Виртуал с чашкой кофе

– Мне трудно это сформулировать. Но сейчас мне кажется, что мое исчезновение и этот вопрос как-то связаны между собой.

– Вы не поверите, – эхом отозвалась Кривошеева. – Но мне тоже так кажется. Давайте попробуем докопаться до истины.

Ей стало казаться, что из-за розовых стекляшек стали проглядывать человеческие глаза. Эксперимент становился все более рискованным.

– Истина состоит в том, что я сильно проиграл на бирже, – признался он.

– Вы играете на бирже? – удивилась преподавательница, как будто он резался в виртуальный покер на лекции.

– Да. Сейчас это делают многие люди с деньгами. И два месяца назад я купил акции одной американской компании, которая производит виртуальные игры. Я думал, что у них большое будущее, но вчера эта компания оказалась банкротом. А я играл с плечами.

– С чем, простите? Я не поняла, с чем вы играли, – простодушно потребовала разъяснений кандидат философии.

– Ну, – замялся Ложечкин. – Это долго объяснять. Короче, я остался должен крупную сумму. И будет просто чудо, если мой счет еще не обнулился.

– Вот оно что! – вздохнула Кривошеева.

– Ну да, – угрюмо хмыкнул Ложечкин. – А у меня еще кредит за «баварца» не погашен.

– Артемий, я вам сочувствую! – искренне призналась Марина. – Но вы не сдавайтесь. Может, ваша компания еще пойдет в гору.

– Ладно. Проехали, – засопел невезучий инвестор. – Идите скорее в банк. Может, там еще что-то осталось.

Марине Викторовне захотелось погладить несчастного студента по головке, но она сдержала свой порыв жалости и молча вылезла из машины, оставив его одного со своими невеселыми мыслями.

Как только она отошла, Ложечкин достал из кармана куртки смартфон. Он решил послать последнюю смс-ку, но никак не мог подобрать нужные слова. Каждый раз получалось как-то фальшиво. Наконец, он написал: «Настя прости меня, пожалуйста. Я виноват перед тобой. Если мне удастся вернуться, я позвоню. Твой Тёма»

Он поставил было точку в конце, но потом решительно стер ее.

Потом он написал: «Карась, не сердись» и тоже не поставил точку.

Кривошеева вернулась к машине минут через сорок.

– Я все сделала. Вот квитанция.

С этими словами она протянула в пустоту золотую карточку, чек из банкомата и почтовую квитанцию. Студент разорвал обе бумажки и выбросил их вместе с куском пластика на мостовую.

Марина тяжело вздохнула.

– Ложечкин, вы бы хоть «спасибо!» сказали….

Ту сумму, которую она только что перевела незнакомому счастливчику, ей самой хватило бы на целый год безбедной жизни. Но она не оставила себе даже той тысячи, которую наглый заочник подсунул ей в своей зачетке. На всякий случай она попросила снять копию с важного финансового документа. Опыт подсказывал ей, что имеет смысл это сделать.

– Спасибо! – выдавил он сквозь невидимые зубы.

16

По обеим сторонам загородного шоссе потянулись заборы – деревянные и железные, кирпичные и блочные, серые, коричневые и зеленые, новенькие и покосившиеся. Столица уже давно выползла из своих границ и энергично всасывала в себя область.

У экспериментатора Кривошеевой больше не было вопросов. В ее голове уже зрела рабочая гипотеза: деперсонификация как следствие нарушения социальных контактов и критической степени….

«Степени чего? – думала Марина. – Виртуализации товарно-денежных отношений? Виртуализации финансового рынка? Или лучше сказать «цифровизации экономики»?

На лобовом стекле старушки-«Нивы» мерно покачивалась пластиковая игрушка – малютка-официант с подносом.

Ложечкин привалился головой к задней стойке и задремал. Очки и маска сползли с его все еще невидимого лица. Ему вдруг померещилось, что пластиковый человечек подмигивает ему:

– Ну что? Кофе или, может, смузи? Когда ты, наконец, сделаешь для меня подружку? Ну же, Тёма, крути мозгами! Где твой креатив, buddy?

