По эту сторону. Дом с секретом и истинные лица. Часть первая.

– О как! Вот славно! Вы мне название-то напишите и как колоть, я жене позвоню, скажу, она купит и сразу привезёт! – обрадовался хозяин, довольно начёсывая корову за ушами. – Вы, может, сразу в дом? Отдохнёте? А! Тут побудете, укачало? Да, Юрка у нас всем хорош, только водит как этот… гонщик какой-то! У нас говорят, что после его машины чувствуешь себя как после сепаратора, взбитым вдребезги!

Таня, сдерживая смех, написала и название, и дозировку, и как массаж делать, и хозяин заторопился в дом – сразу жену оповестить да на стол накрыть дорогим гостям. А Уртян, со скучающим видом слонявшийся в отдалении и делающий вид, что слова хозяина его никак не касаются, поманил Таню к старой поленнице и махнул рукой:

– Вот, позвольте представить – горностаи!

Таня и сама уже увидела, как из-за полешек выскальзывают маленькие юркие зверьки. Даже человек, ничегошеньки не понимающий в зоологии, сходу понял бы, что это горностаи!

– А почему… почему они белые-то? – изумилась Таня.

Всем известно, как выглядит белый с чёрным кончиком хвостик горностая – их нашивали на королевские мантии, с целью продемонстрировать душевную чистоту монархов. Способ неоднозначный, прямо скажем, но уж какой был. Правда, не все знают, что эта яркая шёрстка – зимняя северная шубка, а летом, и даже зимой в тёплых южных краях, горностаи буроватые. Оно и понятно, побегай тут с белым мехом, когда снега нет! Ни тебе самому дичи не выловить, ни от врагов не укрыться – очень уж заметно получается.

Вот такое заметное-презаметное в количестве девятнадцати особей и клубилось у Таниных ног.

– Я ближе подходить не стану, чтобы Тиру не беспокоить, – объяснил Уртян, отходя в сторону. – Тира – это так мать их зовут!

Таня уже не смогла бы обнаружить, кто тут мать, – детёныши уже давно достигли своего взрослого размера, но Тира сама представилась.

«Хорошо, что я с Терентием общаюсь, с норушами… – отстранённо думала Таня, слушая взволнованную, негромкую, перемежающуюся попискиванием и забавными воркующими звуками, но вполне-вполне понятную речь матери большого семейства. – Иначе здесь сейчас был бы обморок как минимум!»

Так как её профессиональная подготовка уже допускала общение с необычными пациентами, Таня сосредоточилась на том, что ей рассказывала горностаиха.

Оказывается, до осени прошлого года у Тиры всё было прекрасно. Потом и она, и дети должны были одеться в белые шубы, как и положено, а они отчего-то почти всю зиму были буро-коричневые, хорошо ещё, что охоте на мышей в домах это не мешало, да и подкармливали их прекрасно. Хозяева, которые только за голову хватались от обилия мышей, с радостью угощали неутомимых охотников-горностаев.

– Ой, только бы не ушли! – переживала хозяйка. – Мыши не только все наши запасы сожрут, но и зерно для животных, и сено поточут, а чем коров кормить? А куры, а свинки? И ведь этих гадов-мышей столько, что с ними кошки не управляются!

Из-за прихода горностаев переживали только две хозяйские кошки и дворовый пёс, но и то недолго – ровно до того момента, пока Тира им не объяснила, кто они такие! Пёс сразу стал делать вид, что это вполне нормально, когда у него под ногами крутятся горностаи, а кошки, осознав размер стихийного мыше-бедствия и возможных хозяйских претензий типа «куда ж вы смотрите-то, тут мыши уже по потолку ходят», с радостью поделились охотничьими угодьями.

Короче, зима в бурых шкурках семейство ничуть не смутила, а вот потом… потом они внезапно стали белеть! Причём по осенним правилам – сначала побелели животы, потом спинки, а потом и головы!

Горностаиха до этого безобразия планировала увести детей в лес, что им тут летом делать? Поэтому, как только появились проталины, она перевела детей из дома в сарай – там было холоднее, но побольше мышей, эвакуировавшихся из дома.

– Я думала, что мы, как только снег полностью сойдёт, уйдём, но как теперь уходить? – она горестно вздохнула, сев столбиком и разведя передние лапы. – Мы же белые! – Тира прищурилась, глядя на ворона, сидевшего на ближайшем дереве, резко пискнула, и дети шустро попрятались под поленницу.

Таня почти сразу, благо только-только вспоминала про горностаев, живущих на юге, поняла, в чём проблема семейства, задала парочку вопросов, а потом объяснила, в чём дело и что стряслось с их шёрсткой.

– Вы жили в тепле и на свету, вот шкурки и не перелиняли в зимние. Потом вы перешли в сарай, там явно было холоднее, шкурка решила, что вот, наконец-то началась зима, и выдала белый цвет! А сейчас… сейчас вам надо немного ещё потерпеть, и всё вернётся на место. Сначала голова, потом спина, а потом и живот станут «летнего» окраса, – Таня перед отъездом много всего читала про горностаев, так что точно помнила, что у горностаев смена цвета шёрстки происходит в обратном порядке.

