришь! Неужто Орлова узрела? – усмехнулась она. И уточнила со всей решимостью: – Надеюсь, ты его прогнала, ведунья ты моя доморощенная?! Он нам сейчас не в тему, ясно!

– Он сам ушёл, – вздохнула я.

– Ну вот и славненько! И вообще, бросай эти свои закидоны с зависаниями! Ты меня пугаешь!

– Подожди, Мария. Расскажи, Кать! – зачем-то велела наша вчерашняя гостья.

– Даже не знаю, что рассказать… Я ничего не поняла, – проговорила я сокрушённо. И заметила с осуждением: – Маша мне помешала.

– Да я спасла тебя, Красавица ты наша Спящая! Задрыхла бы здесь этим своим летаргическим сном и задубела бы на фиг! Видишь, и Орлов от тебя слинял! Даже во сне, сечёшь! Так что, рассчитывай только на меня, ясно! Мне перед Громовом ответ держать!

– Причём тут дедушка…

– Он – при всём, Кать! Он же как та тень отца Гамлета – вечно рядом! – заявила Машка.

– Подожди, ты назвала мой сон летаргическим? Почему? – зацепилась я за слово, показавшееся мне неприятным.

– Потому что тебя хрен добудишься, дорогая!

– Правда?

– А то! Дрыхнешь так, что хоть из пушки пуляй – даже не пошевелишься! – воскликнула моя авантюристка, подмигнув из-под маски, которые мы успели водрузить на лица.

– Ладно… – вздохнула я, поймав задорный Машкин взгляд. И с сожалением добавила: – Вот напрасно ты не дала мне сейчас сконцентри…

– На чём? На каких-то там фантазиях? – бойко перебила она меня, – На очередных виделках?! Да летят они в пропасть, ясно!

– Летят в пропасть? – переспросила я.

– Возможно, вместе с нами… – задумчиво проговорила Виктория.

– Чего! – воскликнула моя неугомонная, – Ты это, Вик, завязывай щас с предсказаниями! Не сбивай с настроя, ясно!

– Что ты заладила: «ясно» да «ясно». Напрасно ты не дала ей договорить, – недовольно пробурчала Виктория.

– И ты туда же! – воскликнула подруга и продолжила: – Двое на одного?! Это нечестно!

– А ты сама-то до конца честна? – не удержалась Вика.

– Конечно! Мне от вас скрывать нечего! И если я вдруг чего-то не договариваю, это прост время не пришло, ясно?

– Не знаю, как Катя, а я предпочитаю сама решать, когда и что мне узнавать, – с прохладцей ответила Вика моей конспираторше.

– Вот только бунта на корабле нам сейчас не хватало! – возмутилась Марья, с вызовом взглянув на Викторию. И помолчав, спросила: – Ты, правда, считаешь, что это сейчас – в тему? Пока мы Катькины байки слушать будем – околеем тут на фиг! Так что – да, пусть виделки её летят в пропасть!

– Что ты с этой пропастью заладила, Маш, – расстроенно проговорила я.

– А что! – возмутилась она мне в ответ.

– И так сердце не на месте…

– Ну, ты чего, Кать? Да, забей ты на эту пропасть! Это ж образно! Так дедуля говорит, если меня на поворотах заносит. Что ты на меня вылупилась как Ленин на буржуазию?! – несло подругу по накатанной, – Да-да, дед мой так и говорит: «Летишь в пропасть, Бунтарка! Притормози!»

– И часто с тобой такое бывает? – недовольно уточнила у неё Вика.

– Не парься – не очень! – не «заржавело» у Марьи с ответом, – Скорее эпизодически, нежели периодически. Только сейчас речь не обо мне, а о Катькиной шизе!

– Шизе? – уточнила я у неё, не веря собственным ушам. И разочарованно добавила: – День открытий какой-то… То сон у меня летаргический, то шиза…