Аккаунт-невидимка в ужасе вскрикнул, а экс-доцент от его вопля шарахнулась в сторону и на секунду отпустила рулевое колесо. В зеркале заднего вида виднелись серые извилины в прозрачной голове пассажира. «Нива» дернулась, подпрыгнула, и понеслась прямо на встречный КамАЗ. Марина резко вырулила на свою полосу в последнюю секунду.

Стекло за пластиковым уродцем треснуло.

– Уроды! – донеслось до нее откуда-то со встречной полосы.

Кандидат философских наук теперь тоже не сомневалась в устойчивой корреляции между событиями вчерашнего и сегодняшнего дня. Вчера вечером ей всучили эту игрушку, а сегодня она не только залила свой компьютер и четыре флешки, а еще и везет этого любителя кофе невесть куда.

– Пристегнитесь покрепче, – крикнула она проснувшемуся заочнику, – начинаются резкие повороты!

Но он лишь зевнул, и Марина явственно увидела в зеркальце розовую гортань с маленьким язычком.

– Да пристегнулся я, – проворчал язычок. – Вам только в соревнованиях участвовать по экстремальному вождению! А вообще, мне уже все равно.

Когда-то, еще в прошлой жизни, Тёма также безучастно глядел в вагонное стекло. В его телефоне был номер только одного человечка, который когда-то промышлял «дурью» в его родном Т-ске. В столице удачливый дилер открыл рекламное агентство в большом дилерском центре. Только теперь тут торговали автомобилями, а не средствами для головы.

За пять лет Ложечкин поменял два места работы, три квартиры, четырех девушек. Он изменился до такой степени, что сегодня не узнал себя в зеркале. Все эти годы он гнался за удачей, но она каждый раз оборачивалась миражом. Он хотел разбогатеть на модных финансовых спекуляциях, но его и тут подстерегла неудача. Его все чаще мучили кошмары, и он перестал спать по ночам. На работе от него ждали новых идей и концепций, а он, между тем, все больше запутывался в долгах и лекарствах от головы.

Как-то раз он оседлал свою любимую «Белую лошадь» и долго не мог отделаться от вопроса «А что за сила заставляет всех так крутиться?». Но вместо серьезных мыслей в мозгу почему-то крутилась пошлая песенка «Money makes the world go round». Он разучил ее на одном из первых уроков делового английского и пел хором вместе с другими менеджерами.

И вот сегодня полубезумная тетка задала ему самый больной вопрос.

Он проснулся окончательно и натянул капюшон поглубже. Советский вездеход все катил по родным просторам, только теперь у Ложечкина не было никаких надежд на удачу. Город с его суетой и погоней за миражами отступил. За треснутым лобовым стеклом виднелся приближающийся лес.

17

Машина притормозила, свернула на грунтовку и проехала еще километра полтора. Начинался лес, по которому было трудно ехать даже на вездеходе. Видимо, недавно здесь прошел сильный дождь. С веток еще падали крупные капли. В открытое окно залетел комар.

– Мы еще не приехали? – удивился Ложечкин.

– Нет, еще немного, потерпите, – озадачила его Кривошеева.

Она уже бывала здесь, но дорогу помнила плохо.

Проехав по бездорожью еще минут пятнадцать, Марина заглушила мотор. Заросшую просеку так развезло, что она могла и проскочить нужный ориентир. Что ж! Настало время сказать заочнику, что ее эксперимент не удался. Volens nolens его надо сворачивать.

– Всё, Ложечкин, вылезайте, – скомандовала она. – Приехали.

Артемий замешкался. Гулять по лесу вдвоем с двинутой кукухой никак не входило в его планы. А вдруг она заведет его в самую чащу и привяжет к дереву? А может, ей захочется его трансцедентальной любви?