Тира обрадовалась, что ничего страшного с её детьми и с ней не случилось, снова заклубились около Татьяны бело-чёрные юркие зверьки, но тут окликнул от дома хозяин, приглашая за стол.

А Тане так хотелось задать вопрос Уртяну!

«Почему он мне сразу-то ничего не рассказал? Ну ладно, положим, он старался близко к горностаям не подходить, но ведь издалека-то спросить мог? Да и передать то, что я сказала, мог! Да и вообще… Это и не ветеринар может сообразить, тем более что у него смартфон, интернет и все прелести современной жизни под рукой, то есть под лапой! Зачем ему надо было меня сюда вытаскивать? Тем более что это не так уж и просто – надо было ехать в Москву, договариваться с Соколовским, ехать обратно. Что происходит, а?»

Ей очень хотелось поделиться подозрениями с Крамешем, но его хозяин не видел, соответственно, в дом не приглашал, а вороном влететь… ну, этот вариант, само собой, был невозможен!

Таня улыбалась хозяину, решив про себя, что нипочём с подозрительным типом в лес не пойдёт – мало ли чего он тут придумал!

Уртян вёл себя абсолютно расслабленно, шутил, балагурил, с удовольствием угощался, рассказывал, как дела у общих знакомых, короче, производил впечатление рубахи-парня, заехавшего к хлебосольным людям и оказавшего им услугу.

– От спасибо вам большое! Прямо спасибище! – радовался хозяин дома, прощаясь с Таней. – Уж как я рад, что Юрка вас привёз! Может, давайте, я вам всё-таки заплачу!

– Нет, что вы, не нужно, это такая… лёгкая консультация! – отнекивалась Таня.

– Ну хоть сыра возьмите!

– Да мне же сколько ехать, а потом в самолёте лететь…

– Ну хоть мёду! Погодите, вот я вам баночку медку дам!

От таёжного мёда Таня отказаться не смогла, так и вышла к машине с банкой в обнимку, сходу припомнив, что в лес она с лисом не ходок!

– Ну, поехали? – жизнерадостный Уртян открыл дверцу переднего сиденья, и на глазах радушного хозяина галантно её придержал, игнорируя громкое карканье над головой.

– Останови машину за деревней, чтобы Крамеш мог сесть! – сказала Таня, когда машина тронулась.

– Да, конечно! – покивал Уртян, огибая лужи.

Тане стало казаться, что сейчас они точно въедут в какой-нибудь забор, она прикрыла глаза, а открыв их, обнаружила, что машина из деревни уже выбралась и очень быстро едет по дороге.

– Уртян! Останови машину!

– Сейчас-сейчас! Ты пойми, тут же люди ездят, мы сейчас направо свернём, там пожарная просека, вот там и остановимся, – белозубо улыбнулся ей лис.

Крамеш летел над машиной, изо всех сил стараясь не отстать, и на двух языках очень нехорошими словами костерил лисовина. Правда, про себя – иначе дыхания бы не хватило быстро лететь!

«Прoклятaя бурая скотина, что ты затеял!» – всё-таки каркнул он вслух, когда увидел, что машина свернула на пожарную просеку.

Правда, тут же и успокоился – автомобиль сбросил скорость и остановился.

Крамеш тут же спустился, намеренно громко царапнув крышу когтями, а потом вдруг увидел, что Таня, оказывается, уже вышла из машины и целенаправленно идёт в лес. Одна.

– Куда ты? – спросил ворон.

– Ну как куда? В кустики, – белозубо улыбнулась она, обернувшись. – Проводишь, а то мне страшновато?

– Ээээ, прроводить?

– Ну? Полетай рядом, а? Вдруг тут медведь, а я там в кустиках…

Крамеш немного удивился, но решил, что этот ненормальный лис опять так вёл машину, что Таню укачало, вот она и говорит чуть иначе.

– Конечно, я тебя прровожу! – согласился он, неспешно взмахнув крыльями между деревьев.

– Странно… Почему это Крамеш озаботился проводами Уртяна в кустики? – Таня ничего не поняла, озадаченно уставившись в спину лису, который целенаправленно шагал поглубже в лес.

– Кто бы мог подумать… Стеснительный какой! – удивлялась она через десять минут. – Не понимаю, он там что, общественный туалет ищет? Ну, мало ли… живот прихватило! А что тогда делает Крамеш? Надеюсь, не нашёл себе «кустики» над лисом? Нет, вроде тихо, никто не вопит. Ну ладно, надо подождать.

Она подождала, потом ещё, а потом, окончательно встревожившись, вышла из машины, подошла к капоту и тут же уткнулась взглядом в здоровенного медведя, ринувшегося к ней.